Сибирские зад...вижки. Диаметр проходного отверстия… Номинальное давление… Класс герметичности по затвору… Тип присоединения… Нижние и верхние пределы… Направление подачи… Тип привода – ручной, механический... Параметры чертовых задвижек яркими бликами загораются в голове. Все по ГОСТу…  

Так запретно и так сексуально. 

- Я и не знал, что можно там обосноваться, - хрипит мне в горло.  

- Я и сама не знала. Только не останавливайся. 

После моих слов движения его пальцев, чтобы расслабить меня, становятся уверенней. Давление в несколько атмосфер нарастает внутри, когда он снова скользит между ягодиц, лишает меня там девственности. Кожа на его спине точно не скоро забудет это утро. 

Лавина разрядов заполняет живот. Вгрызаюсь в его губы, чтобы не заорать, когда он едва шевелит пальчиком. Ток внутри нарастает, а каждый нерв расширяется, повышая давление. Ударная волна накатывает невероятно сильным оргазмом, скручивая тело. 

Марк прижимает меня к матрасу и затыкает рот рукой, отрезвляя. Видимо, я потеряла контроль на какое-то время. 

Если бы не закрытый рот, я бы точно призналась ему в вечной любви.  Все предыдущие мужчины  были как картонные герои, которых хочется перелистнуть и забыть.

- Гаечка, ты мне всю спину исцарапала, - часто дышит горячим воздухом мне в рот.

- Прости, - нежно глажу то место, где до этого оставляла борозды ногтями.

- Мне нравится твоя реакция. Ты такая естественная и сексуальная, что мне не хочется, чтобы кто-то тебя знал такой же.    

Обнимаю его за шею и, притягиваю к себе. Он на мне. Приятно вдавливает в старый диван. В его объятиях хочу уснуть и остаться в этом моменте навсегда. Обхожу губы влажным языком, чтобы успокоить кожу, которую несколько минут назад искусала. Боюсь думать, что это может когда-то закончиться. Он может все остановить в любой момент. И я надеюсь, что все не закончится на этом диване. 

Опускаю руку вдоль спины, запуская пальцы под резинку его боксеров и слышу шорох за стеной. Мы одновременно это слышим и замираем. Вся эйфория мигом испаряется. 

- Я не шумела? - шепчу Марку. 

- Надеюсь, я смог заглушить твои вздохи, - слышу в его голосе улыбку. Марк аккуратно скатывается с меня и подтягивает ногой мою одежду.  

Тихие шаги за стеной приближаются и я, затаив дыхание, нащупываю ткань пальцами, бесшумно натягиваю на себя белье и пижамные шорты. 

Во рту пересыхает, а сердце дрожит, будто меня уже поймали. Выдыхаю спокойно только, когда понимаю, что мы не попались. Но под кожей все еще дрожат возбужденные адреналином вены. 

И это определенно не тот Марк, на которого я писала заявление в милицию. Этот умеет держать себя и контролировать, хоть и догадываюсь, как ему тяжело. Ради меня и моей чокнутой семьи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Загружаю в машину их вещи и жду, когда распрощаются с тетей. Зажмуриваюсь на пару секунд и мотаю головой, прогоняя наваждение. Не хочу запоминать эти моменты и хранить их потом в памяти. Банк, который принимает вклады в виде воспоминаний, сегодня не работает. Чтобы отвлечься, разворачиваюсь к своей машине и еще раз осматриваю ее. А ведь Алиса доехала. Надеюсь, у нее действительно есть права. Хотя бы сомневаться в том, что она может починить, если что-то пойдет не так, не надо.   

- Марк, приятно было познакомиться, - слышу за спиной голос Нины Ивановны и разворачиваюсь.

- И мне, - улыбаюсь в ответ. - Будь я постарше, - закатываю глаза, вспоминая ее шутку при знакомстве. 

- Хочешь, чтобы с тебя все смеялись как с Пугачевой и Галкина? - врезается в разговор отец Алисы, чем вызывает у нас у всех смех. Кроме него, конечно. 

- Коль, предлагаю тебе лечь спать, как только заведется двигатель, а то чую, ты можешь не доехать и они, - бросает быстрый взгляд с меня на Алису, - выкинут тебя где-то в лесу. 

- И тебе не болеть, - равнодушно-саркастично произносит он и садится на заднее сидение за мной.  

Алисе взглядом показываю, чтобы села рядом со мной и, по легкому кивку понимаю, что сделает так, как хочу. Задерживаюсь взглядом на ней и замечаю, как щеки вспыхивают, вспоминая наше утреннее пробуждение. И мне нравится эта ее скромность. Все видят ее как обёртку от конфеты, и только я знаю, что внутри. Когда мы наедине и она обнаженная в моих руках. 

Оставляем это место и я надеюсь ещё побывать тут когда-нибудь. 

- Пап, тебе не дует? - первой разрывает десятиминутное молчание Алиса и оборачивается к отцу.

- Дует, но кто-то же сам догадаться не может кондер выключить. 

- У кого-то есть имя и ему можно сказать, если что-то не так.

- Пап, - строго говорит Алиса, останавливая надвигающуюся бурю, и сама регулирует температуру, переключая кнопки, будто всю жизнь водила Ауди. Почему-то нравится то, что она разбирается в этом. Как будто это ее машина и она с закрытыми глазами понимает, что надо нажать, чтобы поменять температуру. Сложно поверить, что она знает не только то, что снаружи, но и как это работает внутри. 

Поездка проходит относительно спокойно, и я не отвечаю на реплики ее отца по поводу стиля моего вождения. Нет, мне есть, что ему сказать, но для нее не хочется сейчас закидывать уголь в разгоряченную итак массу. 

- Почему я не удивлен, что ты даже не спросил, как к нам ехать? - вбивает очередной гвоздь в щит моего спокойствия Николай Иванович. 

- Потому что ….

- Алис, - перебивает меня, хлопая дверью возле подъезда их дома, - сходи чайку поставь, я сейчас поднимусь. Хочу с буржуем твоим поговорить.

- Нет, я лучше подожду, а то ты наговоришь. 

- Все нормально, у меня тоже есть, что сказать, - киваю ей ободряюще. - Наедине, - разворачиваюсь к нему.  Слышу недовольный вздох и звяканье ключами. - Я принесу вещи, иди, - киваю ей на дверь подъезда.  

Не хочет, но слушается. Когда остаемся одни, открываю багажник, чтобы достать  вещи. 

- На каком уровне твои отношения с моей дочерью, где ноль - ненавижу, а десять - готов жениться?

- Сто. 

- На сто это ты уже должен детей нянчить. 

- Понянчишь с вами, когда поцеловать ее нельзя. 

 Достаю сумки и хлопаю крышкой багажника.

- А что, готов замуж позвать?

- Думаю надо, чтобы ее папа меня лучше узнал. А то зять получится - враг народа. 

Иду к двери и открываю перед ее отцом, жду, когда он зайдет, и помогаю подняться. 

- Не бойся, не получится. Я этой свадьбы не допущу. Ты Алису не достоин. Вижу по твоим манерам и разговорам, что у тебя одно на уме. 

- И что же? 

- Симпатичная, простая, добрая девушка. Заинтересовала. В тебе проснулся юношеский азарт завоевать. Завоевал. Показать друзьям и хвастануть. Дальше что? Чтобы в один момент ты женился на той, кто там тебе выгоден для бизнеса. Дочери своего компаньона, например, а Алиса останется с разбитым сердцем. Привязывается она к тебе, не сможет отпустить безболезненно. Поэтому не пудри ей мозги, лучше уйди сейчас, пока ещё все не усложнилось. 

Нажимаю кнопку лифта и вызываю кабину, чтобы отвезти это старого мнительного папашу в Зазеркалье. 

- Нечего сказать? - Заглядывает в глаза, когда ящик медленно поднимает нас вверх. 

Сказал бы ему, что он не прав, но ведь я и сам не знаю, что там дальше будет. И Алиса это знает. Поэтому, надеюсь, далеко это не зайдет. 

- Я все контролирую, - все, что могу сказать, прежде, чем двери разъезжаются и на нас, не моргая, смотрит Алиса, плотно сжав губы. Передаю ей вещи и жду, когда отнесет их. 

- Ты не зайдешь? - что-то все-таки поменялось в ней, раньше она не приглашала к себе. Приходилось входить без приглашения. Зато сейчас, когда пригласила, понимаю, что она хочет, чтобы я отказался. И мне надо подумать. Жду, когда ее отец зайдет в квартиру и закрываю за ним дверь, оставляя нас с ней на коридоре. 

- О чем говорили с папой? - спрашивает шепотом, чтобы нас никто не услышал.