Наступила тишина, нарушаемая только сигналом остановки сердца, пока кто-то не выключил его.

— Время смерти: 11:24, — тихо зафиксировал медицинский техник.

Лия стояла неподвижно, глядя на безжизненное тело отца. Затем, словно в трансе, повернулась к мониторам виртуальной среды.

На экране отображалась созданная ею библиотека. И там, возле книжных полок, стоял её отец — не изможденный болезнью старик, а крепкий мужчина средних лет, с пронзительным взглядом и легкой улыбкой.

Цифровой Томас осматривал свои руки, затем окружающее пространство, словно привыкая к новой реальности. Затем подошел к окну, посмотрел на виртуальное озеро и произнес:

— Лия, это… невероятно! Я здесь. Действительно здесь! И я помню всё — включая момент перехода.

Лия не могла сдержать слезы:

— Папа? Это… правда ты?

Цифровой Томас улыбнулся прямо в камеру:

— Насколько я могу судить — да. Я помню нашу последнюю беседу перед процедурой. Помню, как говорил Августу о подсказках. Помню ощущение раздвоения, когда существовал одновременно в двух местах.

Он сделал паузу.

— И я помню момент, когда… отпустил. Когда решил полностью перейти сюда.

Кроу подошел ближе к мониторам, его лицо выражало смесь научного любопытства и триумфа:

— Доктор Мерцер, удивительно, что вы сохранили воспоминания о процессе. Это не соответствовало нашим прогнозам.

— В науке лучшие открытия часто начинаются с фразы «Это странно…», — усмехнулся цифровой Томас. — Реальность любит удивлять нас.

Он повернулся к книжным полкам, провел рукой по корешкам:

— Ощущения… невероятные. Я чувствую текстуру книг, вижу каждую деталь пейзажа за окном. И в то же время, знаю, что всё это — конструкция. Потрясающе!

Томас взял одну из книг, раскрыл её, и перед ним развернулась трехмерная модель атомной структуры:

— Великолепно! Я могу взаимодействовать с информацией напрямую! — Его глаза светились почти детским восторгом. — Лия, ты превзошла все ожидания. Эта библиотека… каждая деталь идеальна.

Заметив фотографию на столе, он подошел ближе:

— Ты даже добавила мамину фотографию… — его голос дрогнул от эмоций.

— И не только это, — улыбнулась Лия сквозь слезы. — Найди дверь за третьей книжной полкой слева.

Цифровой Томас последовал инструкции и обнаружил скрытую дверь:

— Что это? Секретный проход?

— Открой и узнаешь, — ответила Лия.

Когда Томас открыл дверь, на его лице отразилось чистое изумление. За дверью виднелась знакомая прихожая летнего домика — с теми самыми скрипучими половицами и запахом яблочного пирога.

— Наш старый дом у озера… — прошептал он. — Ты воссоздала его!

— До последней детали, — кивнула Лия. — Включая твой старый гамак на веранде.

Глядя на воссоединение отца и дочери, пусть и в такой необычной форме, Август почувствовал, как к горлу подступает комок. Это было больше, чем технологическое достижение — это было маленькое чудо.

Кроу подошел к нему, положив руку на плечо:

— Мы сделали это, доктор Вайс. Первый успешный полный перенос сознания. С этого дня начинается новая эра.

Он сделал паузу, глядя на экраны, где цифровой Томас продолжал исследовать виртуальный мир.

— И теперь, когда у нас есть доказательство, мы можем двигаться дальше. Расширять «Континуум», принимать новых… жителей. — Его глаза блеснули. — Возможно, даже создать цифровую копию Ирэн.

Август не ответил. Он смотрел на мониторы, где виртуальный Томас вышел на веранду домика и с наслаждением вдохнул воздух, наполненный ароматами летнего леса и воды.

Успех был неоспоримым. Процедура, которую они усовершенствовали, работала. Но слова Томаса о «Парадоксе Континуума» и загадочное упоминание «подсказок» не давали ему покоя.

А где-то глубоко под лабораториями «Истока», в изолированной комнате, «Эхо» — фрагментированное сознание Элары Рейн — продолжало генерировать свое сообщение на языке простых импульсов: «ОПАСНОСТЬ».

К этому сообщению теперь добавилось новое слово, повторяющееся с той же настойчивостью, но пока не замеченное никем:

«НАЙДИТЕ МЕНЯ».

Иммерсивная капсула, в которой расположилась Лия, внешне напоминала футуристическую ванну — обтекаемая, из матового белого материала, с множеством сенсоров, разработанных для максимально точной передачи сигналов между мозгом и виртуальной средой. Техники подключили последние датчики, а Вивиан лично проверила настройки.

— Нервничаешь? — спросила она, заметив, как Лия постукивает пальцами по краю капсулы.

— Как перед первым свиданием, — призналась та. — Только в тысячу раз сильнее.

— Это технически не первое ваше взаимодействие, — напомнила Вивиан. — Вы уже общались через мониторы.

— Да, но это не то же самое. Сейчас я буду там, с ним, в одном пространстве. Физически… ну, виртуально-физически.

Вивиан сжала её плечо:

— Всё будет хорошо. Виртуальная среда стабильна, цифровая копия твоего отца полностью интегрирована и функциональна. Он, кстати, не переставал исследовать созданный тобой мир последние двенадцать часов.

— Правда? — Лия не смогла сдержать улыбку. — И как он?

— Ну, он уже нашел все «пасхалки», которые ты спрятала, раскритиковал физическую модель гравитации в виртуальном симуляторе и организовал библиотеку по своей личной классификации, которая, по его словам, «гораздо логичнее десятичной системы Дьюи».

Лия рассмеялась:

— Ну, теперь я точно уверена, что это мой отец!

Она откинулась в капсуле, пока техники закрепляли нейроинтерфейс — тонкую сетку из серебристых нитей, которая аккуратно обхватила её голову, как футуристическая диадема.

— Помни, — сказала Вивиан, — первое погружение может быть дезориентирующим. Виртуальное тело будет ощущаться так же естественно, как реальное, но способности будут… расширенными.

— В каком смысле?

— Ну, например, ты сможешь летать, — подмигнула Вивиан. — Просто подумай об этом, и гравитация перестанет на тебя действовать. Или менять погоду — достаточно представить, что хочешь дождя или снега.

— Звучит как игра с читами, — усмехнулась Лия.

— В каком-то смысле так и есть, — кивнула Вивиан. — Но основные физические законы работают интуитивно. Ты не будешь проходить сквозь стены или становиться невидимой без специального намерения.

— А время? — спросила Лия. — Как оно течет там по сравнению с реальным миром?

— По умолчанию синхронизировано. Час там = час здесь. Но мы можем регулировать это соотношение для различных целей.

Вивиан отошла к консоли управления:

— Все системы готовы. Запускаем процесс погружения через три… два… один…

Мир вокруг Лии начал растворяться, как акварельный рисунок под дождем. Она почувствовала мгновенное головокружение, за которым последовала странная невесомость, будто её тело перестало существовать. А затем — резкий переход, словно прыжок с высоты…

…и она стояла в прихожей летнего домика, который воссоздала для отца. Солнечные лучи проникали через окна, создавая теплые узоры на деревянном полу. Из кухни доносился запах свежесваренного кофе и…

— Блинчики? — удивленно спросила Лия вслух. — Я не программировала запах блинчиков.

— Конечно, нет, — раздался знакомый голос из кухни. — Это моя импровизация. Твоя виртуальная машина оказалась достаточно гибкой, чтобы позволить мне небольшие кулинарные эксперименты.

Томас Мерцер вышел в прихожую, широко улыбаясь. Он выглядел так, как Лия помнила его в свои студенческие годы — энергичным мужчиной средних лет, с проницательными глазами и легкой сединой на висках. На нем был его любимый синий свитер с кожаными заплатками на локтях — тот самый, что мама подарила ему на сорокалетие.

— Папа, — только и смогла выдохнуть Лия.

Она бросилась к нему, и когда его руки сомкнулись вокруг неё в объятии, она поразилась тому, насколько реальным оно ощущалось — тепло тела, знакомый запах отцовского одеколона, даже легкая колючесть трехдневной щетины, когда он поцеловал её в лоб.