— Поможет. Я сегодня же с ним созвонюсь.

На лице Яна скользнула недобрая тень, и голос стал жестче:

— А все равно бесит… ненавижу сородичей и сотрудничать не хочу. Получается, что мы с тобой гордость под хвост сунули, поджали, и обращаемся к ним, как будто они о нас прежде ноги не вытирали. Особенно — Артур. Самая гнида, от него за километр душок идет.

— Никакого Артура, только проверенные.

Нольд перечислил пять имен, и судя по тому, как злость с лица Яна схлынула, он согласился с хорошим выбором.

— Со скрипом, но доверяю. Ладно, я поехал…

Невеселые новости, но меня все равно чуть заставили улыбнуться «звериные» метафоры — «гордость под хвост», только не хватило — не ноги вытирали, а «лапы» для полной красочности.

Оставшись вдвоем, мы с Нольдом немного разошлись по углам студии, чтобы не мешать голосом на фоне — он, судя по всему, сразу набрал того самого Витольда, а я стала звонить на «пятерку». И Парис мне ответил.

— Вспомнила про отца, некромантка?

Покоробило, но сказала спокойно:

— Поговорить хочу с глазу на глаз. Можешь выделить для меня время?

— Могу.

— Где и когда?

— Завтра. Занимайся своими делами, я сам тебя найду в течение дня.

И сбросил. Коротко и емко. Спасибо, что не заартачился и не отказал…

— Зачем тебе так срочно понадобился Парис?

Нольд умудрился все уловить даже на расстоянии и при собственном разговоре. Спросил сразу же, как сам положил трубку.

— У меня накопились вопросы. Как бы… семейного характера. Папа он нам или как? Поговорю, вдруг еще какие полезные детали для дела выпытаю — о его прошлом или настоящем.

— Без Вилли отсюда ни ногой. Он завтра к тебе и Варите на весь день охраной приставлен.

— Хорошо.

В «Ботаническом» казалось, что большой город не близко. Постройки на два-три этажа, с высоты на столицу не посмотреть. Окраина, да и большое пространство занимали безлюдные к ночи полигоны теплиц и овощных складов. Мы нарочно сели спиной к подсвеченному огнями небу, чтобы смотреть на темную полосу. На ту часть, где уже начинались поля и редкие линейные высадки деревьев.

Час сидели в тишине, а потом Нольд закутал меня в рабочую куртку от холода, потому что я начала зябнуть, и усадил себе на колени. После всей напряженности дня я понимала, как ему хочется отдохнуть от разговоров, дел и согласований, а эти вечер и ночь последние перед тем, как он опять переберется на квартиру и будет ездить туда после Инквиза. Или после свиданий с Валери. Не ревновала — была уверена, что если он даже и прикоснется к ней, то не больше того, что сам стерпит.

Рисковать приездами сюда не станет.

В четыре утра Нольд нехотя встал с постели и сразу стал одеваться. В ванной только умылся и побрился, не приняв душ, а на вопрос без вопроса, ответил: «мне твой запах нужен надолго». Наклонился, поцеловал:

— Люблю тебя, Ева. Поспи. Я поехал.

— И я тебя. Удачи, зверь.

И я проспала до восьми утра, прежде, чем разбудило сообщение от Вилли «Завтрак ждет. Возьми телефон и сумку».

Не приют, а большое общежитие. Я быстро сполоснулась. Оделась и поднялась наверх готовая хоть в поход — кроссовки, спортивные штаны, водолазка. Если вдруг позвонит Парис, хотела быть готовой сразу сняться с места. И не в платье, не в ненавистном деловом костюмчике, а в том, к чему привыкла за многие годы. Правда, теперь, если и захочу, костюма нет, платьев тоже.

— Очень тебя понимаю, Варя, сиди здесь, у Фо. Сам заберу.

— Доброе утро.

— Доброе. Давай телефон, забью новые номера, и сумку еще подгоню с ремешком.

Варита в кухонном уголке готовила завтрак, а Вилли сидел за столешницей с ноутбуком. Я отдала, что просил, заметив, что Вилли не в настроении.

— Сообщения теперь будут стираться после открытия в течение десяти секунд. «Двойка» за Лёной, «семерка» за Фо, «восьмерка» Варина, а «девятка» — Элен. Запомнила?

— Ты чего сердитый?

— А когда ты мне собиралась сказать, что я стану дядей? Я что, не друг? От третьих лиц узнаю…

Удивления не удержала, потому что Парис или Хельга вряд ли бы сболтнули при всем желании, где они, а где Вилли. Троица или Ян выдали?

— Ты что, беременна? — Варита от неожиданности уронила с лопатки блинчик. — И мне с Элен вчера тоже ничего не сказала!

— Как-то момента не нашла… а кто тебе сказал?

Парень попытался сделать суровое выражение лица, но быстро сдулся, улыбнувшись:

— Нольд. Я так за вас рад!

— Он не третье лицо, так что снимай претензии. Варита, прости, я на самом деле искала подходящее время для новости. В тайне держать не собиралась. Вкусно пахнет! Чем помочь?

— Господина Фортена нет, так что за стол переносить не будем. Позавтракаем за стойкой. Сделай кофе, пока я с блинчиками закончу.

Прежде чем есть, Вилли поколдовал с сумкой, прицепив к нижним шлевкам дополнительный ремешок. Надел на меня, затянул верхний ремень, а нижний, новый, закрепил за ногу:

— Во, не перекрутится, не будет по бедру бить. Варита просит фото ее семейные забрать, так что я часа на полтора на такси туда-обратно…

— Ага, а если мне Парис позвонит? Ждать, когда ты вернешься?

— Давай вместе съездим.

— А я?

— А ты сама в помощницы по дому напросилась. Лучше обед приготовь, пока катаемся, тем более, что после твоего адреса могут прилететь другие задачи, и вернемся не скоро.

— Ладно. — Варита вздохнула.

Район «Тополя» утром понедельника мне не понравился — слишком пустынен. Обслуга богатых домов уже отработала, ни садовников, ни фургонов химчистки, собачки пораньше выгуляны. Мы с Вилли вызвали такси от адреса кузнечной мастерской, она давно закрыта, и сюда доехали к десяти.

Возможно, сказалось, что я сама выросла не богатой, но маленькие домики мне казались уютнее и теплее особняков. Пока от ворот ехали, рассматривала участки и коттеджи-дворцы — где только крыши, а где позволяла ограда, и фасады, и думала о том, какой для себя дом выберем в будущем мы с Нольдом? Я хотела не в размах, пусть много комнат, но светлых и чистых, и чтобы сад был…

— Вилли…

Кольнуло, едва открыли дверь и вошли в холл семейного дома Вариты. И это не воспоминания о психе Серапионе со сгнившим духовным трупом. Оглянулась на дорожку, осмотрела улицу, закрыла дверь, а потом принюхалась к воздуху внутри. Запах гнили как будто остался.

— Что?

— Брось рюкзак, фотографии подождут. Трупом воняет.

— Мы тщательно все отмыли. Не должно. Я не чувствую.

Конечно нет, он же не некромант! Здесь, в доме, был живой человек со своим покойником на плечах, и очень близко, раз я учуяла.

Я допустила ошибку, что переступила порог и закрыла дверь, но убереглась от той, когда вход и внутренние проемы арок оставила без внимания. Силуэт снаружи заметила первым, а мужчина из кухни шагнул вторым! Вилли тоже не сплоховал — мы оба, как по команде, переметнулись за длинный стол, создав дополнительное препятствие врагам. Я все время оборачивалась в сторону правой арки — или выход для нас, или нарисуется третий…

— Давайте по-хорошему, детки. Машинка подъедет, сядем, доставим вас на разговор целенькими и потом отпустим.

— А погремушку дадите, чтобы я в пути не расплакался?

Внезапно очень наглым тоном спросил Вилли.

За мужчинами есть убийства. Был бы холл сам по себе замкнутым, тут бы от вони стало не продохнуть, но мне некромантское и не нужно — лица у сектантов были такие, с мертвым взглядом нелюдей.

— Конечно, дадим. В дудочку посвистеть…

И из рукава у обоих скользнули в ладонь кальянные трубки. Вилли схватился за статуэтку на столе:

— Черный ход, Ева…

— Заперто все. Не сбежите. Последний шанс на мир, а то придется доставить кого-то трупиком, а кого-то без ножек-ручек…

Драться мужчины умеют. Никакого черного хода! Одного парня оставлять не думала даже! Судя по последней фразе, лично я секте нужна живая, а с ним церемониться не станут. И если до сумки и до сигаретницы ради сигнала дотянуться, — помощь все равно не успеет. Их «машинка» ближе. Нужно сейчас действовать, пока двое на двое!