Хана тихонько зашептала что-то одними губами, да и мы были… как в такое поверить?
— Как он выглядит? Приметы?
— Западник… глаза карие… на тридцать лет выглядит. Не могу больше… воздуха…
И песочник потерял сознание. Хана надела ему кислородную маску, а мы вышли из комнаты.
— Троица днем звонил — сказал, что он не вытянет — хоть в больнице, хоть здесь. У Аарона, помимо травм, четвертая стадия рака, легкие. Удивительно, что до этого он был на ногах, и в аварии выжил — на силе духа держится, но организм на пределе.
— Никто песочника не искал? Этот Палл?
— Нет. Пока нет.
Нольд с сигаретницы отправил запись всем.
— Побудем здесь. Если Аарону полегчает, попробуем еще поговорить. Свари кофе, пожалуйста.
Я спросила Хану, будет ли кофе она, но та лишь махнула рукой. Приготовила две чашки, села с Нольдом за кухонный стол и не отвлекала его от мыслей. Кофе, едва тот остыл до приемлемого, он выпил глотком и сидел в тишине и молчании долго.
Много навалилось открытий. Но, кроме дел, было и личное — Нольд ни разу не поднял разговора о преступлениях матери и своем решении, что он будет делать? Как быть с Лёной, когда ту найдет, как ей помочь остаться «мертвой» для всех и в тоже время обеспечить свободную жизнь?
— Как только объявится Злата, нужно ее сюда привести. — Нольд, наконец, вынырнул из раздумий. — Уверен, она сможет помочь песочнику также, как и остальным помогла — убила, оставив болванку, и как-то оживила вовне. Возможно, что здоровыми. Иначе нет смысла. И нужно любыми способами вытрясти — в какие тайны посвятил этот ее «настоящий папа»? Ты за собой не чувствуешь новых способностей? Если по признаку глаз, то ты тоже каким-то боком теперь — «настоящая дочь».
— Новых не чувствую. И дело не в прямой генетике. Мы со Златой совершенно непохожи друг на друга. Думаю, что все упирается в способности, и они проявились у нее и меня из-за необычных обстоятельств. У девчонки были свои, у меня — свои. А вдруг так могут все некроманты? Что будет, если дети Великого Морса проснутся все?
— Похоже… поэтому-то Злата и Спасительница. Поэтому предвещает революцию и переворот вековых устоев по отношению к вам. Разберемся. Но сейчас секта — задача номер один, и враг номер один.
— Нольд. — Я посмотрела на него, быстро просчитывая время. — Если брать за факт все, что рассказал песочник, — Морс должен был попасть новеньким в клинику недавно. Полгода минимум. Если раньше — то и секта бы не суетилась с ловлей похожих, а сразу взялась за дело, не распыляясь. А новенький там один — брат Фортена.
— Это не может быть он. Но для верности проясним и поспрашиваем подробности. У меня уже голова кругом, Ева. Брать за факты? Согласен. Но как отличить правду от заблуждения, если правда на грани магии? Если правда — это невозможный в реальности факт?
Я только пожала плечами.
Глава семнадцатая
Под утро мне снилось, что я уже не в лесу, а в какой-то выжженной до пепла пустыне. Все проглядывалось далеко, хотя на небе не было ни луны, ни солнца, а пространство накрывал густой полумрак. Я не бежала больше, а стояла и дышала во все легкие, будто только-только остановилась и сознание настигло меня на этом моменте — у самого края пересохшего речного русла. У обрыва…
Еще шаг и пепел посыплется вниз под тяжестью тела, и я укачусь вниз. Не успела бы остановиться — упала бы с высоты и, наверняка, разбилась насмерть!
А там, на дне, уже трупы — несколько тонких голосков призыва, похожих на скулеж и детский плач. Это несчастные маленькие братья Нольда! Но я помнила, что упокоила их! Помнила!
Осторожно спустилась, припала к пеплу, обняв как можно шире руками и опять зашептала слова, как тогда, в саду. Один утих. Второй, третий… Оторвав голову от земли, вдруг поняла, что остался еще один, шестой, — и плач живой, а не мертвый! Это не убитый мальчик, а кто-то еще! Я могу успеть спасти!
— Сейчас!
Кинулась, взрыла комья и тут же почувствовала, как в палец вцепились крепкие беззубые десна щенка. И уже я спасла зверя, — вытащила из ямы тьмы и смрада маленького белого волчонка, девочку…
И проснулась. Нольда рядом не было, он умудрился перенести меня на кровать с пола, не разбудив, — а сам куда-то уехал посреди ночи.
* * *
В кабинете клиники никто не трогал. Выделили угол со столом и рабочим компьютером, и забыли. Я мучительно отсидела до пяти вечера свою псевдопрактику, мучаясь от понимания, что сейчас происходит на улицах столицы с поимкой не некромантов сектой, а, наоборот, сектантов — полицией. И сколько всего делает команда, пока я тут, впустую тратила время. Оставался час — там освободится Троица и мы тихонечко вместе уедем на встречу, где как раз планировался мозговой штурм и попытка собрания всей картины, насколько это возможно.
Знакомый голос заставил вскинуться и открыть дверь. Далеко, ближе к общему холлу и лестнице, но эмоциональная громкость донесла до сюда вспышку раздражения Валери. Она выговаривала что-то сотруднику.
— Вы не имеете никакого права требовать! — Этот человек ничуть не стушевался. — Вы выше по должности, но клиника отдельное ведомство, и здесь все решаю я. Не получите ни одного!
Сектантка так шипела, что ее слов разобрать не вышло. А мужчина еще более спокойно сказал:
— Кандидатов я подобрал, вы их видели, все подготовил, тестируйте сколько душе угодно, но в этих стенах и под присмотром персонала. Кто вообще вам сказал, что разрешение на вывоз, пусть подписанное самим Ринальдом, имеет силу? Забудьте!
Что ей здесь понадобилось именно сегодня? Собиралась вывезти нужного некроманта по закону, по всем документам? А завтра — иди ищи эту подставную крысу вместе с добычей? Я с минуту думала, как поступить и что сделать. И решилась на столкновение. Прислушавшись, прикинула — куда та ушла — на выход, или осталась? Взяла сигаретницу и, надеясь на удачу, пошла в комнату для курящих.
Удача улыбнулась! Едва шагнула внутрь, прикрыла дверь, как услышала и увидела Валери, взаимно заметившую меня и едко выдохнувшую дым.
— Этого еще не хватало…
— Вы?! Какая встреча, Валери! Как здорово, вы тут!
Сделала вид, что ее раздражение не услышала, нацепила удивление на лицо и руками всплеснула.
— Пошла вон отсюда, дура!
— Что случилось? Вы чем так рассержены?
— Рассержена?! А на тебе-то я сейчас и отыграюсь, раз попалась!
Такого поворота не ждала, но, выдерживая образ, завизжала, — та вскочила с места и по-настоящему сильно схватила меня за волосы.
— Пустышка! Аномалия! Идиотка, на которую я столько времени потратила! И все зря!
— Отпустите!
Скукожилась, скульнула, решив еще немного потерпеть на случай, если в гневе та хоть что-то полезное ляпнет. Подраться успею.
— Нам ставят палки в колеса! Нам рушат все планы! Ты, маленькая дрянь, своими совпадениями заставила упустить кого-то настоящего… Но они попадутся! Все попадутся, сегодня! Как же я тебя ненавижу!
Знала бы она, насколько я превосхожу ее в ненависти! Чуть-чуть не сдержалась, брыкнулась посильнее, вскинув голову и отбив ее хватку обеими руками. В правой ладони южанка до сих пор держала сигаретницу с тлеющей палочкой, и потому не слишком крепко драла меня за макушку. От рывка коробочка выскользнула и упала…
В следующую секунду, только на половину вдоха хватило, тут же согнулась в спазме и вывернулась наизнанку прямо на туфли — и себе, и ей. Невероятная вонь! Густая и липкая гниль была самим воздухом, и все осталось в ноздрях, на горле, в бронхах — не выкашлять. Казалось, что рвет не остатками обеда, а тухлятиной. Задыхалась в вони так, будто попала в скотомогильник и тону в нем, как в болоте, захлебываясь гноем и трупным разложением…
— Что это… — Услышала через туман. — Прелесть какая! Так я правильно чуяла! Настоящая! Как ты смогла обмануть регенерат?!
Великий Морс, неужели ее завеса спала, как только сигаретница… вот, где спрятана кость!
