Хороший закуток — в одну сторону можно на сарай и за забор соседнего участка, в другую через остов сожженного дома и бегом по пепелищу до дырки в заборе, или вперед — сквозь бывшую калитку, а теперь просто проем в бурьяне. И укрытие, и не тупик.
А отец не пришел. Я ждала долго, даже солнце полдень перевалило, пришли жажда и голод. А его все не было. Не выдержав, я один раз сбегала на старт, проверяя заново весь путь, вернулась к будке новой дорогой, но ничего не говорило о том, что с ним могло случиться нехорошее. Да и отец же сильный — он выкрутится, он сбежит! Он же всемогущий, как Великий Морс! Неужели он забыл про меня и просто бросил? Даже если это очередной урок — мы договорились здесь встретиться!
Еще за три часа обследовала все вокруг. Устала, отчаялась, боялась каждого шороха и каждой тени, а в очередной раз попав на узкую улицу и поняв, что все равно пересекусь с прохожим, уже думала — какой придумать образ и историю, если эта женщина спросит, чего это я гуляю одна?
— Мама?
У меня все затмилось, едва я ее узнала. Кинулась и обняла, чуть не протаранив грудь лбом!
— Ева! Ты что здесь делаешь одна, а отец где?
А когда мама рядом — мир другой. Она взяла за руку, мы пошли вместе, и никакая опасность из-за угла уже не грозила. Этих черных безликих силуэтов не было — мы останавливались у лавок, что-то покупали из еды, останавливались рядом с прохожими — это ее коллега вышла в воскресенье на рынок за овощами, а этот — водитель автобуса, что довозит их до фабрики, а потом развозит обратно после смены, третья — дочка соседки, давно живущая отдельно своей семьей, но мама ее помнила. Мама — всем открыта, со всеми дружна, у нее в жизни врагов нет и не было.
Отец учил выживанию, скрытности и притворству. А мама — как выбирать фрукты, как сварить какао, как смотреть на облака и угадывать в них…
Этому учила? Жизни? А потом…
— Что-то не так?
— О своем задумалась. — Ответила Яну, поняв его почти по губам, и выстрелила в мишень.
Он указал мне на запястье с несуществующими часами и на наушники. Оба сняли.
— На последнем выстреле чего растерялась?.. Не безнадежно. Но если враг близко, меткость будет не так важна, как уверенность в руке и скорость. Это в следующий раз потренируем, если хочешь закрепить.
— Приходилось стрелять в людей?
— Конечно.
Я посмотрела на дверь, но никто посторонний не собирался нас тревожить и подслушивать:
— Не в некромантов из «валета» инъекционными пулями, а зная, что навредишь всерьез. И зная, что плюс случайность и будет не ранение, а насмерть?
— Стрелял. И это очень-очень просто, Ева. Главное, точно знать кто на прицеле.
Когда мы вышли, Нольд выдал новость:
— Вилли звонил, расшифровал второе письмо и узнал содержимое — в столицу прибыло тридцать сектантов — распорядились разместить в «Скалах» и обеспечить формой.
— Параллельная облава?
— Столица огромна, служащие друг друга всех в лицо не знают, а проверять удостоверения никому и в голову не придет. В рамках официальной операции, да, теневая будет незаметна. Даже если Злата не попадется, выловят для ритуалов других некроманток, увезут, и урожай снят.
— Я им устрою… — Голос Яна зазвенел от удовольствия. — Жалко только, что времени мало, и через голову придется прыгать. Не уверен, что в отделе, кто сектой занимается, энтузиастов много. Но если повезет, представляешь, сколько людей повяжем — пусть поначалу за то, что выдают себя за службистов, а там и ниточки подцепим.
Ян загорелся, быстро собрался и попрощался, уехав. На обещанную тренировку в зале в соседнем корпусе времени не было. А мы поехали к песочнику. К мужчине по имени Аарон, которого разместили в районе «Дубрава».
Название мне ни о чем не сказало — не идеально я знала карту столицы, чтобы все районы наизусть запомнить. Как въехали, поняла по домам, — средненько. Не слишком богато, но и не панельные комплексы, — сплошь серый кирпич, все парковки наземные, стоянок много, но и дворы в размах — просторно. Кое где даже хватало места для крошечных зон отдыха с раскидистыми дубами и деревянными скамейками под кронами. Район, возможно, на самом деле возвели на участке леса, постаравшись сохранить часть природного ландшафта. Пока в глубь лавировали, замечала и бегунов, и собачников, и пожилых людей. Будто и не столица вовсе, а провинциальный западный городок в мегаполисе севера.
Нольд остановился в одном из полукруглых дворов.
— Я снял тут квартиру на два месяца. Район относительно новый, очень многие еще въезжают. И тихий, так что мы со своим пациентом внимания соседей не привлекли.
Радостно было увидеть Хану. Та не вернулась насовсем домой, хотела быть и дальше полезной, и сама ухаживала за больным. Я сочла это хорошим признаком — значит, песочник не требовал особого медицинского внимания, при котором без медперсонала не обойтись. Стабилен и поправляется.
Обрадовалась рано — немолодой Аарон был плох…
Нольд поздоровался и начал с простых коротких вопросов, выяснить — насколько песочник может понимать происходящее и отвечать внятно?
— Хватит… — Тот сипло выдохнул. — Скажите, почему я здесь и что вы хотите? А то сиделка молчит…
Нольд на секунду замешкался, доставая сигаретницу и включая запись. А я ответила:
— Я - некромантка. Есть и объединение. Нам помогают люди из Инквиза, полиции и больницы. Боремся с сектой, ищем их лидера.
— У меня нет времени вам не верить…
— Вам известно, что было в коробке? — Нольд тоже решил идти по главному.
— Это часть черепа Морса. Она… им как щит, и она же — определитель. Чуют всех потомков некроманта.
— Как вы это узнали?
— Узнал… мы внедрились. Инквиз… я пытался выйти, тоже, хотел помощи. Там мой сослуживец…
Ему было тяжело разговаривать, и Нольд помог:
— Вы о Гордоне? Я его друг. Вы знаете, что его убили?
— Да. Я теперь понял… нас обоих предал Палл, это он ждал меня в Цвателе, он сразу слил секте, что еду с добычей. Придурки поймали в автобусе… тварь… мы думали, что крысы только в полиции, что кто-то в Инквизе тоже. Но не среди своих. Нас всего трое из отряда осталось. Друзья. Доверяли…
Песочник прервался, затих, набирая сил, и продолжил после того, как Хана аккуратно смочила ему губы.
— Гордон отправил меня на завод, это было шестнадцатого июня. Вы знаете — зачем? Что там происходило? Я опоздал, а сам Гордон не рассказал подробностей.
— Секта поймала Морсов… двух… некромантов.
Я уставилась на песочника, не веря своим ушам. Как только он перевел тусклый взгляд на меня, спросила:
— Как это возможно? Каких еще Морсов?
Он снова собрался силами, долго дышал, сглатывал, и продолжил:
— Его все ищут. Секта ищет… и только трое из верха знают в лицо. Общие приметы, рядовые выловили, я был одним из ловцов… а потом сам Аз приезжает. И тогда он тоже должен был лично быть — увидеть своими глазами, нужный попался или нет. Я сообщил Гордону, но тот не мог открыто… в полицию анонимно донес… вам, как я понял, доверился и позвонил. Но секта выскользнула. Аз ушел. Некромантов, которых приняли за него, уничтожили. Все зря…
— Так Морс, Великий Морс — жив?!
— Да. Слушайте… я умираю. Я хотел сделать что-то по-настоящему значимое в своей жизни, пока еще в силах. Сделать мир чище и лучше… избавить от зла. Некроманты — люди, и заслуживают… этого мира. Человеческого мира.
— Что еще вы знаете? Скажите, мы поможем. Мы преследуем ту же цель.
Аарон стал смотреть на Нольда и кивнул, веря ему. Или другого выхода не видел, или чувствовал искренность слов.
— Секта поняла, что есть сопротивление и кто-то мешает. Я так понимаю сейчас — вы мешаете… Гордона сдал Палл, вычислить остальных прислали кого-то с юга. Женщину. Но не только с этой целью… Морса, подлинного, нашли. Он — в клинике. Случайно или нарочно спрятался от преследования, но фото попало в систему и его признали. Секта охотится и за его дочерью… ради бессмертия. И за ним — ради бессмертия. У него есть секрет вечной жизни. Не стареет… не умирает… вечные тридцать лет — веками.
