Здесь же иногда вынашивали планы, где легче и прибыльнее всего ограбить прохожего. Члены шайки промышляли в школах и техникумах, собирая дань с робких ботаников, забирая у них деньги, хорошую одежду, часы и обеды.

Еще с недавних пор шайка схлестнулась с комсомольцами и активистами «красного кружка» ткацкой фабрики, расположенной неподалеку. Комсомольцы пытались вразумить некоторых членов банды, еще не совсем безнадежных и это дьявольски не понравилось главарям.

Они решили «проучить комсомольцев», объявили войну активистам и уже два раза успели с ними схлестнуться в групповой драке. Во время второй драки в ход пошли фишки, кастеты, цепи и железные пруты. Двое комсомольцев попали на больничные койки.

Но вина участников банды пока что еще не была доказана и они продолжали гулять на свободе. Потапов, в частности, очень был охоч до слабого пола и всегда старался пристать к девушкам в общественных местах. Если они отказывались с ним общаться, мог избить.

Вот и сейчас Хлыст мгновенно рассвирепел.

— Ишь ты, какая, — свирепо зарычал он. — А куда ты денешься? Пошли с нами, в кустах покувыркаешься.

Он схватил опешившую девушку за руку и действительно потащил к кустам. Его намерения были вполне очевидны и девушка сильно перепугалась. Она попыталась вырваться и это ей сначала удалось, но сзади ее перехватил Гончий.

— Ты куда собралась, красавица? — спросил он с ехидной улыбкой. — Тебе же ясно сказано, пойдешь с нами, никуда не денешься.

И они снова схватили девушку и потащил ее к кустам. Все могло закончиться очень плохо, потому что парни были и в самом деле подвыпившие и плохо соображали, а вокруг стояла темнота. Но тут девушка не стала молчать.

— Помогите! — закричала она отчаянно, упираясь изо всех сил. — Помогите, кто-нибудь!

Тогда Хлыст ударил ее по лицу, а потом добавил в живот.

— Заткнись, сука, — сказал он, а девушка задохнулась от ударов и закашлялась. Воспользовавшись заминкой, парни потащили ее в кусты, но в это время на помощь пришла кавалерия.

По улице неподалеку шли рабочие Ленинградского завода опытного машиностроения, числом трое человек. Они возвращались с вечерней смены и услышали крики девушки. Переглянулись и побежали на шум.

Они успели в последний момент, когда хулиганы почти утащили стонущую девушку в кусты.

— Стоять, сволочи! — крикнул Макаров, старший из всей тройки, крупный мужчина.

Хулиганы увидели рабочих, отпустили жертву и с криками бросились на защитников. На Потапова набросился как раз Макаров, а на Гончего - остальные других мужчин.

Потапов быстро отступил под напором крепкого и сильного Макаров и даже хотел убежать. Но Васильев оказался неожиданно дерзким и сумел в это время отмахаться от противников.

Одного рабочего Гончий вывел из строя пинком в пах, а второго повалил на землю, оказался сверху и принялся лупцевать его по лицу кулаками.

Тогда Макаров оставил Потапова в покое и бросился на выручку товарищу. Он сбил Гончего с ног и теперь сам начал бить его по голове, чтобы неповадно было. К тому времени пришел в себя и третий рабочий, хотя после удара в пах он мог ходить только в раскорячку.

— Не шали, не шали! — приговаривал Макаров, охаживая Васильева по лицу кулаками. — Вот я тебя научу сейчас!

Потапов достал из кармана финку, которую постоянно носил с собой. Подскочил к Макарову и вонзил лезвие в спину. Потом ударил еще и еще. Макаров застонал и упал на землю.

Второй рабочий бросился ему на помощь, но Потапов ткнул финкой и его, прямо в живот. Потом снова добавил третьему кулаком в лицо и поднял с земли стонущего Васильева.

— Пошли, пошли отсюда! — сказал он и потащил Гончего за собой.

Когда шум утих, Макаров неподвижно лежал на земле и не шевелился. Второй раненый тоже лежал без движения. Третий с трудом поднялся и закричал девушке:

— Скорую, быстрей зови скорую!

Девушка ошарашенно кивнула и помчалась к ближайшему телефонному автомату.

Директора звали Виноградов Олег Дмитриевич. Высокий усатый мужчина, уже немолодой. Черты лица крупные, но пропорциональные. Глаза усталые, потухшие.

— Что же получается, мою жену и помощника действительно убил этот сумасшедший? — спросил он чуточку сипло.

И не успела Белокрылова ничего ответить, как я опередил ее. Мне нужно было узнать, лжет этот человек или нет. Поэтому я сходу подверг его допросу. Причем сразу нанес удар в лоб, пока он не опомнился.

— Олег Дмитриевич? — спросил я и пожал ему руку. Затем, не выпуская кисти, обхватил ее второй ладонью и опять получил доступ к пульсу допрашиваемого. — Очень приятно познакомиться. Сочувствую вашей утрате…

Виноградов уже сотню раз слышал эти слова, поэтому скорбно опустил голову и поджал губы. Не совсем искренний жест. Больше свидетельствует об усталости.

Пульс его, как я заметил, бился довольно ровно. А еще он начал недоумевать, какого лешего я вцепился в его руку, как клещами.

— Скажите, это вы убили вашу жену? — спросил я в том же тоне. И впился взглядом в лицо собеседника.

Белокрылова рядом недовольно взглянула на меня. Терехов и Наварская сзади наверняка готовы провалиться под землю. Ничего, они молодые, еще не привыкли и не очерствели.

Пульс у Виноградова скакнул вверх. Что это возмущение или страх? Он вырвал свою руку, гневно взглянул на меня.

— Что вы себе позволяете? Вы что, с ума сошли?

Я пожал плечами. Пока что еще ничего непонятно. То ли этот человек говорит правду, то ли он искусный лжец. Впрочем, если он сумел достичь высокой должности директора завода, наверняка умеет лицедейничать.

— Я обязан проверить все версии, — ответил я беззаботно. — Простите, такова работа. Тем более, что по статистике, в девяносто процентов случаев убийца - муж, а вовсе не дворецкий. Тем более, что вы так и не ответили на мой вопрос.

Я слегка улыбнулся и увидел, как Виноградов яростно посмотрел на мою начальницу.

— Что за дурацкие предположения? Я буду вынужден жаловаться вашему начальству. А если вы так желаете узнать мой ответ, то пожалуйста, я не убивал мою жену. Я ее пальцем не тронул. Вот, довольны теперь?

Белокрылова повернулась ко мне и сказала:

— Помолчи, пожалуйста, Ян. Твои уловки в данной ситуации неуместны. Тем более, что…

Но я уже покачал головой. Да, мне удалось выяснить главное. Виноградов говорил правду. Он не убивал жену. Я ожидал увидеть признаки лжи в этом случае, когда неуместный вопрос задан в лоб, но так и не заметил их.

Например, я пристально следил за ртом и глазами Виноградова. На подсознательном уровне лгун пытается прикрыть себе рот. Он может коснуться ладонью губ, на мгновение, как бы потирая их. У него может пересохнуть рот, запершить в горле.

Что касается глаз, зеркала души, то они тоже часто выдают лжеца. Он знает, что отвести взгляд во время вранья - это значит выдать себя, поэтому старается неотрывно смотреть в лицо собеседника. Но подсознательно смущение все равно остается, поэтому он часто моргает, чаще, чем обычно.

Плюс ко всему, у лжеца повышается активность жестикуляции. Едва заметно, но все же. Убыстряются движения рук, увеличивается темп речи. Он может начать размахивать руками, поправлять одежду или волосы, отвлечься на часы.

Но нет, ничего этого у Виноградова не было и в помине. С вероятностью девяносто девять процентов можно было сказать, что он говорит правду.

— Да, вы совершенно не врете, — я сокрушенно повесил голову и отошел. — Вы не убивали свою жену.

Виноградов проворчал:

— Ну, спасибо, как будто я и сам не знал этого.

— Ян, помолчи, пожалуйста, — ледяным тоном попросила Белокрылова. — Извините, Олег Дмитриевич, это, так сказать, издержки профессии. Мы должны были задать вам пару неудобных вопросов.

Виноградов сделал над собой усилие и постарался успокоиться. Человек он бывалый, и не такое видывал.

— Так что вы скажете насчет этого письма? — спросил он. — Что все это значит?