Командир взвода четко ответил:

— Есть! — и тут же спросил: — Разрешите выполнять?

— Действуйте, — скомандовал Мелентьев и повел за собой остальных бойцов. — Остальные, за мной.

Они быстро втянулись в темный зев подъезда и поднялись на третий этаж. Остановились перед нужной дверью.

Вперед, отдуваясь, вышел великан Подопригора, ноги которого были лучше всякой кувалды. Примерился, крутанул корпусом и саданул ступней в дверь.

На удивление, врата в квартиру выдержали первый натиск гиганта. Хотя обычно он выбивал двери с первого раза.

— Там тройной замок, сука! — зарычал Полопригора и тут же, немедля, ударил снова.

Дверь вылетела с петель и с грохотом рухнула внутрь квартиры. Бойцы нырнули было внутрь, но передний сначала убедился, что внутри все свободно. И правильно сделал.

Оказывается, их уже ждал Зеленка с автоматом наизготовку. Он стоял за стеной и половину его головы, высовывающуюся из-за угла, вовремя заметил передний боец.

Он поднял руку, останавливая коллег и в это время Зеленка, закричав: «Сдохните, твари!», открыл огонь из автомата. Пули полетели из квартиры и бойцы тут же пригнулись, спасаясь от шквального огня.

Дверь квартиры напротив тут же покрылась пулевыми отверстиями. Там жила семья рабочих с верфи, хорошо, что всех успели эвакуировать.

— Сдохните! — кричал Зеленка, а затем прекратил стрелять. Увидел, что пули уходят зря и понял, что нечего тратить боезапас. — У-у, суки позорные!

— За сук ответишь, падла, — сказал Мелентьев и спросил у переднего бойца: — Сколько их там?

Боец осторожно заглянул в квартиру и сказал:

— Вижу только одного. Больше пока никого.

Заметив движение, Зеленка снова открыл огонь. Выпустил пять пуль и снова затаился. О том, что после выстрелов нужно менять позицию, он не знал.

— Ну, работаем, — сказал Мелентьев.

Бойцы открыли огонь сразу с двух стволов, экономно и скупо, но точно в то самое место, где залег Зеленка. Почти сразу одна из пуль зацепила его предплечье. Бандит вскрикнул от боли и отполз назад.

Двое бойцов продолжали прикрывать товарищей огнем, а еще двое вошли в квартиру, держа секторы обстрела на мушке и грамотно страхуя друг друга.

Зеленка застыл на месте, слушая их тихие шаги. От волнения и страха он даже забыл о ране. Потом отполз еще дальше вглубь комнаты и спрятался за кроватью.

Если бы была возможность, он сейчас воздвиг бы между собой и милиционерами каменную стену. Как же сейчас Зеленка проклинал тот день, когда согласился на уговоры Балановского и пошел вместе с ним добывать оружие.

Они тогда были сильно поддатые, но соображали и двигались очень быстро и резво. Подкрались в темноте к задремавшему в карауле бойцу и отобрали у него автомат. Зеленка не хотел убивать мальчишку, но Балановский сказал, что так надо, иначе их опознают.

Ну, а после этого, когда Зеленка отведал крови, он словно сам превратился в тигра-людоеда. Ему казалось, что он теперь бессмертный и все остальные люди на земле должны ему подчиняться. А те, кто не подчиняется, подлежат уничтожению. Они не смеют ему сопротивляться, а те, кто посмели, должны быть убиты.

Сейчас он остался один в квартире. Балановский плохо спал всю прошлую ночь, хотя всегда отличался богатырским сном. Товарищ ворочался в кровати и часто вставал, чтобы выпить воды из-под крана на кухне. А еще он выглядывал наружу сквозь штору и внимательно оглядывал двор.

Зеленка спал на полу и под утро недовольно спросил:

— Что ты ерзаешь? Что тебе неймется?

— Не знаю, — ответил тогда Балановский, продолжая всматриваться в окно. — Что-то не спится.

А потом в обед ушел искать новую хату, потому что эта показалась ему ненадежной. И так до сих пор не вернулся.

— Гнида, гнида, — скрипнул зубами Зеленка. — Ты знал, о том, что они придут. Поэтому свалил.

Утешало только то, что Балановский оставил автомат, а сам ушел с пистолетом. Теперь, если Зеленка загремит за решетку, он останется без оружия и не сможет взять кассу, как и хотел. Хотя, Балановский может напасть на банк и с пистолетом, он отчаянный.

— Эй, Зеленка, сдавайся! — закричал кто-то из ментов из коридора. — Брось оружие и выходи с поднятыми руками. Откроешь огонь, пристрелим на месте!

На мгновение Зеленка подумал, что стоит сдаться. А потом вспомнил, что за их похождения ему все равно грозит «вышка» и понял, что живьем даваться нельзя.

— Сдохни, сука! — заорал он и снова начал стрелять из-за кровати.

Но теперь бойцы уже были готовы и тут же открыли ответный огонь. Еще одна пуля зацепила плечо Хеленки, потом пронзила его грудь.

Он упал на пол, обливаясь кровью. Бойцы продолжали стрелять и пули прошили кровать насквозь, а затем попали в Зеленку. Он закричал от боли, а затем умолк. Все перед глазами погрузилось во тьму.

В это самое время Балановский, посвистывая от радости, подошел через детскую площадку во дворе к своему дому. Еще издали он увидел милицейские «Уазики» и толпу людей рядом с оцеплением. А еще он услышал далекие автоматные выстрелы.

Мгновенно поняв, что происходит, Балановский хотел рвануть назад со двора, но в это мгновение его заметил милиционер из оцепления. Он мгновенно узнал второго бандита и закричал:

— Стоять! Стоять на месте! — и потянулся за пистолетом.

Балановский огляделся и увидел двух мальчиков лет шести, играющих в песочнице. Неподалеку на скамейке сидели две женщины, видимо, их матери. Они уставились на Балановского и одна завизжала от ужаса, но не успела ничего сделать.

Преступник подскочил к одному мальчику, схватил его и прижал пистолет к голове. Затем закричал на весь двор:

— Не подходите ко мне, не подходите! Иначе убью сопляка!

Люди заорали, а милиционер срочно звал коллег на подмогу. Балановский отступил назад и скрылся вместе с пацаном в ближайшем подъезде. Там он ворвался в первую попавшуюся квартиру, где дверь оказалась открыта и захватил в заложницы еще и старушку, уединенно жившую там.

— Вызывайте этого гребаного гипнотизера, — сказал Хвалыгин Кукушкину после получаса безуспешных переговоров. — Пусть освободит заложников.

Когда я услышал, чего хочет от меня Хвалыгин, то сначала даже усомнился в своих способностях.

Разве я смогу утихомирить вооруженного преступника? Который к тому же прекрасно понимает, что его хотят уничтожить. Для этого нужны специально обученные люди, психологи и переговорщики. Впрочем, под рукой таковых не оказалось, иначе почему бы руководство ГУВД обратилось ко мне?

— Ну, а к кому же еще идти за помощью? — удивился Талицкий. — Ты за два дня раскрыл три дела, с которыми мы обычными методами возились бы гораздо больше. Да еще какие дела! Поэтому теперь мы ждем от тебя новых подвигов.

Не скрою, слушать это было приятно. Вот только я помнил басню, где у вороны украли сыр, расхваливая ее взад и поперед. Так что не надо слишком обольщаться. Притом, что лезть под дуло пистолета разъяренного бандита, которому нечего терять - не самая лучшая идея на свете.

— Там ребенок, ни в чем не повинный мальчик, — напомнил Талицкий. — И бабушка, которую в любой момент может хватить удар. И ты можешь спасти их.

Ну конечно, а еще десятки других жертв, которых в будущем должен прикончить Пиковый король. Вот только смогу ли я им помочь, если меня пристрелит бандит, вот в чем вопрос.

Но рисковать жизнями стара и млада я все равно не собирался. Тем более, как теперь я выяснил, после смерти все равно жизнь не прекращается.

Так что теперь я мог и рискнуть своей жизнью. Правда, гарантии того, что после новой смерти я снова возрожусь, у меня не было, но что поделать, если на меня возложили столько надежд.

— Нам нужно решить, как быть с условным сигналом, — сказал я задумчиво. — Я постараюсь на несколько секунд или, если получится, побольше, сбить преступника с толку и дезориентировать. В это время вы должны молниеносно обезвредить его. Но действовать вы должны только по моему сигналу. Вы можете меня видеть или слышать?