— Григорий! — Испуганно позвал его я.

Но тот не слышал.

— Григорий, твоя нога! — Я остановился в метрах десяти и начал кричать. — У тебя какая-то хрень на ноге!

Мой сокамерник остановился и посмотрел в мою сторону.

— Ты о чем говоришь? С тобой все хорошо?

Вот уже черная жижа прогрызла костюм, и принялась желать его ногу. Но Григорий, не издав ни звука, продолжал стоять, как ни в чем не бывало.

— Мажор, странный ты! Уже хрень кажется, ты меня пугаешь!

Тварь осмелела и, уже не стесняясь Григория, обвила его конечность темными щупальцами.

Тогда я подбежал к охраннику и, указывая на сокамерника, прокричал:

— Там… там черная хрень ест заключенного, сделайте что-нибудь!

— Кто ест? — Удивленно крякнул охранник.

— Жижа! Жижа ест Григория! — Обернувшись, я увидел, как черная, сливающая со тьмой тварь уже практически исчезла в костюме.

— Нет там ничего. — Угрюмый охранник подумал, что я шучу. — Работать иди, нечего тут сказки рассказывать!

Остаток черной жижи исчезла в костюме, и Григорий снова принялся долбить мох.

— Видишь, все нормально. Ты это… иди-иди, мы и так выбились из графика! — прогнал меня охранник.

Я с печалью посмотрел на Григория, затем перевел взгляд на контейнеры.

— А что это за яйца? — Поинтересовался я.

— А ты я посмотрю, тут самый любопытный? — Охранник коснулся пальцами дубины, которая висела у него на ремне. — Тебе какое дело?

Я покосился на пояс.

— А все же? — Любопытство было сильней.

— Работать иди. — Приказал тот. — Лучше бы руками работал, чем языком!

Я вернулся к работе и краем глаза посмотрел на Григория. Тот лупил в стену что есть сил и казалось, что все хорошо. Но тут он остановился и закашлялся. Нездоровый такой кашель. И почему то я был уверен, что причиной его кашля была та самая странная жижа.

Возвращаться на базу было тяжело. Ведь по возвращению холодный неживой металл казался всего лишь мертвым куском железяки, чуждый этому миру! Пустая бездушная скорлупа! Без сердца! Без эмоций! Инородный предмет на теле планеты! Но я осознал это лишь в тот момент, когда моя нога ступила на ребристый пол базы.

Сказать, что я устал, это ничего не сказать. Руки были в мелких порезах да царапинах. Хотя я и был осторожен, но это не уберегло меня, и все равно каменистому мху удавалось достать до моей кожи. Ну, хотя бы форма на мне осталась цела, и то радует.

Сзади послышался жуткий кашель. Это был Григорий, бледный, как сама смерть, он поравнялся со мной. Увидав его, я даже забеспокоился за его здоровье. Впалые щеки и бледная кожа явно говорили о неприятностях.

— С тобой все в порядке? — Вспомнив ту тварь, которая влезла в его костюм, меня передернуло от омерзения — Может, тебе в медотсек сходить, пока не поздно?

Мажор, ты это… начинаешь меня пугать. — Прищурившись, медленно произнес сокамерник. — Ты прекращай это!

Я поднял руки вверх, развел в стороны, мол, да я просто спросил, ничего личного.

Затем Григорий смягчился и ушел, оставив меня одного. Я бы обрадовался данному факту, но тут ко мне подошел Инженер и показал перебинтованные руки.

— Это я о мох порезался, — радостно известил он. — Представляешь, он острый, этот мох, о который можно порезаться! Смех, да и только.

Я лишь тяжело вздохнул.

— А яйца видел? — Бледнолицего разрывало от эмоций, и он желал с кем-нибудь поделиться. Этим кем-нибудь, оказался я. — Они такие синие-синие. И что они только там делали, эти яйца.

"Хороший вопрос", — подумал я. Что это за яйца, и почему мы их собираем?

Я припомнил, как первый раз взял их в руки. Несмотря на твердость, яйца казались достаточно эластичными и легкими. Бледнолицый еще что-то говорил, но я, не вслушиваясь в его слова, лишь кивал головой. Душой я был все еще там, посреди буйной зелени, а не здесь, в чреве бездушной базы.

— А еще я положил последнее яйцо. Моя рука была последней, и тут же прогудел отбой! — Похвастался Инженер.

Я снова, не произнеся ни слова, кивнул головой.

Вскоре мы встретились с Салагой, и он подтвердил мои догадки. Парня отобрали и усадили на погрузчик, где он грузил контейнеры, а после выгружал их на склад.

— На складе том контейнеров уйма. Видимо-невидимо! — Рассказывал Салага. — До самой крыши! А вы знаете, что в них?

— Там яйца. — Вклинился бледнолицый!

Парень недоверчиво посмотрел на меня.

— Инженер правду говорит. Там действительно нечто, формой напоминающие яйца, — и после паузы добавил. — Только синего цвета.

И что они с ними делают? — Протянул Салага.

— Может, едят? — Наивно предположил бледнолицый.

— Это вряд ли. — Усомнился я. — Слишком много народу задействовано для обычного деликатеса.

— Тогда, может, топливо, — предположил Салага.

— Или же лекарство. — К нам подошел доктор.

— Жаль, но мы можем только догадываться. Правду нам никто не скажет. — Припомнив слова охранника, констатировал я.

За целый день тяжелого труда я все равно ощущал сытость в желудке, хотя мы только завтракали. Видимо то желе давало сытость на целые сутки. Что позволяло питаться исследователям только раз в день. Это значительно экономило в плане еды. Но я не обижался. Прикасаться еще раз местной стряпни не очень-то и хотелось, так как все еще подташнивало, стоило только вспомнить о завтраке.

Первый рабочий день окончился.

Вскоре все исследователи разошлись по камерам, и я снова оказался в компании своих сокамерников: Инженера и Григория. Последний выглядел еще хуже, чем сам бледнолицый. Он мало говорил, постоянно кашлял и хрипел. От этого становилось не по себе даже Инженеру. Обстановка в камере была напряженной. Поговорив немного, мы разбрелись по койкам.

Прозвучал отбой.

Меня снова разбудил, чей-то взгляд из темноты. Рука машинально потянулась к фонарику и, взяв его с тумбочки, выставил впереди себя. Фонарь зажегся, выхватив с темноты бледное лицо Инженера, он, как и в тот раз, сидел на этом же месте. Вот только… только…

Рука под тяжестью фонаря затряслась…

На его лице шевелилось нечто. Оно двигалось и обвивало левую часть головы и при этом странно чавкало. Я только сейчас сообразил, что это нечто очень сильно напоминало то существо, которое пробралось в костюм к Григорию. Я резко перенаправил луч на старожила. От увиденного я готов был закричать. Так я сильно испугался! Я и сам не понял как в этот момент мне удалось удержать источник света в теряющих силу руках.

В тусклом свете я видел койку, а на ней лежал обглоданный скелет нашего сокамерника. Мяса на скелете не было от слова совсем. Просто белый череп, который смотрел на меня темными провалами вместо глаз. Я подпрыгнул и попятился к стене. Темнота наседала. А самое страшное заключалось в том, что по покровом тьмы находилось хищное существо. И сейчас оно… оно ело Инженера.

Дрожащей рукой я направил луч снова на бледнолицего. Чавканье прекратилось, и существо, видимо испугавшись света, уползло вниз.

— Я не хотел тебя пугать, — улыбаясь, произнес бледнолицый. — Ты так сладко спал. Знаю, как ты ругаешься, если на тебя смотрят. Вот я и молчал.

Понимание, что монстр мог оказаться где угодно, не давало расслабиться ни на секунду. Я хаотично вертел фонарем, пытаясь от него отбиться. Это все, что я мог сделать в запертой комнатушке рядом с трупом и полуживым Инженером. Сейчас темно, а сам монстр будто соткан из тьмы, это как искать темную кошку в темной комнате.

— Когда я… когда я пришел, это существо сидело у твоей кровати и уже тянуло свои щупальца к тебе, — тем временем говорил Инженер. — Когда я уселся, оно переключилось на меня.

— Уходи оттуда! — Прокричал я. — Залезай к себе на койку и не двигайся!

Я паниковал. Чем больше вертел фонарем, тем отчетливей понимал, в какой заднице я оказался. Но вот луч света выхватил черную кляксу на тумбочке. Тварь уже готовилась к прыжку! Лишь хорошая реакция спасла мне жизнь. Оказавшись на полу, я услышал, как на матрасе заскрипели пружины. Тварь находилась в моей постели!