— «Мистер Бэрри проследит», — передразнил Томми. — Что теперь делать? Я думал, мы поговорим с Виктором за ужином! Он уже два часа как ушел, вестей от него никаких. Ты почему его не остановил?..
— А почему это я должен был его останавливать? Это же не мой брат!
— Но ведь ты с ним так разоткровенничался. Черт! — выругался Томми, демонстративно не замечая кое-кого в углу. — Почему мы дали ему так просто уйти?
Мальчишки действительно не подумали о собственном освобождении из спальни Томми, когда Виктор был вынужден их спешно покинуть.
Томми продолжал негодовать:
— И вот мы сидим тут смирненько, пропускаем весь праздник. У-у-у, образина…
Последняя реплика предназначалась, впрочем, не Чарли. Томми исподлобья глядел на жуткого и к тому же дурно пахнущего монстра, который стоял в углу комнаты, всего в каком-то футе от входной двери, и не спускал с мальчишек круглых лягушачьих глаз. Забившийся в тень, словно в шкаф, тролль Бэрри непрерывно чесался, урчал и сморкался в лапу, порой бормотал себе под нос нечто совершенно нечленораздельное, лишь отдаленно напоминающее человеческую речь. Общество мальчишек ему явно не нравилось. И то, каким образом они на него смотрели, тоже.
— Я уж точно не виноват. — Чарли прекратил бродить по комнате и ненадолго остановился напротив тролля — от этого мистер Бэрри еще больше занервничал, и мальчик поспешил отойти в сторону. — Я хоть что-то придумал и предложил! Может, у тебя есть мысли получше?
— Нужно бежать. Ни папа, ни пугала ждать не станут, — медленно и рассудительно проговорил Томми очевидную для всех истину, а затем чуть замялся и добавил: — И твоя Саша тоже.
Он все никак не мог привыкнуть, что Чарли вовсе не Чарли. Точнее, не только Чарли. Поэтому Томми продолжал вести себя с другом как прежде. Так им обоим было проще, но иногда все же возникала неловкость — из-за двусмысленности. А следом тут же всплывало чувство обиды из-за того, что лучший друг мог так долго его обманывать и притворяться, пусть даже у него и были на то причины.
— Здорово! Просто великолепно! — издевательски захлопал в ладоши приятель. — А то я сам ничего не понимаю! Я не знаю, где твоя мама откопала это чучело, но хочу напомнить, что оно нам с самого утра шагу ступить не дает!
Тролль скрипнул зубами: оскорбление пришлось ему не по душе.
— Он один, а нас двое, — высказал очередную простую до гениальности мысль Томми. При этом он зло погрозил кулаком их тюремщику.
Тролль недовольно заерзал — подобная наглость (обсуждение своего побега при нем, да еще и угрозы) совершенно сбила его с толку.
— Значит, ты его отвлечешь, а я сбегу, — поддержал друга Чарли. — Пока все на ужине, я успею освободить Сашу, а потом вернусь за тобой, и тогда мы…
— Нет, — категорически заявил Томми. — Все-таки идти нужно мне. А ты будешь отвлекать этого.
— Это еще с какой стати? — возмутился приятель. — План мой, а действовать тебе?! Тем более мне нужнее — мы же уже все обсудили!
— И когда это план стал твоим?! — У Томми даже в горле пересохло от обиды — на ходу подметки срезают! — Вот уж нет, это я проберусь на чердак и выпущу из зеркала папу, а он нам поможет: и с пугалами, и с твоей Сашей.
Озвучивая свою идею, Томми даже не представлял, каким образом он сумеет вызволить отца и как тот им умудрится помочь. Должно быть, надеялся, что там, на чердаке, будет виднее.
Мальчишки вели себя так, будто находящийся в комнате тролль ничего не слышал или не понимал ни слова. А между тем тот вовсе не собирался прикидываться глухим — он злобно косился на заговорщиков, не очень понимая, зачем они все это обсуждают, — должно быть, только чтобы его позлить…
— Если он тебя поймает во время побега, то просто сожрет, — кивнул, указывая на тролля, Томми. Бэрри что-то глухо пробурчал, явно соглашаясь.
— А тебя что — нет?
— Меня — нет. Мама за это с него шкуру спустит.
Тролль изобразил задумчивость.
— Ну, может быть, — нехотя согласился Чарли, с подозрением посмотрев на чудовище. — Выходит, действительно бежать нужно тебе. А мне — отвлекать. Только обещай, что первым делом спасешь Сашу.
— Договорились, — сразу же согласился Томми.
Тролль Бэрри яростно зачесался — он в недоумении переводил взгляд с одного мальчишки на другого: и кто же из них хочет сейчас удрать? Вроде бы тот, который наглый и громкий. Хотя они ведь оба — наглые и громкие.
— Будь наготове, — прошептал Томми и, спустившись с кровати на пол, сделал несколько шагов в сторону их тюремщика и вдруг резко бросился к окну.
Мистер Бэрри встрепенулся и предостерегающе заворчал. Несносный мальчишка никак на его предупреждение не отреагировал — он уже отодвинул щеколду. Казалось, еще немного — и Томми выскочит из окна, даром что комната находилась на втором этаже Крик-Холла.
И тролль не выдержал — он рванулся из своего угла, в три шага преодолев комнату, и потянулся к мальчишке, чтобы схватить его. Но тот неожиданно ловко увернулся, проскочив у монстра между широко расставленными ногами. Краем глаза Томми успел заметить, что Чарли в комнате уже не было. Их план сработал! Тролль так и не понял, что весь спор был разыгран специально для него, а бежать должен был именно Чарли!
Мистер Бэрри недоуменно обернулся и яростно зачесал лодыжку. Он увидел, что количество пленников уменьшилось. Добродушия это наблюдение ему совсем не прибавило. К тому же и второй мальчишка уже несся к распахнутой настежь двери.
За спиной Томми раздался тяжелый грохот падающего гардероба — тролль неловко зацепил его плечом — и следом грозное звериное рычание. Похоже, потерявшему все свое терпение, человеческий облик и остатки разума мистеру Бэрри было теперь плевать на то, чей там Томми сын.
Мальчику оставалось только бежать. Бежать со всех ног…
Медленно сплетающиеся языки пламени горели.
Ковен сказал свое слово.
Луна, осторожно выглядывающая из-за тучи, стала свидетельницей того, как замкнулась Крестовина Линар. Пять лент, сплетенных из лунного света, обвили волосы пяти женщин из семьи Кэндл. Джина, три ее дочери и дочь средней из них стали единым целым.
Скарлетт Тэтч была стреножена — Корделия Кэндл пришила ее к стулу и стянула руки и ноги ее же вечерним платьем.
Виктор лихорадочно искал выход из создавшегося положения и не находил. Он пытался разглядеть хотя бы тень поддержки в глазах Петровски, но те активно делали вид, будто их интересуют исключительно собственные ногти — чертовы фокусники явно знали, что будет дальше: вот-вот должны были подать главное «блюдо» вечера — то, над чем Корделия Кэндл в действительности корпела на своей кухне.
— Кое-кому из присутствующих, — начала новая Верховная ведьма ковена, — известно об особом приглашении на наш праздник. — Она выдержала томительную паузу, позволив гостям мрачно переглянуться друг с другом. — Самое почетное место отведено тому, кто живет среди нас, ест нашу еду, спит в нашем доме… Древний Дух. Человек в зеленом!
— Канун для Иерарха Оного Имени, — громким шепотом проговорили ведьмы и колдуны. Все лица повернулись к Виктору.
«Ну, вот и моя очередь…» — Виктор поежился, ему стало крайне мерзко, будто каждый из присутствующих его вдруг облизал.
— Канун для Иерарха Оного Имени, — повторила Корделия.
Виктор вдруг почувствовал, как Эвер Ив внутри него самодовольно и коварно усмехнулся.
— Века прошли с тех пор, как Дух лишился тела, — продолжила рыжая ведьма. — На него велась охота. Лучшие из наших предков пытались заставить его служить себе. Но однажды так вышло… — она покосилась на собственную мать, — что Дух занял тело моего сына. Он был пленен, но по-прежнему бесконтролен. Мой сын должен был взрастить в себе Иеронима, стать ему оболочкой. Ведьма Корделия из ветви Кэндл ковена Тэтч не могла подчинить Человека в зеленом. Даже Корделия — средоточие Триединой Линии — не справилась бы. Но Корделия Кэндл — сердцевина Крестовины Линар — одолеет его и заставит служить всем нам. Если бы наша бывшая госпожа Скарлетт Тэтч была склонна хотя бы иногда прислушиваться к голосу разума, она бы поняла, насколько важное для ковена событие должно сегодня произойти. Час настал. Человек в зеленом готов стать собой по-настоящему. Он спал в теле моего сына многие годы. Пока я не пробудила его, напомнив ему, кто он.
