Кристина отлетела на несколько шагов и упала на табурет, стоявший у окна, — тот развалился от столкновения на куски.

Было неимоверно больно, но она не могла позволить себе лежать на полу и просто наблюдать, как бедная Дотти болтается в руке Кровавой Мэри, словно жалкая тряпичная кукла.

— Отпусти ее, чертова тварь! — провыла она, поднимаясь с пола.

Кровавая Мэри будто не услышала. Она сомкнула пальцы свободной руки, соединив кончики всех ногтей вместе, размахнулась и вонзила кисть в грудь Дороти. Длинные пальцы вошли в тело, полностью в нем исчезнув. Дороти дернулась в последний раз и обвисла в руках чудовища из зеркала. Поднеся собственное лицо к обезображенному лицу убитой девушки, чудовище начало всматриваться в свою кошмарную работу, словно любуясь ею.

— Чертова тварь! — закричала Кристина и бросилась к монстру, убившему ее подругу.

Кровавая Мэри повернула голову и пристально поглядела на Кристину. В тот же миг ноги девушки подкосились, будто из-под них кто-то выдернул пол, и она рухнула прямо к ногам чудовища. Отшвырнув Дороти, Кровавая Мэри схватила Кристину за волосы и куда-то ее потащила.

Рядом с телом Дороти стояла парализованная от страха Эбигейл. Она не могла шевельнуться или хотя бы моргнуть, глядя на подругу и похищающую ее тварь…

Кристина визжала, молотила ногами по полу и, ломая так лелеянные ею прежде ногти, пыталась разжать пальцы державшей ее за волосы твари. Мертвая хватка Кровавой Мэри не поддалась ни на дюйм. Все кругом плыло из-за заполнивших глаза слез. Пока что обычных слез…

В какой-то момент Кристина ударилась поясницей обо что-то твердое — и ее тело провалилось в пустоту. Ненамного, всего на какую-то ступеньку вниз. Когда о все тот же порог больно ударились обе лодыжки, она с ужасом поняла, что Кровавая Мэри затащила ее в зеркало. Девушка начала биться еще яростнее и неистовее, но тварь будто и не замечала слабые и ничтожные дергания своей жертвы…

Стоило Кристине полностью оказаться в зазеркалье, как тут же раздался колокольный звон, звучавший, казалось, одновременно со всех сторон. Он оглушал, заполнял голову, вытеснял из нее последнюю надежду…

Кристина дергалась и выла. Одной рукой она сжимала запястье Кровавой Мэри, а другой начала в полубессознательном исступлении шарить по карманам платья, надеясь найти нож или еще что-то…

«И откуда у меня взяться ножу?!» — мелькнула отчаянная мысль, но тут Кристина что-то нащупала… что-то округлое, ледяное, относительно тяжелое, но не настолько, чтобы ударить им Кровавую Мэри.

И вдруг она поняла, что это был за предмет: «Пудреница… Подарок Скарлетт…» Даря эту пудреницу, тетушка что-то сказала Кристине в напутствие, но девушка никак не могла вспомнить что. При этом где-то в глубине головы Кристины сквозь ужас и боль вдруг прорезалась мысль: «Слова Скарлетт… вспомни, что она сказала!»

Кристина не помнила… Два часа назад в гостиной она с восторгом вертела пудреницу в руках и представляла себе, какой оттенок приобретет ее лицо с этой пудрой… Она особо не слушала Скарлетт… Та что-то говорила о бледности, что-то о глазах… Точно! Тетушка сказала: «Это, моя дорогая, поправит любую бледность. Только осторожнее — гляди, чтобы не попало в…»

Обломанным ногтем Кристина поддела крышечку пудреницы и открыла ее. После чего извернулась и через дикую боль — показалось, что она вот-вот лишится всех волос, — вытряхнула содержимое маленькой коробочки, намереваясь сыпануть как можно больше туда, где у твари должно было находиться лицо.

Судя по тому, что Кровавая Мэри остановилась, по пронзительному крику монстра и по тому, что его пальцы разжались, Кристина поняла: она попала.

Девушка отползла и подняла голову. Сквозь пелену слез она увидела, что Кровавая Мэри стоит в облаке персиковой пудры, резко мотая головой туда-обратно и безумно визжа. Пудра не исправила ее бледность, но вот ее глаза… Судя по всему, они сейчас горели огнем. Кровавая Мэри ногтями пыталась их выцарапать.

Кто-то схватил Кристину за плечо. Она дернулась, ожидая увидеть какую-нибудь очередную ужасную тварь из мира отражений, но это была Эбигейл. Кристина не поверила своим глазам: подруга последовала за ней в зазеркалье! В руке Эби сжимала ножку от сломанной табуретки.

— Бежим! — бросила Эбигейл, не в силах отвести взгляд от беснующегося в облаке пудры монстра. — Пока она…

Кровавая Мэри словно ожидала этих слов. Она перестала рвать ногтями лицо и застыла. По искаженной в безумии гримасе твари было видно, что ей по-прежнему больно, но она вознамерилась любым способом помешать своим жертвам уйти.

Эбигейл помогла Кристине подняться, и вместе они побежали к виднеющемуся в кромешной тьме зазеркалья дверному проему и проглядывающей за ним комнате.

Ужасный колокольный звон между тем и не думал стихать. И тут появился ветер. Ледяной, бьющий в лицо и рвущий одежду ветер. Он ударил в беглянок с такой силой, что они вынужденно остановились и подняли руки, закрывая лица. Кристина и Эбигейл обернулись. Кровавая Мэри шагала за ними. Ее лицо и плечи были усыпаны персиковой пудрой. Смешиваясь с ней, из глаз монстра текла кровь, образуя на щеках комья мерзкой бурой грязи.

Эбигейл, опомнившись, потянула Кристину за собой, невзирая на раздающийся со всех сторон ужасный шум, на ледяной ветер, на ужас, дышащий в спину. Оставалось всего несколько шагов… всего пара шагов… просто переступить порог!..

Девушки выбрались в комнату.

Стоило беглянкам пройти через раму обратно, как чудовищные звуки зазеркалья мгновенно стихли. Тишина ударила неожиданно и оглушающе.

Кристина и Эбигейл заглянули в зеркало. Кровавая Мэри была уже в пяти-шести шагах от порога. Кристина прыгнула к зеркалу и попыталась закрыть проход, вернув стекло на место, — хоть как-то преградить монстру путь, но зеркальная дверь не закрывалась! Петли будто бы в одночасье проржавели, а стеклянная створка стала весить не менее сотни фунтов.

— Нет! — закричала Эбигейл. Схватив Кристину за руку, она оттащила ее от зеркала. — Бежим! Бежим!

Девушки бросились к двери, и, повернув ключ, Эбигейл распахнула ее.

— Скорее!

Они выбежали в темный коридор. Кровавая Мэри шагнула из рамы и появилась в комнате. Эбигейл поддерживала Кристину под руку. Та ковыляла и спотыкалась, у нее были вырваны несколько прядей, с затылка и макушки текла кровь. Платье на груди было разорвано, на коже кровоточили четыре длинных развороченных пореза — следы от ногтей чудовища.

Тварь вышла в коридор. Длинное платье Кровавой Мэри шелестело с каждым шагом, словно сухой бутон цветка на ветру, обнажая окровавленные ноги, покрытые сетью белых шрамов. По паркету за ней стелился багровый след.

Увидев, что беглянки уже почти выскочили на лестницу, Кровавая Мэри вдруг остановилась. А затем исчезла и уже в следующее мгновение оказалась прямо за их спинами.

— Нет! — закричала Кристина, когда пять острых ногтей впились ей в плечо. — Нет! Уйди!

Кровавая Мэри развернула девушку к себе и, схватив за горло, подняла ее в воздух. Как только ноги Кристины оторвались от пола, дышать стало невыносимо. Алые глаза уставились на нее. Среди обычных слез жертвы промелькнула одинокая капелька крови.

— Мама… — задыхаясь, прохрипела Кристина. Ей уже было все равно, что мама узнает. Ее не волновали нотации, увещевания и наказания. Она хотела лишь одного: чтобы мама оказалась здесь, рядом. — Мамочка… помоги мне…

Эбигейл бросилась было к подруге в храброй, но бессмысленной попытке помочь ей, но не смогла сделать и шагу, словно что-то удерживало на месте.

В коридоре послышались голоса. Кто-то открывал дверь, пытаясь выяснить, что за шум и кто кричал. Где-то зажгли лампы.

И тут словно порыв ветра пронесся по этажу. Открывшиеся было двери с грохотом захлопнулись одна за другой. Голоса за ними стихли, и даже свет погас.

Кровавая Мэри не обращала на происходящее внимания. Ее интересовала лишь пленница. Кристина висела в ее руке, воздух почти не проникал в легкие, в глазах потемнело, и коридор будто бы накренился…