Между Чарли и крутящимся лезвием оставалась еще одна коротенькая доска. Диск вот-вот должен был вгрызться в спину друга!

— Чарли! — закричал Томми, прекратив попытки расцепить деревянную руку. Он пополз к ленте, но подлая пугальная конечность всячески его тормозила.

Томми был слишком далеко, он ни за что бы не успел. А пила уже распиливала на части разделявшую ее и Чарли доску. Половинки доски поползли прочь, а лента придвинула Чарли к жужжащему лезвию еще ближе. Диск хищно закрутился всего в футе от спины мальчика…

Томми в последнем отчаянном усилии вцепился в деревянную руку и начал тянуть ее пальцы в разные стороны.

И вот Чарли уже у самой пилы!

Томми в ужасе закрыл глаза. Он не увидел, как друг внезапно перестал извиваться и будто оставил попытки освободиться, как он просто замер, вероятно, смирившись с неизбежной участью. Тут вдруг опасный диск дернулся и с судорожным хрипом застыл, словно в его цепной механизм попала щепка, а Чарли стукнул по доске костяшками пальцев, и та сама отскочила в сторону…

В то же мгновение, как обессиленный Чарли свалился с конвейера в гору опилок, диск пилы вновь закрутился, жужжа, словно ругаясь на ускользнувшую добычу. Томми ожидал услышать последний крик Чарли, но тот так и не раздался. Он почувствовал лишь, как мертвая хватка пугальной руки вдруг разжалась.

Томми открыл глаза и увидел перед собой Чарли, сжимающего деревянную кисть, которая дергалась и пыталась уцепиться за него самого. Чарли размахнулся и зашвырнул ее подальше…

— Но как?.. Как ты освободился?

— Не знаю! Что-то вдруг заклинило пилу…

Времени радоваться чудесному спасению не было. Пугала заметили беглецов. Все их свечные глаза загорелись одновременно — ярко-ярко, словно внутри фабрики кто-то зажег сразу три десятка фонарей. Эти жуткие деревянные создания были повсюду. Ближайший тыквоголовый, оттолкнув со своего пути колонну из коробок, начал протискиваться сквозь узкую щель между двумя станками, еще один взобрался на конвейерную ленту.

— Бежим! — в очередной раз крикнул Томми.

И они снова побежали. Пугала ринулись за ними. Из кожаных торсов-мешков некоторых тыквоголовых на свет выползли дополнительные конечности — длинные руки с цепкими пальцами. Опираясь на них и хватаясь за сборочные машины, пугала поползли напрямую через ленты, через станки и механизмы, как гигантские деревянные насекомые.

Проход, по которому бежали мальчишки, вывел их на небольшой свободный пятачок, окруженный высокими поленницами пугальных заготовок. От него в разные стороны ответвлялись еще три прохода, и беглецы остановились, пытаясь выбрать один из них.

И тут Томми заметил то, от чего внутри у него все похолодело. Тьма вдали, в самом центре лабиринта цехов, шевелилась. Там обреталось что-то по-настоящему огромное — оно медленно-медленно двигало длинными, похожими на щупальца конечностями…

— Эй! — воскликнул Чарли. — Нас сейчас сцапают!

— Где же выход? — Томми заставил себя не думать о гигантском монстре во тьме. — Куда бежать?!

— Туда! — Чарли ткнул в проход слева. — Кажется, он там! Свет! С улицы! Я видел с конвейера!

Друзья ринулись в указанном Чарли направлении и вскоре оказались у механизмов с десятками игл. Это были швейные машины с длинными механическими лапами, напоминающими конечности насекомых. Они сноровисто и методично обшивали тонкой коричневой кожей похожие на ребра деревянные каркасы, привинченные к кривому хребту. Томми мгновенно узнал в этих «ребрах» кривые руки с длинными пальцами, находящиеся в сложенном положении. Три-четыре дополнительные конечности «Расчудесных самораскладных пугал» зашивали, прятали в кожаных мешках, из которых оставались торчать лишь крепления для привычных рук, ног и головы…

Здесь мальчишки не остановились и побежали вдоль ленты транспортера, на которой уныло ползли куда-то вдаль уже готовые бурдюки пугальных торсов.

Лента привела беглецов под кирпичную стену здания. В этой части фабрики пугал не изготавливали. Здесь их упаковывали. Мальчишек окружали длинные стеллажи, заставленные сложенным картоном для коробок. Рядом мерно гудел очередной ленточный транспортер, но этот тянулся из здания наружу — он исчезал в большом прямоугольном отверстии люка, сквозь который в фабрику проникал слабый дневной свет.

— Окошко! — воскликнул Чарли. — Я видел его!

— Замечательно, — с досадой ответил Томми. — Вот только нам до него не добраться!

И правда — вдоль всей упаковочной линии стояли пугала, занятые тем, что складывали в коробки уже готовые детали своих будущих собратьев. Они пока что ничего не знали о погоне, как ни в чем не бывало продолжая исполнять свою работу.

И тут Томми понял, что нужно делать:

— Забирайся! Ну же!

Он вскарабкался на движущуюся ленту конвейера, по которой ползли картонные коробки без крышек. Коробки были достаточно большими — ребенок в такой запросто мог поместиться. Ну, не запросто, конечно, а если сожмется, обхватив колени руками и вжав голову в плечи.

Недолго думая, Томми забрался в ближайшую коробку. Она была наполовину заполнена опилками для уплотнения, сохранности и перевозки деталей. Мальчик постарался зарыться в опилки как можно глубже, надеясь, что такая маскировка хоть как-то сработает — особого выбора у него не было. Чарли, ворча «Ну вот, снова конвейер…», залез в идущую следом коробку. Транспортер медленно потащил их через цех.

Мальчишки затаились внутри.

Время от времени над их коробками склонялись уродливые тыквенные головы, в глазницах которых едва теплились ровные безразличные огоньки. На компоновке коробок стояли рабочие, которые, казалось, полностью утонули в своей рутине. Их движения были четкими и лаконичными, а все без остатка внимание отнимали простейшие функции. Пугала методично и последовательно укладывали в пустые, как им казалось, коробки детали рук и ног, бурдюки торсов, а еще плоские вогнутые сегменты, из которых можно было собрать те самые похожие на тыквы головы…

Время от времени, когда транспортер отъезжал от очередного пугала подальше, Томми и Чарли избавлялись от полученного «подарка», выбрасывая из коробки все то, что тыквоголовые успели туда напихать. Повезло, что «Расчудесные самораскладные пугала» готовились к отправке полностью разобранными и ожидать очередной коварной руки, которая могла бы схватить Томми или Чарли, не приходилось.

Друзья медленно ползли в своих коробках все дальше. Томми уже начало казаться, что их план сработал, что им удалось сбежать, но тут преследовавшие их с Чарли тыквоголовые добрались наконец до компоновочного транспортера — кажется, они поняли, где именно укрылись мальчишки. Пугала ринулись к концу ленты, исчезающей в проеме стены, сгрудились у проема и принялись стаскивать с ленты коробку за коробкой, вываливая наружу их содержимое.

Томми сделал глубокий вдох, как будто это могло помочь, и на мгновение высунул голову наружу из своего укрытия — пугала уже были в трех коробках от него! Лента транспортера сама подталкивала беглецов в лапы тыквоголовых!

Томми нырнул обратно в коробку и зажмурился. Он не знал, что делать. Пугала вот-вот доберутся до них с Чарли, а потом…

Все машины в цехах встали. Лента транспортера, которая везла коробки с перепуганными мальчишками, качнулась и замерла. Пилы прекратили жужжать, сверла застыли, рубанки и шлифовальные машины выключились. Фабрика погрузилась в тишину.

— Что здесь происходит?! — над цехами прогремел сильный голос, многократно усиленный эхом. Голос принадлежал Зеркалу и, судя по всему, тот был в ярости. — Что за кавардак?!

Видимо, в эти мгновения он гневно оглядывал цеха с одного из мостков, пытаясь выяснить причину суматохи.

И тут в абсолютной тишине, стоявшей в здании фабрики, раздался звук, которого не ожидал никто. Это было слабое, испуганное:

— Миау…

Кот! Самый настоящий кот!

Томми понял, что голос подал виновник их с Чарли нынешнего положения. Хвостатый пройдоха, о котором мальчишки уже и думать забыли, все это время находился здесь же, в цехах!