— То же самое я слышал вчера, когда вы мне наливали, а я говорил, что мне нельзя пить.

— Ты учись у Пети, — Родион поправляет галстук. — Выпил и лег на травку поспать. Упустим, что он в бильярдной в углу опорожнил желудок, но ведь на провокации Насти не поддался.

— Простите и спасибо, — бурчит Петя.

Я удивлена. Петя при первом знакомстве показался жестоким и злым человеком, который после пьянки мог бы натворить страшных дел, а он выпил и уснул. Как-то не складывается его готовность к пыткам, преследованию и прочим ужасам с тем, что в нем нет агрессии, что просыпается в измененном состоянии.

— Давайте в следующий раз буду лимонад пить, а, босс? — печально вздыхает Алекс.

— Я тебя услышал.

Было бы целесообразно провести с Родионом лекцию, что держать в доме оружие — опасно, но он ведь не мальчик. Медленно и полной грудью набираю воздух и на повышенных тонах заявляю:

— Оружие — это плохо!

А потом смотрю в глаза спокойного Родиона, чтобы он по моему осуждающему взгляду понял всю серьезность ситуации. Петя, засранец, в этот раз и не думает кивать.

— Я не храню в открытом доступе оружие, Яна.

— Но… — я указываю на пристыженного Алекса.

— А у него лицензия и работа такая. В следующий раз я его пукалку в сейф закрою.

— Может, просто мне лимонада нальете и все? — жалобно бубнит под нос Алекс. — Я серьезно.

— И мне, — подает голос Петя.

Я жду новых подробностей пьянки, но в машине воцаряется тишина. Я вот вчера только воду пила, потому что от чая меня мутило. Женщина, значит, страдает, а будущий отец празднует и ни в чем себе не отказывает. Ясно теперь, чего Родион явился ко мне такой довольный.

Когда машина паркуется у загса, я не могу сдержать емкое и грубое ругательство. На крыльце у грязной урны курит Сергей, который бледнеет, когда замечает машину Родиона, а рядом с ним стоит его матушка. Она тут для моральной поддержки?

Когда я выпрыгиваю из салона грациозной ланью, оперевшись на руку Родиона, моя почти бывшая свекровь подбоченивается и кривит губы, но я все же замечаю в ее глазах тень страха. А когда мы в сопровождении Алекса и Пети поднимаемся по лестнице, она закрывает грудью Сергея.

Родион молчит, и я молчу. Я тоже не вижу смысла расшаркиваться в лживых и вежливых приветствиях, и поэтому наша компания походит на похоронную процессию. Сотрудницы загса аж вжимают головы в плечи и прячутся за мониторами, а редкие посетители замолкают.

— Доброе утро, — пищит та самая кудрявая девчушка, что приняла нас месяц назад и с белым лицом забирает паспорта у меня и Сергея, который вновь отходит за мрачную мать.

— Доброе, — Родион присаживается на второй свободный стул передо мной, выкладывая свой паспорт на стол, — и давайте оформим заявление о заключении брака.

Почти бывшая свекровь, поперхнувшись собственными слюнями, прикрывает рот, в гневном упреке смотрит на меня, а я мило улыбаюсь. Выкуси, стерва старая. Как ты там говорила? Я никому не буду нужна с гнилым чревом?

— И поздравьте меня, — смотрю на онемевшую от удивления девушку, стискивающую три паспорта в пальцах, — я беременна.

Почти бывшая свекровь глухо крякает, охает и приваливается к столу, за которым, недовольно фыркает рыжеволосая полная тетка. Боже, да только ради этой сцены стоило быть похищенной за долги идиота-мужа.

— Поздравляю, но пошлину все равно надо оплатить, — тихо и жалобно попискивает девушка. — Такие правила.

— Все будет сделано в лучшем виде, — хмыкает Алекс и шагает прочь.

Но на этом потрясения для почти бывшей свекрови не заканчиваются. Родион поддается в мою сторону, привлекает к себе и глубоко с языком целует. Сергей рывком подставляет под оседающую мать стул и отворачивается, опустив голову.

— Да я бы сама за такого замуж пошла, — громко заявляет одна из теток, кинув одобрительный взгляд на самодовольного Родиона, и встает с кипой бумаг в руках, — сразу видно мужик серьезный.

— А я не серьезный? — неожиданно громко и обиженно вскрикивает Сергей.

— Ну, раз с тобой развелись, значит, несерьезный, — тетка пожимает плечами и ковыляет к металлическому шкафчику, окрашенному черной краской.

— Господи, что творится, что творится! — почти бывшая свекровь прячет лицо в платок и всхлипывает. — Какой позор!

— И этот позор воспитали вы, — я откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки на груди.

— Посмотрю, как ты воспитаешь своего выблядка, — шипит она, глядя на меня с ненавистью в мутных и заплаканных глазах.

Петя вальяжно подходит к Сергею, и тот через секунду с оханьем сгибается пополам от быстрого и глухого удара в живот.

— Мы дам не бьем, — Петя разворачивается к вскрикнувшей почти бывшей свекрови, — даже если очень хочется.

— Верно, — Родион скучающе осматривает ногти.

— И вы будете все вот так смотреть и ничего не делать?! — почти бывшая свекровь кидается к осевшему на пол Сергею. — Вызовите полицию!

— Ма, закрой пасть, — глухо и хрипло рычит тот.

— Вы работайте-работайте, милая, — Родион улыбается девушке с нашими паспортами. — Не отвлекайтесь на глупости.

Сергей и его матушка удалились сразу после проставления штампов и выдачи свидетельств о расторжении брака. Пристыженные косыми взглядами они не попрощались, и я мысленно пожелала им удачи. Особенно она не помешает бывшей свекрови, которой придется искать новую идиотку в жены сыну, ведь ей будет не по нраву содержать, кормить и вытаскивать его из проблем и передряг.

Пока Надежда возится с документами, я смотрю как покачиваются жалюзи от легкого ветерка, и этот момент четкой картинкой записывается в сознание. Клавиатуры под пальцами женщин тихо и размеренно щелкают, и я раскрываю паспорт, чтобы полюбоваться свеженьким и четким штампом. Какая красота.

Петя и Алекс стоят в стороне, сцепив руки в замок на животе. Их лица не выражают ничего, кроме равнодушия, и эта напускная отстраненность пугает некоторых присутствующих: они под разными предлогами покидают помещение. Я их не виню, выглядят “мальчики” Родиона так, что в любой момент готовы по приказу свернуть шею всякому, кто не понравится их хозяину.

— Фамилию мужа будете брать? — спрашивает меня Надежда и замирает над клавиатурой.

Я очень удивилась когда наша кудряшка скромно представилась. Красивое и говорящее имя для сотрудницы загса, что регистрирует заявления о заключении и расторжении брака.

— Естественно, — сурово и авторитетно отзывается рыжая тетка из-за монитора. — А какая у будущего мужа фамилия?

Отвлекаюсь от разглядывания штампа о разводе в паспорте и свидетельства о расторжении брака, которое прячу в пластиковую папку. Стоило раньше решиться на этот шаг. Сколько лет я потеряла!

— Назаров, — Надежда торопливо клацает наманикюренными пальчиками по клавиатуре.

Неужели я теперь буду Назаровой? Мне только вернули девичью фамилию, как я вновь ее сменю. Когда моя жизнь успела так ускориться, что я боюсь даже лишний раз моргнуть, иначе случится еще какое-нибудь важное событие.

— И чего тут думать? — тетка подпирает лицо кулаком и голодной кошкой смотрит на Родиона. — Хорош мужик, а. Так бы и утащила с собой.

Какая наивная. Это Родион здесь решает, кого утащить, а потом единолично выносит вердикт о скором браке и не считается с чужим мнением. Сложный характер, и не каждая сумеет под него подстроиться. Тут нужна та самая пресловутая женская хитрость, о которой так любят рассказывать свекрови своим невесткам.

— Увы, милая, я уже занят, — он бархатно и игриво смеется, а меня кусает ревность.

Не слышу в его голосе свойственного ему холодного высокомерия. Наоборот, он весь из себя дружелюбный и невероятно очаровательный. Вот бы он со мной был таким при первом знакомстве, и, может, меня не надо было связывать. Тут весь отдел готов ему отдаться и пойти с ним куда угодно, если он позовет.

— Жена не стена, — кокетливо отвечает рыжая мерзавка, и я на нее возмущенно оглядываюсь.