Я поджимаю губы, возвращаюсь к столику, забираю телефон. Иду к двери, все еще не веря, что мне разрешат отсюда выйти. Одной. Просто так. Все кажется, что сейчас прозвучит злорадный смех Алмазова и его голос: «Повелась?»

Но ручка на двери поддается, когда я прикладываю к ней карту-ключ, что так любезно вручил Руслан. Я оглядываюсь напоследок. Руслан с бутылкой газировки в руке смотрит на меня выжидающе, малышке вообще все равно, здесь я или ухожу. Она чешет зубки.

Я закрываю дверь, отгораживая себя от шикарного номера, и оказываюсь в коридоре гостиницы. В прошлый раз я была настолько напугана и ошарашена происходящим, что даже не запомнила, откуда мы пришли. Немного поблудив, нахожу лестницу, ведущую вниз. Стараюсь не глазеть по сторонам, чтобы не показаться деревенщиной.

Лобби отеля шикарное, как и все здесь. Мрамор, стекло, огромные кадки с пальмами.

Я прохожу мимо стойки администратора, направляюсь к выходу. На улице давно уже ночь. Выхожу из отеля и делаю глубокий вдох полной грудью. Невероятно. Когда попала сюда, не думала, что когда-то выйду. Ощущение, словно целая вечность с того времени прошла. И столько всего изменилось за такой короткий срок.

Я верчу головой по сторонам, пытаясь понять, где искать супермаркет. Скрещиваю руки на груди и иду по тротуару, смотря на вывески. Одежда, одежда, нескончаемое количество бутиков. Вспоминаю, что когда мы с Алмазовым прогуливались, если это можно так назвать, то приблизительно в двух кварталах отсюда я видела супермаркет.

Вот дал бы мне нормальный телефон, я смогла бы на карте все посмотреть, а так сам виноват будет, что я задержусь. Вот бы Кирюха устроила ему! Пусть почувствует, что значит быть папкой.

Наконец-то впереди я замечаю неоновую вывеску. Захожу внутрь и быстро нахожу ряд с детскими принадлежностями. Беру сразу несколько коробок питания, маленькую пачку памперсов. И еще много салфеток. Отлично. Надеюсь, денег мне хватит.

По пути к кассе меня соблазняют шоколадки. Я беру сразу пять. И еще мармелад. Обожаю его.

Толкаю перед собой тележку, и так вдруг легко становится. Спокойно на душе. Сейчас вернусь в номер, уложу спать Киру. Потом приготовлю на ночь бутылочку. А потом… потом лягу спать и буду думать об Алмазове в соседней комнате. Сегодня-то он вряд ли будет настаивать на совместной ночевке.

Я расплачиваюсь на кассе и с полным пакетом медленно бреду обратно. Если бы что-то случилось и Кира начала капризничать, Алмазов уже позвонил бы. Поэтому могу себе позволить прогуляться немного.

Я иду, задумчиво смотря перед собой. Людей на улице уже немного. На часах где-то одиннадцать ночи. Сворачиваю в переулок и не сразу замечаю, что за мной кто-то следует. Глухие шаги позади совсем меня не беспокоят, пока меня не окликают:

— Эй, малышка, познакомиться не хочешь?

Слышится мужской смех. Я не оборачиваюсь, ускорю шаг. Широкая светлая улица метров через пятнадцать начинается.

Парни сзади не отстают. Бросаются в бег, и мне не удается оторваться. Пакеты тяжелые, а бросить их почему-то не догадалась.

— Глухая, что ли? — Один хватает меня за руку, резко дергая на себя. Больно впивается пальцами в мою кожу.

— Отпусти! — Я пытаюсь освободиться, но напрасно. Паникую, отбиваюсь. Пальцы разжимаются, тяжелые пакеты падают.

— Красивая какая. Куколка прям! Приглашаем тебя в гости. У нас намечается частная вечеринка. Только ты и мы, — усмехается незнакомец. Остальные же скалятся рядом, оценивающе пробегаясь по мне липкими взглядами.

Всего их трое. Старше меня лет так на пять. В кепках. Высокие. Полные отморозки. Тот, что держит меня, — рыжий, со спертым дыханием.

Я беспомощно оглядываюсь по сторонам, ища помощь. Но мы одни здесь.

— Я буду кричать, — предупреждаю я.

— Кричать — это хорошо. Люблю голосистых. Ты откуда такая красивая? По акценту слышу, что не местная, — гогочет он.

Они зажимают меня к стене. Я с паникой смотрю на парней. Сама же тянусь к заднему карману, где у меня телефон. Хотя понятия не имею, чем Алмазов сможет помочь. Он там, а я здесь.

Один из них замечает мой маневр, выкручивает руку. Больно. Я вскрикиваю, телефон с глухим звуком летит на асфальт.

— Кому звонить собралась? — рычит мне в лицо.

Он бесцеремонно шарит руками по моему телу, выворачивая карманы.

— Налички совсем нет. Копейки только какие-то. Серьги давай снимай, — говорит он, больно дергая меня за ухо.

— Я сама. — Дрожащими пальцами с трудом справляюсь с застежками. Из глаз уже готовы пролиться слезы. Это подарок мамы на совершеннолетие. — Вот. — Вкладываю сережки в его ладонь.

Телефон на земле оживает. Даже гадать не нужно, кто звонит. Прошло уже больше получаса, как я вышла из номера. Если со мной что-то случится, Алмазов, скорее всего, решит, что я просто-напросто сбежала. Даже не засомневается. Как же обидно. Почему со мной постоянно происходят какие-то страшные вещи?

— Послушайте, давайте договоримся. Вам нужны деньги, да? Тогда возьмите трубку, это мой… мой парень, — быстро тараторю я. — Он вам заплатит. У него есть деньги. Много денег.

Знаю, звучит жалко, но это единственное, что я придумала в этой ситуации.

Тот, что забрал мои серьги, хмыкнул. Наклонился и поднял телефон. Повертел его в руках и громко рассмеялся.

— Смотрите, какой раритет, пацаны! Парень подарил? — это уже ко мне обращается. — Отличный подарочек.

Ну да, Руслан постарался, нашел такой телефон, чтоб даже запись на диктофон сделать нельзя было. Долбаный параноик. Словно единственное, что в жизни нужно, — сдать его желтой прессе со всеми потрохами.

— Видать, у тебя и в самом деле о-о-очень богатый парень.

Они начали смеяться и сыпать глупые шуточки. Потом же один из них сказал:

— Ладно, пора домой. У нас тут тачка за углом, попробуй только рыпнуться или закричать. Сразу проткну. — И в мой бок уперлось холодное лезвие.

Меня затрясло крупной дрожью. Сердце забилось, готовое выпрыгнуть из груди. Я начала задыхаться. Я одна против троих. Шансов вообще никаких, но попробовать нужно. Или потянуть время. Кто-то да попадется нам на пути, и я смогу попросить о помощи.

Телефон продолжал разрываться. Пакет с покупками остался валяться на земле. Меня вели в обратную сторону от отеля. Я шла на негнущихся ногах. Слушала похабные шуточки парней и понимала, что даже после казино мне не было настолько страшно. Потому что вот такие, как они, — худшее, что может носить на себе наша планета. Таких нужно закрывать в клетке, лишать свободы навсегда. Потому что они не изменятся. Даже после двадцати лет исправительных работ. Такие ломают жизни хороших девочек, лишают родителей своих детей. Из-за таких у полиции прибавляется работы. Но, к сожалению, поймать удается лишь единицы.

Мы заворачиваем за угол, где на обочине стоит черная тачка с вмятиной на боку. Я отчего-то сразу понимаю, что это их. Еще до того, как один из здоровяков щелкает брелоком и та приветственно мигает нам фарами.

Я отчаянно вглядываюсь в темноту, ища спасения. Они завели меня за здание, рядом мусорные баки. Я понимаю, что это мой последний шанс. Если не сейчас — то увезут в неизвестном направлении и вырваться я уже не смогу.

Я делаю шаг вперед. Краем глаза наблюдаю за двоими, что поспешили к машине. Мы же с третьим отморозком отстаем от них на несколько шагов.

Я делаю глубокий вдох. Лезвие все еще приставлено к моей спине. Опасно.

Этот тип слишком близко ко мне находится. Так, что случайный прохожий и не поймет, что я в беде.

От его запаха тошно. От прикосновений тоже.

Но я все же решаюсь на отчаянный шаг. Резко дергаюсь вперед, чтобы быть как можно дальше от ножа, а когда мерзавец хватает меня за руку, грязно выругавшись, врезаю ему коленом в пах. И бегу. Так отчаянно, как никогда в жизни до этого.

Все происходит так быстро, что я даже не успеваю анализировать ситуацию. Инстинкт самосохранения включается сам по себе. У меня всего пара секунд форы, потому что двое других парней сразу же бросаются за мной.