А вот о Руслане однозначно сказать ничего не могу. Потому что даже не представить никого не могу рядом с этим хмурым, опасным и раздражающим мужчиной. В такого влюбится могут лишь те, кто предпочитают плохил мальчиков.

Я сажусь на край кровати, не отводя взгляда зот Руслана. Он выглядит беспомощным, пытаясь успокоить дочь. Минут пять наблюдаю за этой картиной, потом все же не выдерживаю.

— Ты не справляешься. Сейчас ее вообще уронишь, — взволнованно говорю я.

— Не думал что с младенцами так сложно.

Кажется, у него вырывается вздох облегчения, когда я у него забираю Киру.

— Нужно сменить ей подгузник. Я в ванной.

К счастью, педиатр как и обещал Руслан приезжает быстро.

Это миловидная девушка с большими зелеными глазами, лет на пять старше меня. Она уверенно проходит в комнату, кивком здороваясь с нами. Сразу определяет где находится ее пациент.

— Так, давайте посмотрим что у нас здесь, — она останавливается у кровати, открывает свой чемоданчик.

В дверном проеме я замечаю Ярослава. Он что-то говорит Руслану, но я не слышу, так как Миранда задает мне несколько вопросов по поводу Киры.

Некоторые из них я не до конца понимаю, поэтому Алмазову приходится перевести.

— Ничего страшного нет. У Киры всего лишь режутся зубки. От этого и температура. Это нужно пережить. И ей, и вам, — смотрит на нас с Русланом, наверняка решив что Кира наша дочь.

Я краснею и смущенно отвожу взгляд. Руслан стоит рядом со мной. Во взгляде проскальзывает облегчение.

— Я выпишу рецепт, это немного облегчит состояние и снимет температуру. Наберитесь терпения и не волнуйтесь, — улыбается нам Миранда.

— Спасибо, — благодарит ее Руслан, когда она протягивает листок с рецептом.

— Я проведу Миранду, — отлипает от стены Ярослав.

— Я тогда в аптеку сгоняю, — говорит мне Алмазов.

В комнате мы с малышкой вновь оказываемся одни. Она немного притихла, но как бы я не пыталась, а укачать ее не получалось. Я вспоминаю как постоянно жаловалась наша соседка, что у ее сына режутся зубы. Стены у нас тонкие и каждую ночь мы вместе с ней не могли уснуть из-за того что ребенок плакал. Лето, окна открыты, чтобы спастись от жары, плач было слышно по всему дому. И особо нервные в грубой форме просили заткнуть ребенка. Кто-то, кажется, даже полицию вызывал.

Вскоре вернулся Руслан, мы внимательно изучили рекомендации Миранды и дали лекарства Кире.

Я села на кровать, упершись спиной в изголовье и устроила малышку у себя на груди. Руслан, к моему удивлению, растянулся рядом.

— Уже три ночи, если начнет плакать я попробую ее успокоить, тебе тоже нужно поспать. Завтра весь день с Кирой сидеть.

— Спасибо, — кивнула ему с благодарностью, потому что и в самом деле невероятно устала. И не уверена, что если Кира начнет плакать, то я услышу сквозь сон.

Мы молча лежали в одной постели. Это немного смущало и будоражило. Руслан, кажется, вовсе не такой монстр, каким мне показался сразу.

На мгновение представила что Кира моя дочь, а Алмазов — муж. Ситуация сейчас очень похожа на то, что переживает супружеская пара с появлением детей.

Я начала засыпать, когда почувствовала как рядом кто-то зашевелился. С трудом разлепила веки. Руслан забрал у меня малышку. Соорудил что-то вроде люльки из покрывала между нами и положил ее туда. Сам повернулся на бок, лицом ко мне и дочери. Наши взгляды встретились и я закрыла глаза, проваливаясь в сон.

Проснулась резко, словно от толчка. Было жарко. Кондиционер работал, но чье-то горячее тело и сильные руки, что прижимали меня к себе со спины, грели как печка.

Я не сразу поняла где я и что происходит. Отчего-то решила что нежусь в постели со Стасом. А потом резко открыла глаза и замерла.

Я в постели с Русланом. Он, судя по всему, в одних боксерах. И мы слишком близко друг к другу.

— А где Кира? — спрашиваю достаточно громко, чтобы разбудить его и резко вырываюсь из объятий, скатываясь на самый край.

Это так неловко. И страшно. Вдруг приставать начнет? Он все же мужчина, а я слабая, беззащитная девушка.

Я испуганно оглядываюсь по сторонам, но Кира в комнате нет.

Начинаю волноваться.

Ощущение, словно ребенок был чем-то вроде щита между нами. Я могла быть уверена, что когда Кира со мной, то Алмазов не позволит себе распускать руки.

Руслан переворачивается на спину. Сонно потирает глаза.

Кажется, зря я волновалась. Нападать на меня он не спешит. С чего я вообще взяла, что интересна ему?

Он поворачивает в мою сторону голову и хмурится. Словно не понимает как оказался здесь со мной.

Я же разглядываю его лицо. Под глазом все еще синяк. Щека подпухшая, как и нос.

— Ярик забрал ее покормить, — он тянется к тумбочке, смотрит в экран телефона. — Кажется, мы проспали все на свете. Уже начало двенадцатого.

Он встает с кровати, нисколько не смущаясь своего внешнего вида. Потягивается. Я же смотрю куда угодно, только не на него.

— Надо же, провел в постели с девушкой всю ночь, а между нами ничего не было, — хрипло смеется он. — Не помню когда в последний раз такое было. Старею. Я в душ. Судя по тому, что Кира не голосит на весь номер, ее больше не тревожат зубки.

— Скорее всего это временно, — сдержанно отвечаю я, хотя сердце в груди грохочет с неверотной скоростью.

— Закажу нам завтрак. Собирайся и выходи.

— Ага. Спасибо, — говорю растерянно, при этом натягиваю одеяло на себя все выше.

Руслан уходит, у меня же все еще кожу жжет после его прикосновений. И жарко так, что задыхаюсь.

У меня перед глазами все еще стальные мышцы Алмазова. У него поистине красивое натренированное тело. На него можно смотреть и смотреть.

Мысли унесли меня вообще не в ту сторону.

Приходится напомнить себе, что этот мужчина выиграл меня у Стаса лишь для того, чтобы в благодарность я приглядела за его дочерью. Гипотетически возможной дочерью.

Я привожу себя в порядок, одеваю шорты и майку и выхожу в гостиную.

Ярослав сидит на диване. Кира спит на его руках, что меня невероятно радует. Значит, и в самом деле зубки тревожили, а она полностью здорова. Не то чтобы я не доверяла Миранде, но волнение за Киру до сих пор не покидало меня.

 Руслан стоит посередине комнаты, не замечая моего появления. Он резкими и нетерпеливыми движениями вскрывает белый конверт.

Я не сразу догадываюсь что это. Потом вспоминаю наш вчерашний разговор. Скорее всего пришел результат теста на отцовство. Быстро так.

Я замираю и внимательно слежу за выражением лица Руслана. У него челюсти плотно сжаты и желваки на щеках и шее дергаются. Он напряжен до предела.

Словно в замедленной съемке разворачивает бумагу. С непроницаемым выражением лица проходится взглядом по строчкам. А потом резко поднимает голову и смотрит на Киру.

— Да быть этого не может! — пораженно говорит он.

— Что там? — спрашивает Ярослав. Хотя как по мне ответ и так ясен. Слишком уж Кира похожа на Руслана.

Я отчего-то и не сомневалась, что она окажется его дочерью.

— Она и в самом деле моя дочь. Софи от меня родила. Но почему… почему ничего не сказала?

Руслан трет лицо. Он обескуражен. Подходит к столу и открывает бутылку с водой. Жадными глотками опустошает всю бутылочку.

— С ума сойти, — прочищая горло говорит он. — У меня все это время дочь была.

— Добро пожаловать в клуб папаш, братан. Теперь ты понимаешь как было мне, когда я о сыне узнал, — Ярослава, кажется, забавляет вся эта ситуация. В отличие от Руслана.

Тот медленно подходит к дивану. Смотрит на Киру словно впервые.

— На меня похожа, — констатирует он. При этом говорит мягко, с придыханием.

— Я тебе сразу об этом сказал.

— Нужно найти Софи и понять что произошло, — игнорирует он колкие слова друга. — Не могла она вот так дочь бросить.

— Да ну? — едко хмыкает Ярослав. — Тебе напомнить где мать моего сына?