– Мы отличаемся способом существования, наверное… – контактёр хмыкнул и снова развёл руками, – Мы знаем о себе не больше, чем вы… Или даже меньше.

– Что значат эти камни и надписи? – спросил я.

– Мы изучаем себя и окружающий мир. Повторяем наш с вами общий путь, пока хватает места на камнях. Но уже скоро понадобится пергамент, бумага, компьютеры. Я не видел никогда другого пути развития. Несмотря на разницу в способах существования у нас с вами одно воспитание, – мужчина улыбнулся и положил руку мне на плечо. Его ладонь была тёплой, чувствовалась через нательник.

– Расскажешь, что узнали нового? – робко поинтересовался я.

– Мы меньше зависим от мнения других. Это важно. При этом мы быстрее и качественнее обмениваемся идеями – легче понимаем друг друга. А этот сборник событий, – человек указал рукой на мегалиты, – Это субъективно, и пока слишком мало для анализа.

– Вы нас боитесь, – ещё один вопрос из заранее заготовленного списка.

– Нет, – просто ответил мужчина и загадочно улыбнулся, – Мы точно знаем, что такое смерть, и никакой создатель не будет судить нас за грехи. Этого достаточно. И передай эти слова Роберту, – последнее человек говорил, глядя на зажигалку, которую я вертел в руках, – Он, очевидно, помнит своего старого друга Тарасову Светлану.

– Мы сможем наладить стабильный контакт?

– Вы нас боитесь, – человек утверждал с небольшим нажимом, – Это логично. Канал будет. Вы можете постоянно жить на базе Надонии, а мы приходить туда и…

– Общаться, – я подсказал слово.

– Да, – согласился мужчина, – Только не нужно за нами постоянно подглядывать. Ладно?

Я несколько раз покивал головой.

– Будем готовить базу для посольства. Броню нам включите или придётся пешком идти?

– Уже включена. До свидания Вячеслав, – мужчина дождался, когда я моргну и исчез. Я почувствовал, как запускаются все расширения. Загудели приводы экзоскелетов.

– Командир? – спросил Посол.

– Всё хорошо, – ответил я, – Сейчас двинемся обратно. Наша операция прошла успешно.

Рама натужно тащила нас на орбиту.

Возвращение прошло быстро и молча. Поверхность нашей брони несколько раз обожгло плазмой во время прохождения через впускные шлюзы. Когда сабатоны коснулись площадки корабля, Никита спросил:

– Мы там вообще были нужны тебе?

– Сегодня мне без вас было бы совсем одиноко. А теперь вы будете нужны там, – я указал рукой вниз, – На планете расконсервируют базу. Будет что-то вроде посольства…

– А если я не захочу? – спросил Олег. Он шёл передо мной и перегородил проход, требуя ответа.

– Зря, это же уникальная возможность! Но, думаю, что заставлять не будут.

Медведь задумчиво опустил голову. Вся команда ознакомилась с записью моего разговора с омегой во время подъема с планеты и теперь обдумывали. Гигант с громким лязгающим звуком опустил свою руку мне на плечо:

– Кто они, если не души?

Я не знал, что сказать.

– Люди скучают по волшебству, а его никогда не было, – произнёс Посол, – Это как массовый психоз, когда все верят, что видят не галлюцинации, а нисхождение духа.

Олег отошёл в сторону, пропуская нас вперёд. Ему очень хотелось, чтобы правда оказалась на его стороне. Он готов был уверовать.

Мне предстояла процедура полной дезинфекции, поэтому пришлось оставить парней и в полном облачении прошагать до специального отсека. Разрешение на выход из брони было выдано только после того, как герметичная дверь комплекса очистки закрылась. Экзоскелет самостоятельно встал на позицию, отмеченную ярко-жёлтыми штрихами разметки. Я лёг в устройство, похожее на криокапсулу. Жидкость с антибиотиками быстро заполнила всё пространство, и её пришлось вдохнуть. В носу появилось ощущение прохлады, как от мятных конфет.

"Поражено 27% лёгких…

…Поражено 26% лёгких…"

Надпись постепенно из жёлтой становилась зелёной, а рядом отсчитывалось время до конца очистки. В горле першило то ли от курева, то ли от микрофлоры Надонии. Наконец процедура завершилась, и я перестал быть угрозой для экипажа.

– Жданов? – лицо адмирала, находящегося в комнате управления, выражало озабоченность, – Ты в норме?

– Так точно. Запись видели?

– Одной бедой меньше… – Роберт тяжело вздохнул, – Наш корабль покидает систему через пару часов. Мы должны поговорить до этого и сформировать отчёт.

– Прибуду на мостик, как можно скорее.

Переодеваясь в сухое, я думал о несостыковке: высадку и контакт можно было осуществить на небольшом судне, а мы использовали снаряжённый тяжёлый носитель, словно ожидали угрозы не с планеты, а из внешнего космоса. Не то чтобы это было слишком странно – размеры корабля не слишком сильно влияли на экономичность полёта, и теперь в относительно мирное время использовались те суда, что были ближе – однако секретность операции с полным экипажем обеспечить гораздо сложнее. Я вообще не любил тайны и не понимал их смысла в нынешнюю эпоху, но привычки государства умирали медленнее, чем условия их возникновения.

На мостике суетилось человек двадцать – в основном диспетчеры, которые координировали подготовку к отбытию. Роберт сидел в кресле пилота и вместе с навигатором рассматривал что-то на внешнем голографическом мониторе.

– Могу докладывать, – сказал я, ожидая, что Майн попросит оставить нас или предложит мне пройти в его рабочий кабинет, но адмирал просто махнул рукой.

– Я тут подумал, что в рапорте нет нужды, – начал Майн, его голос звучал гораздо бодрее, чем десять минут назад, – Твоя запись уже отправлена. Совет Земли отдал распоряжение о формировании постоянного контингента для научной работы и налаживанию отношений с омегами. Я говорил с ним только что…

– Почему мы прилетели сюда на мощнейшем боевом корабле, а не на каком-нибудь исследовательском? – внимательное изучение реакции показало, что Роберт находится на грани срыва.

– Вячеслав, так вышло, – адмирал пожал плечами.

– Товарищ адмирал, – я продолжил использовать официальный тон, подчёркивая, что доверительного разговора не получается, – Разрешите поинтересоваться?

– Вячеслав, спрашивай, – Майн напрягся и затаился, начав контролировать эмоции. Он считал меня своим другом и доверял многое, но понимал, что это не взаимно. Моё отношение к старому вояке всегда содержало настороженность. Я просто знал, что ради цели он разменяет меня, словно шахматную фигуру. Будет страдать из-за этого, примет любое наказание, но выполнит задачу. Такие люди нужны – без них не построить ни справедливого общества, ни межзвёздную цивилизацию. Я уважал Роберта.

– Каков принцип действия оружия против омега-структур?

Глаза старика увлажнились, а рот изогнулся в счастливой улыбке.

– Слав, я хочу, чтобы ты занял моё место. Знаю, звучит, как проклятие, но ты справишься лучше меня. Ты уже всё сам понял, ведь так?

Адмирал этими словами выбивал почву из-под ног: очень трудно вести беспристрастный диалог с человеком, который при свидетелях признаётся в превосходстве собеседника таким образом и, несмотря на субординацию, занимает подчинённое положение.

– Выданное оружие это проводник энергии корабля? – уточнил я.

– Да, новая разработка. Что-то вроде лидера молнии (молния бьёт не сразу, а в несколько этапов; лидер молнии – область сильно ионизированного воздуха, по которому пройдёт основной разряд прим. авт.) – в точке наводится плотное гравитационное поле, создаётся микроскопический прокол пространства, куда корабельная установка вбрасывает направленный пучок энергии. В итоге получается короткоживущая чёрная дыра.

Адмирал молча ждал моей реакции. Он напрасно надеялся, что признание вызовет у меня сочувствие.

– Мы бы погибли при этом?

– Сейчас всё настроено так, что в броне выживаемость гарантирована на расстоянии от полутора метров и более.

Я достал оружие – небольшая изогнутая для эргономики указка с кнопкой и массивной рукояткой, видимо там был мини-реактор. Эта штука, внешне похожая на волшебную палочку из детских сказок, оказавшаяся самым жутким оружием за всю историю, легла на приборную панель. Адмирал тут же убрал её в специальный футляр у себя в нагрудном кармане.