Подойдя поближе, она заметила, что одна из стеклянных стенок раздвижная и приоткрыта. Аккуратно дотронувшись до прохладной стенки ладошкой, с изумлением заметила, как стенка плавно отъехала в сторону. С опаской заглянув внутрь непонятной конструкции, сразу же увидела на одной из стен две белых штуковины, похожих друг на друга как братья-близнецы.

«Наверное, это и есть барашки, – сделала вывод девушка, любуясь безупречной белизной "штуковин". – Левый барашек – холодная вода. Правый –  горячая. Была, не была!» – решительно зайдя за стекло, смело крутанула левый барашек.

Громкий женский визг разлетелся по ванной комнате. Ледяная вода, хлынув водопадом с потолка, мгновенно промочила Пелагею с головы до ног. Дробно стуча зубами от холода, девушка прижалась к прохладному, скользкому стеклу и с ненавистью смотрела на беспрестанно льющуюся с потолка воду.

Горячая… Правый барашек горячая вода.

Старательно обходя струи холодной воды, она морщилась от мокрой ткани рубашки, противно холодящей кожу и упорно пытающейся намертво прилипнуть к ногам.

Вытянув руку и, наученная горьким опытом, чуть-чуть повернула правый барашек.

Тепленькая пошла…

С удовлетворением вздохнула, почувствовав теплые брызги воды на своем лице. Покусывая губы, Пелагея деловито крутила барашки, настраивая нужную температуру воды.

Вот теперь хорошо!

Поставив ладонь под воду, с удовлетворением отметила она. Не выходя из этой конструкции, быстро сняла с себя мокрую, ночную рубаху. Отжав её непослушными пальцами, выкинула куда-то за стеклянную стену.

Стоя под тугими струями теплой воды, Пелагея сосредоточенно сканировала свое состояние.

Резерв почти пустой. Истощение. Интересно, сколько я спала и главное, почему я тут… И тут это где?

Протерев ладошкой глаза от воды, она аккуратно взяла с одной из блестящих полочек пузырек. Открыв крышку и не поднося близко к носу, принюхалась. Беспечно пожав плечом, немного вылила пахнущей лавандой жидкости себе на ладонь и нанесла на волосы.

Шампунь! Повезло.

Старательно промывая волосы и наслаждалась приятным ароматом, она размышляла о том, что даже если волосы и вылезут после мытья непонятной субстанцией, то, как только резерв восстановится, их быстро можно отрастить…

Выйдя из душа, Пелагея протянула руку и взяла с одной из полок белоснежное, мягкое полотенце. Вытершись докрасна, простеньким заклинанием высушила волосы и тут же неожиданно накатившая слабость, привела с собой спутницу магического истощения—тошноту.

Глубоко вдыхая влажный воздух, Пелагея вновь пыталась совладать с головокружением. Справившись с черными мушками перед глазами и чуть покачиваясь, она стояла обнаженной посреди небольшой ванной комнаты. Осторожно скосив глаза на пол, с сомнением посмотрела на скомканную, мокрую ночную сорочку.

«Не это же снова одевать», – думала она, брезгливо морщась.

Внимательно осмотревшись, Пелагея увидела аккуратно сложенную стопочку одежды, лежащей на полочке рядом с пустой корзиной для грязного белья. Осторожно наклонившись, подняла многострадальную ночную сорочку и положила в корзину для белья. Немного посомневавшись, решительно взяла стопку одежды и принялась одеваться.

«Надо же…– не сильно удивилась Пелагея, застегивая пуговки серой рубашки на груди, – Мой размер», – повнимательнее приглядевшись, поняла, что одежда её собственная и раньше лежала в чемодане.

– Однако…– пробормотала удивленно.

Закончив одеваться, всунула ноги в свои, собственные ботинки и тяжело вздохнув, взяла расческу. Предстояла неприятная процедура и состояла она в том, что приводить в порядок голову надо было у зеркала. Подойдя к висящему на стене зеркалу, Пелагея запустила в волосы расчёску и наконец-то посмотрела на свое отражение.

– Да ладно!

Не веря своим глазам, девушка осторожно потрогала чистую кожу на лице. Всё было как прежде. Ненавистный облик от затейника Теймура, исчез без следа.

«Вот и славно. Условий не нарушила, но вид прежний», – усмехнувшись зеркальному двойнику, Пелагея быстро соорудила на голове незатейливую прическу и вышла из ванной.

– Я готова, – сообщила негромко пушистому чуду. – Пойдем есть, Василий.

 Всё так же валяясь на полу, пушистый комочек приоткрыл один глаз и внимательно посмотрел на посвежевшую гостью. Одобрительно блеснув глазками, сладко потянулся и вприпрыжку поскакал из комнаты.

– Жаль, что я сейчас бегать не могу, – пробормотала Пелагея, медленно выходя из комнаты и следуя за пушистым зверьком.

Высокопоставленный гость уезжал на рассвете. Стоя к комнате лекаря и переминаясь с ноги на ногу, Альбер Эндрюс вопросительно поглядывал на эльфа.

– Проводов не нужно, – усмехнулся высокий, светловолосый мужчина и быстро достав из своего рюкзака странную одежду, переоделся.

Выйдя на улицу, он осмотрелся по сторонам и издал едва уловимый ухом звук. Мгновенно выскочившая из конюшни черная лошадь, радостно цокая копытами, резво подбежала. С жутковатым оскалом на морде она поглядывала на Эндрюса озорными глазами и тыкалась мордой в лицо хозяина.

– Ну – ну…– ласково сказал эльф и нежно похлопал лошадь по морде – Будет. Знаю, что переволновалась. Поехали, – убрав руки от морды лошади, эльф ловко подхватил повод.

Фыркнув в сторону начальника заставы, лошадь привычно подставила хозяину крутой бок. Кивнув на прощание начальнику заставы, гость птицей взлетел в седло и слегка тронул пятками бока лошади. Послушная воле седока, она тотчас затрусила прочь с заставы.

– Хвала богам, – облегченно выдохнул пожилой эльф, проводив взглядом стройную фигуру на черном коне.

Вроде ничего страшного или очень уж необычного не происходило, однако, он жутко нервничал. Этот высокопоставленный гость на вверенной ему заставе, за последний год был уже не первый раз и ни разу не сделал ни одного замечания! Возможно, именно это и напрягало опытного начальника заставы.

Одернув полы форменной рубашки, он вновь бросил пристальный взгляд на виднеющийся за границей заставы лес. Куда держал путь гость, начальнику заставы конечно же было неизвестно, но и вопросов он не посмел задавать. Главное, что сейчас гость был абсолютно здоров, замечаний не сделал, а остальное не его ума дело. Коротко хмыкнув, Альберт отправился в свой кабинет: он на всякий случай хотел до конца разобраться с бумагами.

Слившись в единое целое со своим вороным конем, Повелитель эльфов мчался по виляющей, узкой тропинке. Ловко огибая ветви деревьев, конь не шел, но летел по лесу. Эльф любил своего коня и его бешеные скачки. Там, где другие лошади отказывались идти, конь повелителя шел напролом.

Для кого-то много, а для кого-то и мало, но вот уже 130 лет как, Итан Фарелл был Правителем эльфов. По меркам долгожителей эльфов, в свои 150 лет был очень юн. Однако вступив всего-то в 20 лет на престол, он все эти годы был уважаем и любим своим народом. И дело тут было вовсе не в том, что после гибели отца, он как единственный наследный принц законно вступил на престол. Вовсе нет!

Итан Фарелл искренне любил свой народ и в ответ на его любовь, и мудрое правление все эльфы, как один, были готовы отдать жизнь за своего Правителя.

За годы его правления раса эльфов стала без преувеличения самой сильной в мире Влан. Государство эльфов не занимало такие огромные и плодородные территории, как государство людей. Однако и не было таким мизерным, как государство вампиров или таким бесплодным как гномов или орков. Но несмотря на превосходящее его (как по размеру территории, так и по количеству ископаемых) государство людей, государство эльфов точно являлось самым процветающим и самым сильным на Влане.

Одно только слово Итана и обладающая невиданной мощью, и беспрекословно подчиняющаяся ему армия эльфов за несколько дней могла без усилий захватить остальные государства на Влане.

Но, почитаемый своим народом как великий философ, Повелитель обладал недюжинным умом, и он не стремился к мировому господству. Итан не раз говорил своим советникам: «Худой мир лучше доброй ссоры». Главы других государств об этом, безусловно, знали, но на всякий случай избегали даже мимолетных конфликтов с расой эльфов. Ибо четко для себя уяснили: Итан жестоко карает нарушителя спокойствия его народа. Такое в самом начале правления Итана Фарелла случалось и главы сделали для себя однозначные выводы: к эльфам ни при каких обстоятельствах лезть нельзя. Дружить с эльфами – надо, воевать же совсем-совсем не стоит.