Зацепившись за шпиль на крыше самой высокой башни Академии магии, легкое облачко с удивлением рассматривало пустынный двор. Здесь всегда было оживленно, но сегодня царила неестественная тишина: выпускники сдавали последний экзамен.

– Студенты внимание! –  разнесся по коридорам грозный голос ректора. –  Группа «А» проходит в первую аудиторию. Группа «В» во вторую, ну а Группу «Б» я приглашаю в четвёртую!

 Сгрудившиеся в фойе, немного помятые и растрепанные старшекурсники-выпускники обреченно вздохнули: пытка начиналась. Уныло опустив плечи и обменявшись мрачными взглядами травники, воздушники, боевики, некроманты и универсалы, разошлись к своим аудиториям.

 Негромко переговариваясь, универсалы шли к своей аудитории и мечтали, чтобы опостылевшая учеба наконец-то закончилась. Многие студенты с других факультетов им втайне завидовали и эту зависть вполне можно было понять. Универсалы могли очень многое из того, что другим было не доступно, да и перспективы у них были гораздо лучше. Однако завистники видели, как в периоды сессий универсалов гоняют и, ненадолго забывая о темных мыслях, начинали несчастным сочувствовать.

 Среди великого множества дисциплин бедолаги универсалы сдавали ненавистное многим студентам «Лекарское дело». И если на других факультетах обучали этой дисциплине «постольку-поскольку», то им приходилось зубрить предмет от корки до корки.

– А что вы хотели? –  грозно хмурил густые брови ректор Академии, слушая недовольных нагрузкой студентов. –  Предмет очень важный, а вы—  элита нашей Академии. Обязаны соответствовать!

 Сегодня предстояло сдавать экзамен именно по этому предмету… Нервно прохаживаясь по коридору, универсалы изредка останавливались напротив белоснежной двери с большой, черной буковой «Б». Лихорадочно блестя глазами, они втягивали голову в плечи и начинали, что-то неразборчиво бормотать себе под нос. Практически для всех «Лекарское дело» было очень сложным предметом и многие сомневались, что смогут сдать с первого раза.

– Сдала! –  звонко воскликнула рыжеволосая красавица, высочив из аудитории. –  Я сдала, – облегченно прислонившись к серой стене, она шумно выдохнула.

 Неодобрительный шепоток пролетев над головами юношей, сразу же затих. Искренняя улыбка на губах девушки и счастливый блеск изумрудных глаз, вызвали не радость, но злость сокурсников. Хмурясь, юноши отводили взгляд и старались не смотреть на единственную, на факультете девушку. Лишь некоторые вымученно улыбались, но радости за умницу-красавицу и у них не было.

– Кто бы сомневался…–  неодобрительно покосившись на счастливицу, пробурчал темноволосый, худощавый Теймур. –  Ты всегда всё сдаешь!

– Теймурчик, ты чего? –  искренне удивилась девушка. –  Да не волнуйся, так. Ты же умница и всё знаешь.

 Выдавив из себя неискреннюю улыбку, Теймур отвернулся. Он так же, как и многие студенты жутко завидовал Пелагее-Тильде-Марии-Клоуз. У этой девушки всегда всё шло гладко. За все семь лет обучения не было ни одного случая, чтобы Пелагея не сдала зачет или экзамен. Пробормотав, что очень неразборчивое, Теймур решительно открыл дверь и вошел в аудиторию.

– Всё будет хорошо, –  тихонько сказала Пелагея ему в спину.

 Оправив форменную клетчатую юбку и, не в силах сдерживать радость, она вприпрыжку поскакала по широкому коридору.

 «Сдала! Я сдала! Всё! Учёба кончилась!» –  внезапно остановившись посреди полупустого коридора, она запрокинула назад голову и широко раскинув руки в стороны, закружилась вокруг себя.

 Проходящая мимо статная женщина-педагог, увидев Пелагею, неодобрительно поджала губы и посмотрела с осуждением. Готовая обнять весь мир, Пелагея настолько была счастлива, что позабыла обо всем на свете. В том числе она удачно забыла о том, что ей по статусу не положено так себя вести.

– Графиня Клоуз! –  резкий окрик за спиной, мгновенно стер улыбку с лица Пелагеи. Изобразив нужное и правильное выражение, она опустила руки и не спеша обернулась.

 Невысокий, стройный юноша с незапоминающейся внешностью, пристально смотрел на девушку и на его губах блуждала едва заметная усмешка.

 «Ну, что опять? –  глушила в себе раздражение Пелагея. –  Что им вечно от меня надо?» –  она прекрасно знала, что помощник ректора просто так по коридорам не бегал. Если уж он сам за ней пошел, то явно, что-то случилось неординарное…

– Вас ожидает ректор… Сейчас, –  многозначительно сказал юноша.

Увидев как печаль мгновенно омрачила лицо лучшей студентки, понимающе хмыкнул. Не говоря ни слова, Пелагея плавно развернулась и, обойдя молодого человека, пошла в сторону кабинета ректора. Провожая стройную фигурку долгим взглядом, юноша протяжно вздохнул. Эта девушка была не только умная, но и очень-очень красивая…

 ***

 Негромко постучав в дверь, Пелагея несколько секунд постояла в ожидании. Услышав приглашение войти, повернула блестящую золотом дверную ручку и спокойно вошла в кабинет ректора: причин для волнения, она не видела.

 Едва переступив порог, она от удивления замерла. В мягком кресле, стоящим рядом со столом ректора, сидел темноволосый, широкоплечий мужчина. Увидеть его, она никак не ожидала!

– Папа? Что случилось? –  с тревогой спросила Пелагея. –  Добрый день, архимаг Крайтон, –  вспомнив, что не поздоровалась с хозяином кабинета, приветливо улыбнулась сидящему за столом седовласому Магнусу Крайтону

– И тебе доброе утро, Пелагея, –  пряча усмешку в густой бороде, поздоровался ректор. –  Господин Клоуз прибыл, чтобы поздравить тебя со сдачей последнего экзамена… Ну, не буду вам мешать…–  начал вставать из-за стола ректор.

  Архимаг Крайтон, крайне неохотно оставлял в своем кабинете посетителей, но в этом случае он готов был сделать исключение. Фердинад Клоуз был не только графом и отцом лучшей студентки, но и первым советником короля человеческого государства Леонсиса 14.

– Останьтесь, господин Крайтон, –  неожиданно остановил ректора Фердинад Клоуз. –  Ваше присутствие будет нелишним…

– Как скажете, –  пробормотал архимаг, вновь садясь за стол.

– Присядь. На ногах правды нет, –  усмешка тронула губы отца Пелагеи.

 Наблюдая за тем, как дочь аккуратно присела на соседнее кресло, он прищурился и едва заметно поджал губы. Разговор предстоял непростой, и Фердинанд Клоуз несколько тревожился: он не знал, как дочь отреагирует.

– У тебя осталась только преддипломная практика и написание диплома…–   не отводя взора от Пелагеи, начал говорить мужчина, –  С практикой всё в силе. Ты будешь её проходить во дворце. Но, что дальше… ты думала?

– Конечно, –  не скрывая удивления, ответила Пелагея. –  Ты же знаешь… Я хочу быть целителем! Я всегда это говорила…

– Видишь ли, дочь, –  Фердинанд бесшумно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, –  Твоё желание помогать страждущим, очень похвально. Тут я не спорю. Но ты графиня! И лечить понос у обычных людей… Это несколько… Противоестественно, –  он с трудом подбирал слова, что было очень странно. Фердинанд Клоуз всегда был красноречив.

– Почему понос? –  изумилась Пелагея. –  Я многое умею…

– Я не сомневаюсь в твоих способностях, –  быстро отреагировал мужчина. –  Но дочь графа и советника короля не может лечить больных. Это не по статусу!

– Папа… Да, что случилось-то?! Ты мне никогда не запрещал заниматься целительством. И я всегда говорила, о чем мечтаю… Ты же знаешь, зачем я в Академию пошла учиться, –  она тревожно смотрела на отца, искренне не понимая, что случилось. Прежде, папа не то чтобы сильно одобрял её мечту, но ведь и не препятствовал, в отличие от матери. Он даже поспорил с мамой и разрешил поступить в Академию.

– Архимаг Крайтон…–  чуть повернув голову, Фердинанд посмотрел в сторону насторожено прислушивающегося ректора. –  Как вы полагаете, пристало ли моей дочери лечить язвы да чирьи?