— Вадик, что делать будем? — спросил напряженный Артур. Понятное дело. Если Лора перепишет казино на Минаева, то Вадик лишится одного из самых прибыльных источников дохода. Не смертельно, конечно, но хреново. Вадик лишь пожал плечами:

— А что здесь можно сделать?

— Ну… — протянул Артур. — Это подстава, Север. Такое не прощают. И, можно ж прокрутить все обратно. Переоформить документы или, млять! Я не знаю что, но надо что-то делать!

— На выходе ей охрану организуйте, — приказал Вадик. — Когда она документы подпишет, Минаев же ее кончит. Или аварию подстроит, или еще какую-то подляну. Пусть ребята проследят. Чтобы с ее головы ни один волос не слетел.

— Вадик… — возмутился взбешенный Артур.

— Артур, я сказал, ни один волос… Того, кто ее пальцем тронет — лично завалю! — рявкнул он на помощника, глядя на него в упор. — Я сам с ней решу вопрос.

— Ты ж понимаешь, что ее… убирать надо. После такого.

Артур был прав. Надо. По всем законам надо. Только Вадик не сможет. Никогда. Любого уроет, кто хоть попытается ее обидеть. Че это за хрень такая, которая в груди горит огнем пламенным? Когда простить можешь все, вплоть до сраного подлого предательства? Вадик не знал. Потому что никогда такого не чувствовал. Ни к кому. Только к Рыжику. А она, видимо, нет. Ну и похер. Не в первой же его так жестко кидают. Вадик оклемается. Обязательно. Он же чемпион, ведь так? Сейчас только не в состоянии. Слишком болит. Потому как добила все же, зараза рыжая.

Если бы кто-то другой попытался, Вадик бы рвал и метал. Землю бы зубами грыз, но остановил бы процесс передачи имущества. До последнего бы бился. Победил бы. Сдох бы, но выиграл. Но это ж Рыжик… Смысл рвать жопу пропал вовсе. Зачем оно ему надо, если женщина, которой дышит, в данную минуту его продает за сраное бабло. Будто Вадик когда-то был жадным и в чем-то ее ущемлял.

Поганое чувство горечи заполняло каждую клеточку тела. В груди нарывало со страшной силой, будто наживую клеймо выжгли с надписью “не нужен”. Никому. Думал, она увидела, поняла. Смогла разглядеть что-то кроме того, что находится за пределами наружного фасада с табличкой “криминальный авторитет”. То, что за титановой броней ото всех прятал. Никому не показывал. Только Рыжику. Думал, она примет того озлобленного на весь мир мальчишку, который готов драться на смерть, только чтобы его любили…

А вот нихера. Вадик к ней же со всей своей поганой и раненой душой… К ней, как ни к кому…

— Вадим Андреевич, вы должны это послушать… — вывел его из раздумий Антон с выпученными глазами, которые вмиг стали больше, чем его круглые стекла очков…

— Лора Николаевна, вот все бумаги. Здесь необходимо поставить вашу подпись, — лебезил перед ней губернатор области. Странное ощущение. До встречи с Северовым к Лоре никто почтительно не относился. Не старался услужить или понравиться. Теперь же каждый в ее окружении называет ее исключительно по имени-отчеству и относится с крайним уважением.

Лора пробежалась глазами по документам. Вроде все в порядке, бумаги о передаче имущества составлены юридически грамотно.

— Лора Николаевна, вы не переживайте. Вся документация оформлена по высшему разряду. Нам выгодно правильно составленный договор, чтобы потом не возникло проблем, в первую очередь у нас же самих.

— Владимир Карпович, — обратилась к толстому мужчине Лора, — я не знаю, проинформировал ли вас Рома, но я чертовски хороший хакер. Очень много, что могу взломать. Практически любую компьютерную систему безопасности. Единственное, что пока не получается, так это мою собственную. Ту, которую я сама создала, — она улыбнулась и продолжила: — Я почему-то на тысячу процентов уверена, что у губернатора области есть масса вещей, которые он бы не хотел обнародовать всей общественности и своему электорату. Так что, если вы попытаетесь меня облапошить хоть на одну копейку, то переживать и напрягаться должна буду точно не я.

Минаев захохотал, прихлопнув в ладоши:

— Чертовски приятно иметь дело с умной женщиной. Ну что? Подписываем?

Лора медленно кивнула. Взяла протянутую ей ручку.

— Киса, ты представляешь, сколько это денег? Пять миллионов евро! Мы же наконец заживем как нормальные люди! — Рома подался вперед и положил руку на ее ладонь. — Избавимся от законченного психопата и сможем свалить на море! Ты же всегда мечтала там жить.

— Конечно, дорогой! — улыбнулась Лора мужу, нарочито медленно отложила ручку и брезгливо скинула руку Селезнева со своей ладони. — Только есть одна проблема, Ромочка. У меня будет пять миллионов евро. В этом месте возникает вполне логичный вопрос: при наличии таких денег, нахрена мне такой мудак, как ты?

Когда до Ромы стал доходить ее посыл, его лицо исказилось в злой гримасе.

— Да ты…

— Заткнись, — рыкнул на него Минаев. — Лора Николаевна, давайте все же подпишем, и я немедленно перевожу вам деньги, — настаивал мужчина, у которого, почему-то не было одного уха. (* отсылка к книге “Ты ― Моя Любовь”)

Лора вновь взяла в руки проклятую черную ручку. Гелевая. Никогда не любила писать гелем. Паста противной жижей растекается по бумаге. Неприятно. Лора вертела ее в руках, всматривалась в документы и не видела ни строчки. Перед ней кадрами проплывали картинки Вадика, мучающегося от приступа, Вадика, лбом ударяющегося о кафель в ванной, улыбающегося ей Вадика с приставленным пистолетом к виску, Северова, защищающего ее от отца-тирана, то, как он смотрел на нее, когда вытаскивал из ущелья, как мазал мазью ее ноющее колено… Она отчетливо слышала его голос, будто он в эту секунду стоял перед ней: “Я не отпущу тебя, Рыжик”, “Мне нравятся все твои винтики, баги и вирусы, Рыжик”, “Я готов. С тобой. Одной. До победы”…

Надо просто вспомнить кадры с изнасилованной и побитой Вадиком девушкой. Это тоже сделал он, криминальный авторитет и уголовник Вадик Северов. Только вот почему-то не получается поставить на паузу одно внутренне видео и переключить на другое. Надо собраться с духом. Просто поставить свою чертову подпись на чертовом документе. Этой чертовой гелевой ручкой.

— Лора Николаевна, — позвал ее Минаев. Она подняла глаза и увидела, как у немолодого мужчина слезятся глаза: — Он мою дочь… мою кровиночку… вы сами видели, что он сделал с ней… — всхлипывая, он продолжил добивать Лоре сердце: — Он же не просто растерзал ее тело, как последнее чудовище. Он унизил ее, выставив на всеобщее обозрение. Отдал своим монстрам охранникам. Он хотел уничтожить меня. Чтобы я отказался от должности в угоду уголовникам, потому что им не нравились мои государственные решения. Моя бедная дочь поплатилась за то, что я верой и правдой служу своей стране.

Лора опустила глаза. Почему сейчас не может ударить молния, как в мультике “Охотники за приведениями”, и расколоть землю надвое, чтобы она провалилась от боли и стыда под землю и больше никогда не выходила на свет?! Вздохнула, собираясь сделать то, что должна. Нет, ОБЯЗАНА! Наказать Северова. А для этого нужно просто решиться поставить подпись. Одну проклятую подпись… Гребанная гелевая ручка, почему нельзя было найти нормальную, обычную шариковую?

— Лора Николаевна, моя дочь сейчас находится на лечении за границей. Мало того, что он надругался над слабой и беззащитной девчонкой, вдобавок, это чудовище подсадил ее на героин, — видя ее мучительные сомнения, Минаев решил добить ее последним аргументом. Точно сработало, если бы не одно “но”…

— Что вы сейчас сказали? — спросила Лора, вглядываясь в лицо толстяка.

— Моя дочь находится на лечении…

— Нет, последнее. Что вы последнее сказали? — уточнила она.

— Он подсадил ее на героин, — сказал Минаев, вытирая скупую мужскую слезу. Такую лживую…

— Вадик ненавидит наркотики, — на автомате прошептала Лора.

— Что?

— Вадик Северов НЕНАВИДИТ наркотики! — отчеканила каждую букву Лора и отшвырнула от себя проклятую ручку. Гребанный йод, полегчало-то так! Лысый псих этого не делал! — Я не буду ничего подписывать. Но вы хорош! Почти получилось!