— Че-то слишком жирная охрана для мешков с пшеничной мукой. Или Алиев сраным пекарем решил заделаться, — прокомментировал Север увиденное.

— Ага, куличи на Пасху печь собирается, гнида позорная! Завалю! — зашипел Барин, выхватил пистолет, явно собираясь начать перестрелку.

— Совсем сдурел?! — Север успел отвести его пистолет в сторону. — Рано, Барин, рано. Мозги включи. Куда мы вдвоем на целую ораву? Ща фоткаем, снимаем и по-тихому ласты собираем, валим нахер. Вернемся с подмогой.

Недовольный Барин, стиснув зубы, кивнул в знак согласия. Оно и понятно. Алиев, падла, из-за этого дерьма подставил его лучшего друга. Ну, ничего. Хана Ренатику. За такую шнягу деды его на части разорвут. Даже руки марать не придется о такое дерьмо, как он. Вадик начал делать многочисленные фото наркоты и снимать видео склада.

— Север, я на сходку с тобой пойду. Хочу видеть лицо этой суки позорной, когда доказательства предъявим, — попросил Руслан.

— Барин…

— Чего?

— ВАЛИМ! ― заорал Север. Их засекли! Один их охранников поднял голову и заметил, как двое мужиков что-то фотографируют. Он достал рацию, передал информацию и открыл по ним огонь.

Север и Барин выбежали из здания, чудом уворачиваясь от пуль. Они направились к лесу. В сторону машины бежать нельзя. Там сквозь охрану не прорваться. Отстреливаться на бегу не получалось. Давать деру по снегу не шибко легко и приятно.

— П.здец! Как лохи спалились! Теряем хватку, Север, — буркнул запыхавшийся Барин, когда они добежали до леса и спрятались за деревьями, перевести дух. — Ты когда таким бегуном заделался? — спросил он, когда они остановились передохнуть на несколько минут.

— У меня персональный тренер ― золотой медалист по бегу.

— Я так понимаю, тренер рыженькая хакер? — хмыкнул Барин.

— И это успел вычислить, сволочь? То, что моя Лора бегунья и в компах шарит. Что ж ты никак на мой счет не уймешься?

— Дык, люблю тебя, Север, сильной пламенной любовью.

— Да пошел ты! Беги давай! — рявкнул Вадик и снова рванул. Они стремились в самую гущу леса. Удобней обороняться. Можно спрятаться и начать отстреливаться. Проблема была в том, что у Алиева слишком шустрые ребята. Будто их спецом по снегу в лесу скакать тренировали.

— Притормозим их малеха, — предложил Барин, кидая лимонку в парней. Те успели отскочить. Никого не задела, но у Севера с Барином появилась фора в пару лишних минут.

— Вадик, я на полном серьезе, — вновь завелся Руслан, когда они сделали очередную остановку. — Я не хочу воевать. Никогда больше. У меня семья. Я хочу жить спокойно и долго. Делать бабки, любить жену, воспитывать сына.

— Не ту профессию выбрал, Барин.

— Знаю. Но хотя бы с тобой давай решим, раз и навсегда. От меня подляны не жди. Но сам полезешь ― урою.

— Барин, нас обстреливают, если ты не заметил. Ты сейчас решил об этом побазарить?!! Давай разделимся. Ты ― налево, я направо, — предложил Вадик.

— А чё это я направо, может, я налево хочу? — возмутился его упрямый подельник, поднимая черную маску с лица.

— Да ёпрст! Барин, кто о мире трещал?! — рявкнул Север. Ну что за человек, ей Богу, придурок натуральный!

— Хрен с тобой, давай. Кто до тачки первый доберется, вызывает подмогу, — нехотя согласился Барин и направился бегом в противоположную сторону.

Северов рванул с места, но успел пробежать лишь несколько минут до того, как услышал звук выстрела, а затем, будто огромный медведь всей тяжелой тушей свалился на снег. Обернувшись, Север увидел лежащего навзничь в снегу Руслана Баринова…

— Задело? — Север подбежал к Руслану, пригибаясь и уворачиваясь от пуль. Упав навзничь, упрямый дебил кубарем скатился в неглубокую ложбину, где сейчас обоим можно было спрятаться.

— Нет, я, кажется, ногу сломал, — кряхтел, скривившись от боли, но все-таки живой Барин. — Твою мать…

Северов выдохнул. Сломанная нога ― фигня. А вот мертвый Барин ― доказательство, что они здесь были. А его труп Вадик при большом желании не дотащит и не спрячет. Север улегся на землю и стал палить по приближающимся охранникам Алиева.

— Ёперный театр! Час дня! Жена на УЗИ, узнает пол ребенка, а я, папаша гребанный, где?!! А я с Севером!!! Зашибись, млять! Дежавю, ёжкин ж кот! Я снова в сраной канаве и снова с тобой! * — возмущался Барин, переворачиваясь на живот и доставая пушку. (*отсылка к книге “Ты — Моя Любовь”).

— Да, кончай ныть, задолбал! Бежим, Барин! Стиснул зубы и вперед! И не в таком дерьме бывали!

— Мне сорок лет. Я всю жизнь куда-то бегаю, прогибаюсь, пляшу под чужую дудку. Я устал. Я уже никуда не побегу. Все, — сказал Барин, отстреливаясь одной рукой, другой потирая сломанную ногу.

— Вот сейчас у тебя кризис среднего возраста начался, и ты решил пофилософствовать за жизнь?!! Серьезно?! Сейчас?!! — возмутился Вадик. Вот олень доморощенный!

— Я набегался, Север! Баста. Один вали. Вдвоем не выберемся. Сам же видишь, — сказал Руслан, кидая вторую лимонку. Они заткнули уши. Рвануло нехило. Охрана спряталась за деревьями и перестала приближаться, палила из автоматов из укрытия. А оружие-то Вадика. Он его в страну завозил. Ща их вдвоем положат из тех же винтовок, которыми он торговал. Не ирония ли?

— Север, если выберешься, дай слово, что не бросишь Алису и моего ребенка. У меня дороже ничего нет. Ее сожрут.

— Да что ты вечно ссышь, как баба?

А Барин реально дело говорит. Надо валить и самому спасаться. Потом подмогу вызывать. И, если повезет, Барина вытаскивать. Или его труп. Он прав. Только вот… И ненавидит же придурка конченного, но и бросать его одного, как раненого пса, не хочется. Если останется, их же вдвоем положат. Хотя… Жизнь странная штука. Если Вадик сейчас рванет из их ненадежного укрытия, то может принять огонь на себя, а Барину удастся спастись. Он же везучий гад. Че ему делать?

— Вадик, слово дай! — не унимался Барин, продолжая палить по охране Алиева.

— Ладно. Но если ты выберешься, защити Лору.

— Да понял я, красавицу твою рыжую в обиду не дам, — ухмыльнулся Руслан дебильной своей улыбочкой, от которой Вадик в секунду становился бешеным.

— И чё ты лыбишься, вот че ты лыбишься?! Подойдешь к ней, я ж тебя урою! — взревел он, накидываясь на Барина.

— Север, да ты не на меня пушку наводи, враги в другой стороне, придурок!

— Убью!

— Север, мля, у доктора проверься, ты на всю башку двинутый! ― орал Руслан, отшвыривая Вадика от себя. — Псих неадекватный!

— Еще лимонки есть? — спросил Вадик, зло зыркая на подельника.

— Последняя.

— Подожди. Пусть ближе подойдут.

— Вадик, ты ж понимаешь, что их ща больше понаедет. Нам п. зда. И это не для красного словца.

— Не сцы, прорвемся.

— Ты прорвешься. Один. Вали.

Перестрелка продолжалась уже около получаса. Баринов истратил последнюю лимонку. А охранников Алиева становилось все больше. Размножались по лесу, как тараканы усатые. Твари позорные. Надо двигаться, а Вадик не в состоянии принять единственное разумное решение.

— Север, все веселее и жизнерадостнее! У нас патроны заканчиваются.

— Барин, все спросить хотел, а че тебя никто не трогает? — спросил Север, вставляя в пистолет последнюю обойму.

— А мне Феликс наследство оставил. Железобетонное. Папочку одну толстую, — хмыкнул Руслан.

— Так и знал, что у старого волчары припасено на черный день. И че там у тебя на меня?

— Не боись, Вадик, когда меня завалят, компромат на тебя со мною сдохнет. Вали, мать твою!

— Не могу, — честно признался Вадик.

— Почему?

— Отвали от меня! Не могу, и все! — рявкнул Север во все горло. Барин аж стрелять перестал. Уставился на Вадика, будто у него рога выросли.

— Север, меня слушай… Ща не время в великих дружбанов играть и понятия чтить. Вали. Без обид. Моя жена ― беременная, понимаешь? Все равно завалят. Либо меня одного. Либо обоих. Лучше меня. А ты Алису и ребенка из страны вывезешь. И спрячешь. — Север никак не реагировал. Он прекрасно понимал, что это лучший выход в сложившейся ситуации. Руслан на сто процентов прав. Только…