– А вы думали они питаются камышом? – прошелестел призрак. – Естественно, они плотоядны. Я сам их разводил в свое время, а сейчас за ними ухаживает Элинор.

Элинор гордо улыбнулась, а ее острые уши заалели. Зато мне стало окончательно понятно, куда девали раулевы родичи всех тех многочисленных убийц, которыми кишел замок. Парочку, кстати, задушила няня. Но нечего было подглядывать в окно.

Пернатые боги, по-видимому, и мы с няней заражаемся безумием де’Вилиеров. А эти чокнутые уже смеялись и раздавали друг другу подзатыльники и даже Рауль получил несколько хлопков, но совсем не обиделся. А отец их только благодушно улыбался.

Я опять вспомнила о Кристине. Она в семейных шалостях не участвовала и наблюдала за ними со стороны. И снова донимала шевалье Будона вопросами. А сколько лет учатся в университете, а сколько стоит обучение, а строги ли преподаватели? Будон в конце совсем скис и признался, что никогда там не бывал. Кристина воззрилась на него, открыв рот, как на диковину, но расспрашивать перестала.

После ужина, который длился невыносимо долго, я пошла за Кристиной. Но следить за ней оказалось прескучнейшим занятием. Она час сидела на кухне, болтая с поварихой, потом ошивалась на конюшне, и к Раулю даже не думала приближаться.

Мне стало немного понятно, что чувствовала няня Милисент, когда следила за нами с Раулем в Маковом Уголке. Но я не сопела так громко и подошвами деревянных башмаков не громыхала.

В доме же, на верхних этажах, я Кристину потеряла. Думаю, она заметила меня и сумела скрыться, запутав след. Ведь коридоров у них там было множество. И как найти отсюда выход?

Блуждая по этажу, я случайно попала в заброшенную комнату с огромной старомодной кроватью и сундуком у ее изножия. Больше там ничего не стояло. Вот только побитые молью гобелены закрывали стены.

Вспомнились слова няни о вреде любопытства, но вспомнились туманно. И я все таки открыла сундук. В нем, на груде старого пыльного тряпья, лежала железная маска. Страшная, с прорезями для глаз и рта. Я отскочила от сундука и тут услышала тихий голос. Он звал меня, но только непонятно откуда. Я оглянулась в панике. Звук шел из-за гобелена, висевшего возле кровати. Стоит ли говорить, что я не стала его отдергивать.  Только слабо пискнула и выбежала из комнаты.

Выход все же нашелся и я сбежала вниз по лестнице на нижний этаж. Где-то там должна была быть комната Рауля. Голова у меня закружилась и я начала терять сознание. Смутно помню, что успела позвать на помощь и потом завалиться прямо в объятия Рауля.

Очнулась я на его кровати. Сквозь мутную пелену слышались голоса. Рауль спорил со своей кузиной.

– Зачем ты заманила ее наверх, идиотка?

– От идиота слышу. Она за мной следила.

– И что с того? Подошла бы и попыталась подружиться, но ты же вредная и злобная.

Я застонала и Рауль подошел ко мне.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он встревоженно, – почему упала?

– У меня закружилась голова, – прошептала я, кинув недовольный взгляд на Кристину.

И что она притащилась? Наглая особа же подошла и окинула меня любопытным взглядом.

– Рауль, – сказала она насмешливо, – а девушка твоя в положении.

Мы с Раулем замерли и одновременно что-то растерянно забормотали, оправдываясь.

– Чтобы мы? Да никогда!

– Ни за что! Если только магическим ветром надуло!

Кристина покачала головой.

– Кончайте клоунаду, меня вы не обманете. Я уже десять лет лечу здесь, в замке, всех домашних животных, в том числе скотину. И роды принимаю, если что.

– Домашнюю скотину? – сконфуженно пробормотала я, – Рауль...

Может быть опять упасть в обморок?

Но Рауль уже пришел в себя и ткнул в кузину пальцем.

– Но ты никому о своих подозрениях не расскажешь!

Она подбоченилась и с вызовом на него посмотрела.

– А то что?

– Выпорю, – угрожающе прорычал Рауль.

– Выпорешь двадцатипятилетнюю женщину? Ну попытайся, – она иронично хмыкнула. – Но в прошлый раз, когда ты вознамерился меня... хм... выпороть, все закончилось на сеновале. А в прозапрошлый раз...

– Хватит! – прикрикнул на нее Рауль.

Он взял меня на руки и понес наверх, в мою комнату.

– Тут крутые лестницы, будь они неладны, – говорил он встревоженно. – Старайся не ходить без сопрвождения няньки. А я найду в ближайшем городке лекаря...

– Но это ведь только предположение твоей кузины.

– Она редко ошибается, – ответил он хмуро, – талантливая очень и совсем не разумеет магии. Все своим умом.

Он занес меня в комнату и осторожно опустил на постель.

– С няней все-таки поделись, – сказал он, присаживаясь рядом. – Тут сейчас очень опасно и я не хочу, чтобы с тобой и ребенком что-нибудь случилось плохое.

– Рауль, я растолстею и стану уродливой, а ты перестанешь меня любить, – мне отчего-то взгрустнулось и захотелось пожалеть себя, но сразу же стало весело от собственной глупости.

Я рассмеялась.

– Женщину пухлость только красит, – подмигнул он мне, – но мы с тобой слишком уж перестарались, раз так быстро заделали младенца.

Он помрачнел.

– Надо быстрее найти эту статую, в которую ушла мать. Может быть ты сможешь с ней что-нибудь сделать? Поговорить, оживить, как ту ведьму Исидору?

– Твоя мать в статуе?! – каждый день я узнаю о семье Рауля что-то новое.

Он пожал плечами.

– Только она знает тайну моего рождения. Чем быстрее мы все выясним, тем скорее сможем сыграть свадьбу и отделаться от Ботрела. А времени совсем нет.

Я задумалась, говорить ли ему о странной комнате? Но может вначале мы с няней разведаем, что там и как? Вдруг нет там никакой статуи? Или все же сказать?

Но мы уже начали целоваться и мысли о статуях выветрились из головы.

– Рауль, а ты точно больше не любишь свою кузину? – спросила я через некоторое время, когда мы лежали, тесно прижавшись, в кровати.

– Никогда не любил, – невнятно пробормотал он, уткнувшись носом в мое плечо.

– Судя по ее намекам, у вас были страстные отношения.

– У меня со всеми моими любовницами были страстные отношения, – буркнул он.

– А ты всерьез станешь тащить ящера из болота?

– Угу... На самом деле они очень милые, если знать подход, – он перевернулся на спину и закинул руку за голову. – Боюсь вот только, что мы лишимся маркиза Дюкло. Нянька твоя конечно же выстоит, и за Нинелль я тоже спокоен.

– Но участвуют ведь только любители. А разве ты не профессионал?

– Я-то еще тот профессионал, естественно, – он ухмыльнулся, – но меня все равно взяли, просто помогать другим запретили. Отец эти правили сам учредил и строго их придерживается.

– А мать?

– А мама была странной. Иногда она уходила и месяцами где-то пропадала. Мы даже не знаем, от кого она родила Элинор, но предпочитаем говорить, что она приемная.

Бедная Элинор, подумалось мне.

– Мама умерла от лихорадки, а вскоре скончался и батюшка.

Осушили бы они эти болота. Одна зараза от них.

А кого рожу я? Даже страшно представить. Надо было все таки выйти замуж за того владельца суконной фабрики, который сватался ко мне в прошлом году. Солидный молодой мужчина, без всяких призраков и скелетов в шкафах... Кстати, о скелетах. Роланд-Демон вчера все возмущался на какие-то кости ящеров в сундуках.

– Рауль, а почему вы держите кости болотных тварей в сундуках?

– Мы перетираем их в порошок. Они очень полезны, если добавлять их в пищу.

Я сорвалась с кровати и еле добежала до небольшого кувшина на умывальнике. Кажется, у меня началась, свойственная беременным, тошнота. В рот больше ничего не возьму в этом поганом замке!

– Да не в нашу пищу! – крикнул Рауль с кровати, – в корм для животных. Вот дурында.

Рауль настоял, чтобы я наблюдала за состязанием издалека, с безопасного расстояния. Даже притащил мне кресло, чтобы я не стояла на ногах. Ко мне присоединились шевалье Будон и Кристина. А тетка осталась дома, заявив, что обязательно покончит с собой, сегодня же вечером. Так ей осточертел и этот замок, и все сумасшедшие, его населяющие. Кто бы говорил. Ведь тетенька олицетворение благоразумия и кротости.