– Чего хочет Ботрел? – спросила я.

– Хочет сделать объявление. А Инквизитора того в кандалы заковал и запер. Вечером все выяснится.

Няня подошла ко мне и приложила розовое платье.

– Только вначале помойтесь. Опять от вас оборотнем этим брехливым несет.

– Нинелль хочет вернуть его.

– Ну и отдайте. Тоже мне сокровище. Сразу жить станет веселее, вот увидите. Я пойду принесу воды.

А я завалилась на постель и раскинула руки, как крылья. Вспомнила свои мечты в начале весны. Как было хорошо, как хотелось любви и свободы. И во что превратилась моя жизнь сейчас. Будущее пугало, так как я не видела в нем ни капли надежды на счастье.

Вечером мы с няней вошли в гостиную вместе. Ботрел стоял у окна с сияющим и задорным видом. Гладкие длинные волосы его рассыпались по плечам, а в кружевном жабо поблескивали бриллианты.

Отдельной группой на низкой кушетке расположились тетушка с кавалерами. Те пребывали в смятении и сильно волновались.

А поодаль, на стульях у стены сидели Нинелль с Инквизитором. Мы с нянечкой сразу на него уставились. Высокий, прямой, с мрачным бледным лицом, он производил гнетущее впечатление. На руках у него сверкали кандалы, сплетенные из огненных нитей. На диване я увидела папеньку и Рауля. Все были в сборе.

А у камина стояли еще две женщины. Одна – вся в черном и с серебряными волосами, а другая та самая старуха, Исидора. Она узнала меня и подмигнула, а у меня чуть сердце из груди не вырвалось от страха. Вот и еще один сбывшийся кошмар.

– Мадмуазель Шабо! Няня Милисент! Проходите! – радостно воскликнул Ботрел.

Сегодня королевское величие он сменил на благодушное радушие салонного аристократа, принимающего гостей.

Папенька кивнул нам, приглашая сесть рядом с ним на диван. И мы с няней, шустро перебежав гостиную, подсели к ним с Раулем.

Рауль взял мою руку и сжал, поддерживая. У меня защемило сердцо. Больше всего на свете мне хотелось остаться рядом с ним навсегда. Но Нинелль кинула на нас презрительный взгляд и что-то беззвучно прошипела. Может проклятье? Я показала ей язык.

Ботрел захлопал в ладоши и уселся в специально приготовленное кресло у камина. Ведьмы обступили его с двух сторон, как охрана, а у ног улеглись псы. Он осмотрел нас счастливым взглядом и начал речь. Весьма, любопытную, кстати. Я лично узнала в тот день немало нового.

– Признаюсь сразу. Я ждал этого момента много веков. Терпеливо ждал определенного стечения обстоятельств, встречи необходимых мне людей. Я вижу будущее, но не могу в него вмешиваться. Таким образом, единственное, что мне оставалось, это прибыть сюда в нужный момент, воспользовавшись любезностью короля. Я объясню каждому из вас его роль в моей игре. И даже приоткрою завесу тайны и поделюсь с вами некоторыми своими намерениями и планами. Сложнее всего было с Инквизитором. Его будущее казалось весьма неверным и показывало множество развилок. Но как видите он все таки здесь.

– Будь ты проклят, Ботрел. И ты и все темные богопротивные колдуны, – прохрипел Инквизитор.

Ботрел усмехнулся.

– А вы преподобный Кристоф, видимо, воплощение святости? Почему же тогда печать не повинуется вам? Разве инквизитора так легко вывести из строя?

Инквизитор дернулся, но кандалы обожгли его и он со стоном откинулся назад.

– Или же в ряды Инквизиции проник самозванец, не достойный печати? – Ботрел иронично поднял бровь. – Я слышал печать не повинуется Инквизитору, только если он сам – темный колдун.

Инквизитор снова дернулся и прокричал проклятия, но кандалы не пускали его к Ботрелу.

Рауль сильнее сжал мою руку.

– Мы с тобой обязаны выжить, – чуть слышно прошептал он. – Ты слышишь? Что бы не случилось, мы с тобой должны спастись.

Папенька посмотрел на него с удивлением и, кажется, наконец-то понял. И только еще больше сник. Бедный папенька. Наверняка он винил себя, а все мерзкие безобразия оказались запланированными Ботрелом заранее, аж в темные века.

Ботрел лучезарно улыбнулся.

– Так что можете считать, что Маковый Уголок стал эпицентром важнейших событий. Но раз Инквизитору так неймется, я сначала разъясню все ему... и кое-что напомню... так, чтобы освежить память. А то его преподобие странно забывчив, что прискорбно.

– А вы – многословны, – выплюнул Инквизитор в ответ.

Тетушка застонала, а кавалеры прытко поднесли ей флаконы со спиртом. Мне даже стало ее жаль.

– Кристоф – снедаемый честолюбием студент из крестьян. – Ботрел театрально протянул к Инквизитору руку. – Магического дара – крупицы. И ведь сколько ни зубри и не грызи фолианты, одаренных сокурсников не перепрыгнешь.

Мне показалось или Инквизитор заскрежетал зубами? Я бы на его месте заскрежетала. Бедняга.

– И в такой ситуации молодой амбициозный студент готов пойти на любые жертвы, – Ботрел сделал невинное лицо и обаятельно улыбнулся.

А был колдун тот еще обаяшка, когда хотел.

– Что вы сделали, Кристоф? Расскажите сами. Как вы получили дар? Ведь почти сразу после вступления в ряды Инквизиции? На мелкие должности Инквизиторы охотно набирали таких, как вы. Вам выжгли печать, но и ее оказалось мало? Вы жаждали большего.

Нинелль странно покосилась на Инквизитора. В глазах ее мелькнуло торжество. Нянечка горестно засопела, она умела сопением выражать разные эмоции, а мы с Раулем теснее придвинулись друг к другу. Чуяло мое сердце, что доберутся и до нас с разоблачениями. И надеюсь они окажутся не очень ужасными. Но кто этого Рауля знает, что он еще мне недоговорил.

– Я не собираюсь вам исповедоваться, – бросил Инквизитор.

– Как пожелаете. Тогда я расскажу сам. Вы учавствовали в той экспедиции в Санктум. Это заснеженная северная страна на границе с Бездной. – Пояснил он нам, будто мы не знали. – Экспедиция длилась долго, но в Санктуме обитают сильнейшие маги и потому практика у них полезна. Да и трудности закаляют Инквизиторов. Я считаю, что разумнее было бы воспользоваться порталами, но Инквизиторы так потешно трясутся над ними, используя лишь в чрезвычайных ситуациях. Но не будем о дураках. Там вы убедились окончательно, что ни на что не способны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Инквизитор низко опустил голову на скованные руки.

– Вы вступили в связь с Марией, женщиной из местных оборотней. Санктум ведь принадлежит снежным барсам, – он кинул нам реплику, поясняя. – Она перевела вас через границу, в Бездну. Вы поднялись на Проклятую гору и... получили там дар. И вернулись оттуда стихийным колдуном, управляющим воздухом, водой и морозами. Но темным. Вот почему, уважаемый инквизитор, ваша печать вас начала отвергать. Как следствие, вы слабнете и опять ни на что не пригодны.

Инквизитор застонал и закачался.

– Надеюсь вы понимате, что единственный ваш шанс – это свести печать. Я могу помочь.

– Я считал, что чистота моих помыслов помешает темной силе овладеть мной. Я читал в старинных манускриптах... что возможно перевести темную магию в светлую.... я почти достиг успеха.

– Да разве можно им верить? Этим старым книжонкам. Половина там сущие враки.

Ботрел презрительно фыркнул.

– Мне нужна ваша сила. Я хочу возродить Кохунто. И вы станете главой моей Инквизиции. Первый в истории Инквизитор – темный маг. И моя правая рука. Надеюсь вы найдете способ подтвердить мне свою преданность.

Ботрел потер руки и обвел нас взглядом. Все будто съежились, опасаясь новых разоблачений.

– Рауль де’Вилиер! – воскликнул Ботрел. – С вами не все так ясно. Король жутко испугался, узнав о вас. Вернее о том, что и вы ястреб. Даже стал покладист как лань. А ведь известен своим мерзким характером. Думаю, вам надо ждать наемных убийц.

Нинелль взглянула на Рауля с удивлением. А тот вздохнул и небрежно пожал плечами.

– Как-нибудь отважу этих ваших убийц, – ответил он.

– Вы, как всегда, самонадеянны и беззаботно стремитесь навстречу гибели. При дворе вы слыли опасным дуэлянтом. – Ботрел хитро подмигнул мне. – Вызывали на дуэли неугодных людей на заказ и за деньги, практически служили наемным убийцей. И весьма близко якшались с принцем Жюлем.