Через пятнадцать минут выходя из её кабинета, он смог только смущенно улыбнуться Зои и сесть на диванчик, чтобы прийти в себя.

— Что-то она по старой памяти лютует.

— Нет, в этой реинкарнации она со всеми так проводит собеседование. Мне тоже досталось. Хочешь воды? А то я хотела расспросить тебя об отдыхе…

— Воды — хочу. — Он оглянулся, в поисках охранника, приведшего русалку с утра. — А куда этот её шкаф делся?

— А они по офису весь день передвигаются. Так, что появятся, если нужны, очень быстро. Вчера на этажах пару драк предотвратили. Мне потом говорили, что они всё гасили буквально на повышении звука голоса. Просто появлялись рядом и молча наблюдали.

— Драки? Тут? За время до отъезда я думал, что народ сюда приходит поспать. Не слишком благотворно девушка влияет на местный климат.

— Ну, я конечно не специалист, но до её появления эти кабинеты служили чисто декорацией для тех, кто реально здесь занимался своими аферами. По мне уж пусть ненавидят, но работают на своего хозяина. А имидж поправить всегда будет время.

— Ого, и ты заговорила как-то по-другому.

— Приму это за комплимент. А вот и твоя вода. Тебя будут ждать в диспетчерской через десять минут.

— Ух, как у вас всё точно… — Он с любопытством наблюдал за тем, как русалка проследовала в кабинет начальника. — А что с этими двумя?

— Она не слишком удачно вчера совещание провела. Теперь он орёт на неё второй день.

— А до этого?

Секретарь задумалась на секунду, лишь затем, чтобы пожать плечами и бросить, убегая куда-то по звонку.

— Более вежливые.

Ну, это означало только то, что богатый мальчик нашел не совсем то, что искал. И теперь пожинает плоды. Что ж. Так, наверное, будет даже правильнее. Бернар допил воду и пошел искать новых собеседников.

Русалка смотрела на мониторе, как рыжий охранник принца удаляется. Задумчивый комментарий выглядел попыткой осознать происходящее:

— Неожиданно он вернулся.

— Как закончились дела. Он человек свободный, а я не рабовладелец. — Выдохнув фразу, ему оставалось только удивиться, насколько в его словах отпечатывались настоящий смысл, которого бы он предпочел не озвучивать. Но девушка только кивнула, уточнив:

— Если это возможно, то лучше его не посвящать в тонкости этой работы.

— Не доверяешь?

— Он тесно связан с семьей. Не хочу рисковать.

— А как же Грейстоун?

— Вы видели наш разговор. Вчерашний. Он считает, что я работаю на свой страх и риск.

Иногда в общении с девушкой помогал опыт противодействия мадам и умение «держать лицо». Вот и сейчас, он не мог понять, насколько далеко распространялось её могущество. Как сейчас, когда она могла спокойно говорить о том, что он видел и что знает, как будто перебирая его мысли наподобие картотеки. Может и про Анжелу знает? От этой идеи по позвоночнику побежал неприятный холодок. Хотя, какая, в сущности, разница. Скоро об этом будет в курсе весь мир.

— Я понял. Ладно, рассказывай, что получилось в результате. Начнем с Андерсена. Сказочника нашего.

Она не улыбнулась шутке, сосредоточенно перебирая данные и выводя визуальный ряд. Работа сейчас важнее всего остального. Абстрагироваться и собраться на происходящем во внешнем мире, чтобы мысли о его помолвке не мешали тому, что на самом деле должно быть под контролем. Так и его слова важны только как источник информации, и можно меньше зацикливаться на голосе и внимательном обволакивающем взгляде.

«Козел отпущения». «Стрелочник — на него все повесят в случае провала». «Пешка». «Мамин партнер по преферансу». «Отвечает за часть маминых активов — очень скользкая и опытная тварь». «Пешка». «Работяга, случайно затесавшийся в этом террариуме». Фразы были очень точными и давали часть недостающей информации. А когда список закончился, он сухо кивнул, отсылая её прочь.

— Зои, выводите звонки в порядке важности. А вы мадам завтра должны быть лучше готовы. Это непрофессионально.

Она ответила быстро пробежавшей по лицу полуулыбкой. И быстро вышла, подняв голову. Арена боёв без правил и не должны быть местом приятным для времяпровождения. Она сама настояла на этом. И теперь оставалось только утешение в виде сочувствующего взгляда секретаря и её быстрых слов:

— Он отходчивый. Это всё равно ненадолго.

Забавно, насколько ей сочувствуют посторонние. Но сейчас всё равно не время погружаться в жалость к себе. Обдумав эти слова, она через десять минут уже погрузилась в другие рутинные и неотложные дела. Не такой и трудный это вопрос в шквале забот и неприятных обязанностей — дожить до вечера. Только иногда нужно всплыть на поверхность, чтобы глотнуть воздуха и съесть заказанный обед. Всё равно с принцем она не пересекалась — ему хватало своих проблем. А когда солнце заползало за горизонт погреться и отдохнуть, оставалось дождаться звонка Жана и уехать домой.

Смена дня и ночи становится рутиной довольно быстро, если суметь правильно справляться с чувствами. Ведь и взрывы могут быть разрушительными, а могут крутить движок, контролируемо сжигая топливо. Он старался общаться с ней как можно меньше, вне их регулярных псевдо-выволочек, издалека наблюдая за тем, как она работает. Сосредоточенная хищница, внимательно изучающая его игровое поле. Стратегия. Тактика. Разработка мини-операций и эффективных шагов. Ключевые люди, их слабые места и желания. Вместе работать оказалось достаточно просто, принимая её нехитрые правила.

Сильная, уверенная и чрезвычайно спокойная, она казалась рожденной для всех этих подковёрных игр. Но он уже знал, что это ледяное спокойствие отличается от холодной маминого высокомерия. Где-то глубоко под всем этим покровом была другая жизнь. Он иногда видел проблески этого, когда она общалась со своим кавалером или смеялась над простоватыми шутками охраны.

Люди рядом с ней тоже менялись. Неуловимо, но отчетливо. Для части персонала это означало более тщательное следование правилам и регламенту. Кто-то сильнее нервничал, чем обычно, что оборачивалась ужинами у матери. И это полу-деловые приёмы пищи он тоже перестал ощущать как что-то враждебное. Мадам, выслушав его, всё чаще задумчиво хмыкала вместо чтения нотаций. А пару раз даже помогала, выдавая недостающие куски информации или вполне полезные советы. В итоге жизнь налаживалась.

Даже с Анжелой удалось найти определенный баланс интересов. Редкие ужины с её знакомыми и семьёй. Уроки скучного гольфа, перемежавшиеся разговорами о современных нравах. И только ежедневный просмотр отчетов охраны был ритуалом, в котором он не мог себе отказать. Её фотографии и видео не возражали. И не пытались сохранить бесстрастное выражение. Как и сама русалка перестала замечать его каприз.

Этот вечер подводил итог очередной рабочей неделе. Больше месяца прошло с момента начала их совместной работы. Даже не круглая дата, но в такой ситуации каждый новый день был победой. Ночь уже накинула на дома города полупрозрачное покрывало сумерек. Теперь легкая вуаль сгустилась и надежно укрыла все, что смогла. Огни машин как драгоценные камни на асфальтовом ожерелье дорог. Да окна домов, как маячки, ждущие путников в шуме городских улиц. Она собирала данные для очередного доклада, устало и немного обреченно, радуясь тому, что в пустом офисе не перед кем будет изображать вражду.

Секретарь с некоторым оттенком жалости проводила её в кабинет своего босса. Вопреки всем предсказаниям, стиль общения этих двух не улучшился. Чтобы задать один единственный вопрос:

— Я вам больше не нужна?

— Нет. На сегодня всё. Удачного вечера.

— Да, сэр. Удачного вечера.

Когда дверь закрылась, она села в кресло, глядя, как он работает с бумагами. После последних недель совместной работы действия и слова стали проще.

— Ещё минуту.

— Я не спешу.

Он поднял глаза и улыбнулся, чтобы через секунду опять опустить взгляд. Ей было самую чуточку неуютно рядом с ним. Отчасти из-за необходимости повторять себе каждый раз «это здесь только ради работы». Вот, как и сейчас. Минимальное количество людей в здании. Полная изоляция от мира, которую организовали техники. Никто никогда не узнает, о том, что произошло в этом кабинете. И от этого накатывало желание. Безумное и искреннее раскаяние, что она сыграла в недотрогу. Насколько просто сейчас просто подойти и поцеловать. Хотя бы дотронуться. Обнять. Вдохнуть его запах. Отдаться на волю чувств и не задумываться о том, куда это заведет. Только это было совершенно лишним. Искушением и наваждением, от которого срочно нужно избавляться.