Что тут можно было пропустить? Почему не ищет обходных путей? Что он знает, чтобы выкрутиться?

— Матвей, ну что там?

Коллега чуть притормозил, выходя из своего кабинета.

— Как по маслу. А что?

Действительно. Что я могу предложить? У меня есть только нехорошее предчувствие и ничего существенного. Догадки, основанные на бездействии преступника.

— Есть шанс, что отмажется?

— Без вариантов. Доказательная база железная. Не соскочит.

Слова Матвея не могли унять всего волнения. Я упросил шефа оформить мне официальную встречу с Антоном. Никто и не думал препятствовать этой безумной идее. Более того, Петрович новость воспринял на ура и через каких-то 20 минут заветная бумажка уже была у меня в руках.

Мир сошёл с ума и продолжал смеяться над моей подозрительностью. Я настроился на войну, а мне вынесли все требования с белым флагом. Это ещё одна нестыковка в копилку к моим фобиям.

Всю дорогу до СИЗО сидел как на иголках. Поток жгучей ненависти обжигал мои вены и палил нервы. Руки подрагивали от желания кулаками узнать больше. Если меня кто-то решил наебать, выбил бы всю правду вместе с зубами.

За забором по ту сторону свободы текла совсем другая жизнь. Суровые парни в форме проверили пропуск и выделили сопровождающих. Не могу сказать, что мне было комфортно со свидетелями, но всё же лучше так, чем глупость, которую я мог бы совершить.

Антон сидел на обычном стуле, скованный по рукам и ногам. Он не был измождённый или потерянным. Нет. Не смотря на явные кровоподтёки и прочие прелести жизни, вёл себя бодро и был всем доволен.

— Костя, ты ли это?

Этот вопрос ввёл меня в ступор. Так не выглядит страдающий человек, а Антон определённо должен страдать или хотя бы бояться будущего заключения.

— Что за хуйня, Тоха?

Словно издеваясь, бывший коллега кивнул на стул, приглашая сесть. На этом всё: ни злодейских планов, ни мольбы о помиловании — ничего. Антон просто ухмылялся и взглядом посылал всех и вся в этом мире. А я всё больше нервничал и распалялся. Чудом удалось удержать нейтральное выражение лица.

— Почему не признаешься?

Антон махнул рукой, но взгляд не опускал. Комфортно устроился, гад.

— Костя, ты — заложник системы. Думаешь, за решёткой жизнь заканчивается? Нет. И мы встретимся снова.

Ничего нового. Система стоит не первый день и ломает и не таких. От жерновов правосудия не уйти. Уж если зацепило, пощады не жди.

— Посмотрим, как тебе это удастся в камере.

Я уже выходил, когда этот ненормальный крикнул вдогонку:

— Оле привет.

Если Антон хотел напугать меня, у него это прекрасно получилось. Я сразу же пошёл к начальнику тюрьмы. Он единственный может пролить свет на эту скотскую самоуверенность. Начальник, матёрый мужик с намечающимися залысинами был скуп на слова, но ситуацию пояснил ясно.

— Не думаю, что он надолго к нам. Антон прекрасно владеет информацией производственного характера и к тому же бывший мент. Его уже вербуют местные петухи. Держи ухо востро.

Я искренне поблагодарил этого бесхитростного мужика.

Больше никто не доберётся до моей Оли. Больше никогда. Пусть только сунется.

Я стояла и бестолково вертела конверт в руках. Такую важную корреспонденцию я получала не впервой, но тело уже подзабыло тот мандраж. Ровно пять минут назад в домофон позвонили и сухо уточнили, живёт ли здесь Полякова Ольга Семёновна. Попросили открыть дверь и подготовить паспорт. Вот так конверт с гербовой печатью и попал мне в руки. По всему выходило, что необходимо срочно явиться в участок для уточнения показаний по известному и набившему мне уже оскомину делу.

Первое, что я делаю, это набираю телефон Кости и ставлю в известность об официальном приглашении на беседу. Мне лично не понятно, зачем связываться с почтой, если можно просто позвонить или передать через сотрудника. Впрочем, им там виднее. Свои подробные показания я давала ещё в больнице. Мама, кстати, была не в восторге, но мешать не осмелилась.

— Давай я тебя заберу. Через сколько подъехать?

— Брось, я на такси. Позвоню, когда выйду.

Хоть и не охотно, но добро я получила. К сожалению, в шкафу ещё было не так много моих вещей. На это был ряд своих закономерных причин, которому я не противилась, потому что и сама боялась уходить надолго от моего громилы. Костя очень неохотно отпускал меня на улицу. О прогулке в одиночку и речи не шло. Слишком боялись потерять друг друга из виду надолго. Провожать моего мужчину на работу — то ещё занятие. Мы можем по долгу не отлипать друг от друга прямо у порога. Целуемся, пока губы не начинают саднить.

Вот так само собой получилось, что необходимость в новом гардеробе отпала. Не куда и не зачем. И вроде дача показаний — не повод для сияния, тем более, что жертва вроде как я. Но я не хотела примерять на себя эту роль всерьёз. Я не бедная затюканная девушка в беде, я сильная личность, способная преодолеть любые препятствия на пути. Тем более сейчас, когда мы снова живём вместе. И хоть в плане секса у нас было глухо и пусто, зато во всём остальном мы вели себя как счастливая парочка. Хотелось не столько покрасоваться, сколько показать людям вокруг, что я справилась, я молодец. Даже если всем плевать на твои достижения. А ещё хотелось, чтобы Костя мной гордился.

Мой герой — мой самый лучший мотиватор. Вот для кого задумывался этот маскарад. Я решила одеть то самое платье для свиданий. Именно благодаря ему Костя смог меня заметить. Я и в этот раз хотела обратить на себя его внимание. Так что на это платье возлагались большие оптимистичные планы. Ещё не секс, но уже однозначно лёгкий флирт.

Я собиралась, как на самое настоящее свидание. Хотелось поддразнить своего мужчину. Чисто по женски подёргать за усы хищника. Хотелось видеть восхищение в глазах незнакомцев, чтобы потешить своё женское эго.

На ногах те же босоножки из тонкой кожи. Интересно, он помнит, как я выглядела в тот раз? Наверное. Может и не столь важно. Я подвела губы розовым блеском и спустилась вниз.

Больше всего хотелось увидеть Костину реакцию на моё преображение из полуголой домашней Я в девушку на выход.

Аня влетела ко мне в кабинет и закрыла дверь на замок. Дурной знак. Раньше психолог была спокойна и невозмутима, даже если получала по шее от начальства.

— Костя, я хочу, чтобы ты взял это дело себе.

В протянутой копии я увидел вечный висяк с доски о без вести пропавших. Я хорошо помнил это лицо. Девушка с черно-белой печати смотрела как-то тоскливо и обречённо на мир вокруг. Классическая жертва. Такой типаж уместно и гармонично вписался бы даже в фильм, снимай кто-нибудь кино про наши нераскрытые дела.

— Родственница?

— Нет, но вот это моя сестра Ася.

Картина начала проясняться. Конечно, это было не одно и тоже лицо, но две девушки были неуловимо похожи друг на друга, как сёстры. Для той, что с телефона, это были явно плохие новости.

— А сестра пропала?

— Нет, слава богу. Проблема в том, что мы… не слишком близки и подробностей я особо не скажу.

Расскажет. Выхода нет. И лучше уж мне с глазу на глаз, раз намечается явный скелет в шкафу. Конечно, у Ани есть безоговорочное преимущество надо мной. Если она попросит что-то умолчать и не подшивать к делу, я так и поступлю, потому как и сам больше не чист перед законом. В каком-то смысле мы держим друг друга за горло и хватка не ослабнет, пока в будущем деле не будет поставлена точка на последней странице.

— Костя, пожалуйста, помоги.

— Сделаю. Ань, напиши на Антона характеристику. Я хочу его в областную тюрьму запихнуть. В этой у него до фига связей наклёвывается.

Аня поджала губы и замотала головой. Сейчас как никогда она скорее напоминала испуганную девушку, нежели профессионального психолога-криминалиста.

— Официально либо психушка, либо Московская тюрьма. Тут без вариантов, Кость. — Небольшая пауза и прерывистый вздох. Аня готова пойти на многое ради сестры. Я это видел по глазам, однако эти жертвы не оправданы в данном случае. Свои проблемы с Антоном я могу решить и сам. — Так с сестрой поможешь?