Неприятность в виде хмурого Никиты молча стояла, скрестив руки на груди, и я поняла одну вещь — ещё неизвестно, кого мне сейчас хотелось бы встретить больше — его или тех гоготунов с остановки. Утрирую, конечно, с гопотой общаться вот вообще никакого желания нет. Как, впрочем, и с Никитой.

— Пойдём. — Не спрашивая ни о чем, этот предатель и изменник взял меня за руку и пошел вглубь двора. Просто пошел, подразумевая мое полное согласие с его действиями и даже не подозревая того, что мои планы могут не совпадать с его.

На его счастье, в этом вопросе я была солидарна с ним, очень уж надоело прятаться по кустам, потому и пошла рядом, хоть мне и очень хотелось выдрать свою руку из его хватки, а заодно и у него кое-что вырвать с корнем, раз сам не бережет и не следит за шаловливыми конечностями.

Но остатки благоразумия нашёптывали, что этот райончик не очень подходит для разборок и лучше бы мне подкопить злости, чтобы дома устроить настоящий скандал и отвести душу.

Никита привел меня к незнакомой, явно новой и дорогой машине, приветствовавший нас коротким гудком, открыл переднюю пассажирскую дверь и втолкнул внутрь салона. Довольно грубовато, надо сказать.

Сел за руль, чем очень удивил меня. У него есть права? А машина откуда?

Спрашивать я ничего не стала. Очень уж сердитым выглядел мой недо-друг-полу-парень и в какой-то момент я даже вздумала винить себя в его состоянии, но потом разозлилась. Да какого черта, собственно?! Он мне изменил с лучшей подругой! Я, что, должна была мирно обсудить с ней его размеры и особенности первой ночи с большим прибором? Сравнить с ее ощущениями? Может, посоветоваться? Спросить, как ему больше нравится?

— Ты очень громко думаешь. — Никита притормозил на пустом перекрестке.

Я повернулась к нему и обожглась о темный от ярости взгляд. Внутренне дрогнула, но внешне, надеюсь, это никак не проявилось.

— А ты очень громко смотришь.

Получил? И чего злится, интересно? За то, что стряхнула с ушей его заботливо навешанную лапшу?

— Ты хотя бы представляешь, как я беспокоился?! — Никита ударил по рулю и я всё-таки не выдержала — шарахнулась от него, вжалась боком в дверь и прикрыла глаза, чтобы справиться с нахлынувшим страхом. — Черт!

Машина резко дернулась и помчала по пустой улице, визгом шин и ревом двигателя передавая состояние водителя.

Мое же состояние выдали слезы, которые я больше не могла сдерживать. Я плакала навзрыд, задыхаясь и захлебываясь, и не понимая, во что превратилась моя прежняя беззаботная жизнь. Где моя семья, где верные друзья, где лёгкость и веселье? Почему же так тяжело? Для чего это все, за что? Я только плачу и страдаю, страдаю и плачу.

Машина остановилась так же резко, как и тронулась с места. Щёлкнул ремень безопасности, чуть подрагивающие руки обняли меня и перетащили на водительское сидение, к Никите на колени.

— Все, все… Успокаивайся. — Тяжелая рука плотно прижала мою голову к твердой груди, в глубине которой нервно и сбивчиво стучало сердце. Вторая рука погладила плечо, спину и ощупала все, до чего смогла дотянуться, словно желая убедиться в отсутствии повреждений. — Все хорошо, Насть. Все хорошо..

— Хорошо? — я попыталась стукнуть Никитку кулаком в бок, но из-за тесноты получился скорее тычок, а не удар. — У нас ничего не может быть хорошего! Ты мне изменил с лучшей подругой!

— Ну и дура же ты, Настя!

Я так ошалела от злости в голосе Никиты, что смогла вырваться из его объятий и вернуться на свое сидение.

— Я дура?! — новый виток истерики уже сжимал горло и менял голос на плаксивый. — Да, я может и дура, только кто меня ею сделал?

— Ты сама и сделала! С чего ты взяла, что мы с Катькой спали? Ты же знаешь, как я к тебе относился с самого раннего детства! Как я мог мутить с ней, зная, что она сразу все тебе расскажет? Для чего мне это?!

— Она сама мне сказала! — После доводов Никиты, хоть и доведенных до меня взбешённый криком, в душе вспыхнула слабая надежда. Вдруг это все же правда и Никита с Катей никогда..

— Что именно она тебе сказала? — глаза Никиты светились почти как в первый раз, когда я познакомилась с его зверем, но голос звучал уже значительно ровнее. Он старался держать себя в руках.

Я напрягла память, хоть слова Катьки и так были навсегда выжжены прямо у меня в душе.

— Она сказала — "Ты тоже переспала с Никитой?", а потом что-то про твой большой размер.

— И этого оказалось достаточно, чтобы твоя "чудесная" логика уложила нас с ней в постель?

Я растерялась от того, как уверенно и насмешливо Никита говорил со мной. Он решил сделать из меня виноватую? Только в чем, интересно? Вот есть же у некоторых талант вывернуть все наизнанку. Сам вывалялся в грязи и пытается свалить это на меня?

Никита вздохнул, убрал насмешку с лица и устало откинул голову на подголовник, прикрывая глаза и потирая переносицу двумя пальцами.

— Помнишь, ты спрашивала про то, были ли у меня девушки до тебя? Так вот — были. И одна из них, как я позже узнал, учится с Катюхой в одной группе, они близко общались какое-то время. Насть, — Никита повернул голову, не отрывая ее от подголовника, и проникновенно посмотрел мне в глаза, — это было так давно, ещё на первом курсе. Я уже и забыл про нее, даже имя спутал, когда случайно с Катькой встретил ее. Помнишь, ты под новый год приболела, а Катюхе приспичило в кино на премьеру? Там мы встретили эту Лизу-Луизу, она, конечно, меня сразу узнала и, видимо, позже с Катюхой все обсудила. Катька долго ржала с меня, сволочуга, подкалывала постоянно, рассказывала, как я поразил ее бедную одногрупницу, что она до сих пор про меня спрашивает. Я попросил ее ничего тебе не говорить, а потом ты уехала и это перестало иметь какое-либо значение.

Я недоверчиво слушала Никитино покаяние и не знала, что делать. Так хотелось верить ему, но и пережитая обида не желала уходить без боя.

— Не веришь? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Никита.

— Не очень.

— Поехали тогда к Катюхе. — Никита повернул руль, а я, скорее из вредности, чем из-за того, что действительно так думала, произнесла:

— Вы с ней могли сговориться.

Никита закатил глаза, но от меня не скрылся их довольный блеск, как и мимолётная улыбка, тронувшая губы.

Он радовался моей ревности?

Катю мы застали выходящей из подъезда и принаряженной явно не для похода в супермаркет за средством для мытья посуды по скидке.

Никита остановился в проезде и посигналил, после чего опустил стекло и свистнул.

— Девушка-девушка, вас подвезти?

Катя с недовольным видом посмотрела на машину, перекрывшую ей дорогу, подняла глаза на Никиту, потом заметила меня и расплылась в счастливой улыбке.

— Ох, ничего себе! Это чо за тачка, Никит? Твоя? Насть, привет! Нашлась пропажа, а мы тут все на ушах.

Катя, цокая языком и повторяя бесячее “ничосси”, умостилась на заднее сидение, подвинулась на середину и погладила кожаную обивку ладонями.

— Класс! Откуда, Никит?

— Отец подарил, — Никита тронулся и медленно поехал между домами

— Отец? — зеркало заднего вида отразило ошарашенное лицо Катерины. — Вот это да… Стоило мне на две недели уехать и вас столько новостей! И ведь ни слова мне не сказали! И кто вы после этого, а?

— Ладно, не заводись. Ты не много пропустила и основное уже знаешь.

Катя хмыкнула и жарко задышала в ухо, повиснув на спинке моего сидения.

— Насть, так вы теперь встречаетесь? Или это так… на разок?

Никита быстро взглянул на меня, переместил одну руку с руля на колено и легко сжал, передавая мне свою поддержку.

— Мы встречаемся, Кать. И у нас все очень серьезно.

Я продолжала молчать, как рыба, дав этим двоим возможность трещать без умолку. Но болтала, в основном, Катя, вываливая на нас тонны информации обо всем сразу. И про отдых и про радость за наши отношения, — "я всегда подозревала, очень уж странно Никитка на тебя смотрел".