– Смотри там, второй раз не кончи. А у меня тоже уже «корзиночка» совсем не «корзиночка». Расплелась, и тоже чешется. Это всё из-за лака. Ой, я у вас наверное, завтра, вернее уже сегодня голову помою.

– Хорошо-о-ооо. – Это просто Лика зевнула в конце. – Ой-ё! А мы хоть в ванной убрались?

– Мы?! Это я в ванной убралась. – я сделала акцент на слово «я». – Не бойся, там следов преступления не осталось. Я даже освежителем воздуха пшикнула.

– Красотка. Ладно давай спать, а то уже времени… А сколько, кстати, времени?

Лика схватила мобильник и подсветила монитор. Надо сказать, для начала нулевых у неё был довольно модный слайдер, прям топ-модель.

– Сколько?! Четыре часа утра?! Ого! Спим, быстро спим.

– Ой, да куда ты то-о-орпишься… – это зевнула я. – Нам же завтра не в школу. Нам теперь, вообще, никогда не в школу.

– Точно. Тогда спокойной ночи.

Я снова положила ей ладонь на живот. Моя рука вся пропахла женскими феромонами, но идти сейчас мыться не хотелось. Да и запах заставлял немного окунуться в приятные воспоминания недавних событий. Кажется, рука была ненасытной, ей так и хотелось повторить весь тот путь, что она проделала недавно. Поэтому она невольно опять поползла к груди.

– Кхм, не вздумай, мы так никогда не заснём. – предупредила Лика.

Я убрала руку:

– Хорошо. Я могу отвернуться, хочешь?

– Не, не надо. Обними меня, но рука пусть лежит строго на талии, хорошо.

Я улыбнулась:

– Как скажешь, дорогая. Как скажешь.

До поступления в университет у нас с Ликой ещё было немного времени для общения. Я подала документы в университет, но, как оказалось, глава комитета, что была маминой подругой, там ничего не решала. Чтобы поступить, экзамены всё равно пришлось бы сдавать.

Лика всё-таки остановила свой выбор на двух университетах наш ГУ4 и Сельхоз. Если быть кратким, что наш ГУ – это такой же ГУ, как и в любом другом городе. Да, он вроде считается номер один, но на деле не всегда далеко номер один. Нашим «номер один» был как раз Университет сельского хозяйства.

Чтоб вы понимали, наш Сельхоз был, ну, я не знаю… Как МГИМО в Москве, был самым престижным ВУЗом нашего города. Туда поступали сливки общества, самые-самые! И для этого не обязательно быть умным, достаточно иметь богатых родителей. Потому что абсолютно все бюджетные места там покупали.

Другое дело наш ГУ. Он был доступен как проститутка. Абсолютно для всех! Но вот туда на бюджет поступали исключительно умники и умницы. Медалистов вообще забирали с руками и ногами вне конкурса. А вот за коммерцию достаточно было заплатить.

Моя Лика как раз и хотела больше попасть туда, где все будут оценивать по достоинству её самый сексуальный орган – мозг. Но папа Лики, дядя Лёша решил купить ей престиж. И Сельхоз уже приветливо махал ей своей золотой ручкой. Экзамены, собственно, сдать надо было всё равно… Для галочки.

Мы теперь встречались в городе. Я говорила, что скорее всего буду ездить на пары из дома. Тогда я ещё даже не подозревала, что мне не суждено поступить не только на бюджет, но даже не попасть на дневную форму обучения. А это как минимум значило «Прощай студенческая жизнь, да здравствуй суровая реальность!».

В городе мы с Ликой чувствовали себя гораздо раскованней. Потому что здесь как минимум не было знакомых людей. После моих дополнительных занятий мы шли в парк, что был недалеко от остановки автобуса. Там мы лакомились мягким мороженым или пили ледяную газировку, нежились на солнышке и иногда позволяли себе маленькие шалости.

Мы думали так, что в городе всем плевать, кто тут чем занимается. Они ко всему тут привыкли. Поэтому им было всё равно, ну сосётся молодёжь… А, это две девочки? Ну сосутся две девочки…

Мы могли позволить себе засунуть руки под юбку, под блузку, и даже друг другу в трусы. Ладно, когда я пыталась залезть в трусы, Лика била меня по ладошке.

– Ну не тут же!

Чтобы нам было удобно тискаться, обычно просто кто-то один садился на лавочку, а второй садился верхом, лицом к собеседнику.

– Да какая разница. Никто не видит, что я делаю.

– Зато я чувствую. Не трогай. У тебя как минимум руки грязные.

– У меня? Чтоб ты знала. Я после занятий всегда захожу в туалет и тщательно вымываю руки с мылом.

– Ага, а потом ты ехала сюда на трамвае, где держалась за грязные поручни, и вообще пять минут назад ты ела мороженое.

Моя Лика была за чистоплотность в отношениях, и была абсолютно права. Мало ли какую инфекцию можно было занести.

– Хорошо, я поняла. Не надо мне мораль читать.

Я сделала вид, что обиделась, перестала её ласкать и отвернулась, как будто решила смотреть вдаль. На глазах у меня были узкие чёрные спортивные очки. На теле – обычная приталенная белая майка с коротким рукавом и с каким-то принтом, а на ногах всё те же короткие бриджи. Всю эту композицию завершали спортивные кроссовки для бега и чёрные круглые спортивные часы.

Мне надоело носить длинные волосы, которым нужно было уделять неимоверное количество внимания. Поэтому я их состригла, оставив длину чуть больше, чем «под пацана». Сверху осталась такая своего рода опрятная шапочка из волос, а снизу болтались остриженные перья из локонов.

Сначала Лика сильно негодовала, что я состригла свои шикарные волосы. Но потом мой стиль ей очень даже понравился. А, если учесть тот факт, что у меня практически не было груди, издалека многие вообще думали, что мы обычная стандартная среднестатистическая парочка. Только парень был карлик ростом в 160 сантиметров в кепке, в прыжке, а девушка обходила его почти на голову. Меня сдавал только слегка писклявый голос, но если хорошенько потренироваться, то я была способна на фыркающих людей гаркнуть ломанным басом.

Как вы могли догадаться, чаще всего именно Лика сидела на моих коленях. Она сняла с меня очки и нацепила их на себя. Я начала щуриться, потому что солнечный свет сильно раздражал мою без того чувствительную сетчатку глаз. И от этого ещё больше казалось, что я обиделась.

– Да прекрати! Что я такого сказала? Ещё заяви, что я не права. – обиделась Лика.

– Кися, да я не обиделась. Ты права. Просто очки мне отдай, а то я сейчас ослепну.

Кися вернула мне очки, улыбнулась и поцеловала в щёчку.

– Нам пора. Мы что-то сильно засиделись. – сказала она.

Я теперь не могла приезжать к ней домой просто так. Ведь отмазка, что надо делать вместе уроки, не канала. Тогда, когда мы хотели увидеться в станице, я брала старый мамин велосипед и ехала к Лике. Она, бывало, тоже приезжала ко мне в гости, но делала это реже.

Потому что в нашем селе на три дома и две улицы запрещено было подружкам даже за руки держаться. Это как раз тот случай, когда ты тихонько пускаешь шептуна, а на следующий день вся деревня тычет в тебя пальцем и говорит, что ты наложил целую кучу прям себе в штаны. Думаю, вы поняли метафору.

Да и у меня дома, откровенно говоря, нечем было заняться. Только врубить телек или залипнуть в Diablo 2, или в Call of Duty пострелять. На худой конец погонять в NFS. Диван у меня был маленький, а любые следы преступления крайне сложно было спрятать.

К тому же к нам мог в любой момент зайти мой дедушка, просто так. Вот ходил там под окнами, что-то там копошился и кряхтел. В дом мог не зайти, но присутствие постороннего человека на территории напрягало очень сильно. Мы с Ликой в этот момент боялись дышать, не то что там… Ну вы понимаете…

А у неё дома всегда царила тишина, когда родители были на работе. До шести часов вечера можно было хоть на голове стоять. Но нам это не надо было, нам важно было уединиться.

Мы перепробовали все возможные позы, какие могли только придумать. Всегда стопорил один фактор. Чтобы испытать что-то новое, надо было как-то лишиться девственности. Извините, но двум девочкам это было точно не под силу. В голову приходили только две рациональные идеи: найти по парню на раз или пойти к хирургу.