– Наталья Орейро ещё! – произнесли мы в унисон и засмеялись.

Орейро нас обеих зачаровывала своим волшебным голосом. Тогда она покоряла всех девочек, пожалуй. Только из-за неё весь юный женский пол, наверное, и смотрел «Дикого ангела».1

С тех пор, как Лика призналась мне, что она лесбиянка, она открылась по-новому. Я сразу заметила, какая она нежная, чувственная. Раньше я даже не замечала, что она меня гладит по руке, а теперь обращала внимание даже на такую мелочь. И, чёрт возьми! У меня бегали мурашки по всему телу от одного прикосновения.

Но я скорее прониклась к ней, не было ощущения, что я влюбилась или что-то ещё. А вот от неё я это ощущала. Поэтому она, возможно, хотела заботиться обо мне, защищать и так далее. Хотя Ника тоже выступала в роли защитника и заботливой старшей сестры. Но всё же это было ни одно и то же.

– Слушай, а может нам просто перевестись в другой класс? – спросила как-то я её.

После того урока физкультуры все продолжали над нами подтрунивать. Хотя в большей степени всё же надо мной. Лику особо не трогали. Видимо, Валя всё же проявляла к ней какое-то милосердие. Не знаю, может, мне так казалось.

– А что это решит? «Вэшки» почти все дружат с нашими, ты же знаешь. «Б» и «Д» слишком слабые, там одни двоешники. Я лично себя буду чувствовать себя среди них белой вороной.

– Есть ещё «А». Ника, кстати, там учится, и ещё пара девочек с моего села. Там вроде коллектив подружелюбней, что ли.

– «А»? Даже не знаю. Это ты с ними общаешься. А вдруг они тоже узнают, что я лесбиянка? Или уже знают? Там парочка наших ребят часто к ним ходит.

– Мне кажется, они всё же более лояльные. По крайней мере, воспитаны лучше и тактичные. Ника говорит, они друг за друга горой, и нет вот этой раздробленности на мелкие кучки, как у нас. То есть, они вроде есть, но всё равно все как бы за всех, что ли.

Лика ещё немного поколебалась. Выдвинула также теорию о том, что директор вряд ли будет делать перетасовки посреди учебного года.

– Так надо просто попробовать. Сидеть и сомневаться можно вечно. Я лично устала терпеть их нападки. Если тебе так будет спокойней, я могу выведать обстановку у Ники ещё. Что скажешь?

– Попробуй. Но я всё равно думаю, что проблему это не решит. Мне придётся опять притворяться обычной девочкой. А если они прознают, и начнут меня осмеивать, то толку, что мы поменяли класс. Да тут хоть школу меняй, ничего не выйдет. Большинство людей мыслит стереотипами.

– Согласна. Но мы ничего не узнаем, если не попробуем. А если там ребята такие же открытые, как их описывает Ника, то проблем быть не должно.

Всё разрешилось как нельзя лучше. Лика зря переживала. Директор лишь проверил наличие свободных мест в классе. Оказалось, что в «А» можно ещё добавить пять учеников, не то что два. Он даже не стал задавать вопросов, что да почему. В заявлениях мы написали, что-то вроде не устраивает обстановка в классе.

– Да, – согласился со мной директор школы, читая заявление. – «Г» всегда отличался излишним шумом и задирчивостью. А вот «А» в этом плане гораздо спокойней.

Он черканул подпись на моём заявлении и поставил печать школы. Потом тоже самое сделал, когда в кабинет вошла Лика. Нам он сказал, что в класс можно перейти прям на следующий день. Учителей он предупредит. С нас требовалось только узнать расписание класса.

Спускаясь по лестнице мы обе улыбались от счастья:

– Вот и всё, а ты боялась! Только юбочка помялась! – произнесла я шутку, у которой борода тянется до сих пор. Но она тем не менее рассмешила мою подругу.

– Ха-ха! Точно. Стой! Надо сбегать сначала за расписанием.

– Ой, я у Ники спишу. Уже некогда. Тебе потом наберу и продиктую, ок?

– Договорились.

– Прости, что не провожаю.

– Да ладно.

Мы попрощались на автобусной остановке. Просто крепко обнялись и чмокнули друг друга в щёчку.

– Завтра начнётся новая жизнь. – заключила я.

– Точно. Ладно, я пошла. Не забудь расписание сказать.

Её ладонь ускользнула из моей, а потом ускользнула сама Лика и пропала за стенами улиц. Я посмотрела на свою ладонь, что ещё сохраняла приятное тепло. Потом я провела по внутренней поверхности большим пальцем, как будто сметала остатки чего-то. Подъехал автобус, в котором уже сидела Ника. Я залетела в автобус и быстро села на наши вип-места. Так мы называли задние ряды сидений. Я поделилась с Никой хорошей новостью, она меня поздравила, и мы обнялись.

В первые же выходные я наведалась к Нике в гости и рассказала ей про необычные предпочтения Лики. Ника скорее удивилась столь редкому феномену.

– Надо же! Я бы никогда не подумала, что в сельской школе тоже бывают лесбиянки или геи, например. Ладно там, городские.

– Я думаю, в селе это скорее стараются скрывать, и я их понимаю. Видишь, как с Ликой получилось. Может, кроме Вали никто больше об этом и не знал. А она взяла и на весь свет об этом раскричала. Может, Лика ей когда-то по секрету рассказала. Знаешь, у них же дружба была.

– Мдааа… Она тоже себя ужасно повела. Но не волнуйтесь! У нас в классе ребята гораздо адекватней. Даже если они что-то там узнают, вряд ли начнут вас высмеивать. Кстати! А ты сама случаем не влюбилась в неё, а?

– Я? Не, это вряд ли. Ты же меня знаешь, Ника. Для меня только ты одна существуешь! – я приложила руку к груди, как будто клялась ей в этом.

Мы вместе захохотали, а потом она добавила:

– А если без шуток?

– Нет, Лика для меня такая же подруга как и ты. Я просто не терплю, когда себя вот так ведут, как эти скоты.

Как-то так закончился наш тот давний разговор. Я вспомнила про него именно тогда, когда мы ехали в автобусе домой. По пути Ника в двух словах поделилась описанием всего коллектива в целом. Рассказала про старосту, что она у них строгая, но в то же самое время не даст никого в обиду. Зовут её Оксана, и Ника одна из близких её подруг.

Ника заручилась, что поддержку Оксаны мы обязательно получим. А вы знаете, как в школе бывает, если ты на хорошем счету у старосты, то все остальные классы будут к вам априори относиться как минимум с уважением. Окружение старосты – это практически сливки общества внутри одного класса. Попасть с первого дня в этот вип-кружок было бы для нас с Ликой большим плюсом.

У подруг старосты обычно появляется своего рода неприкосновенность. Но это не означало, что надо было ходить, задрав нос. Ведь староста всегда может сменить свой круг общения.

На следующий день мы с Ликой уже стояли в группе с девочками из «А». Там успели со всеми перезнакомиться и узнать, где есть свободные места. Оксана быстро нас распределила и показала коллег по парте.

– Будете обе сидеть на нашем ряду. Ты Женька сядешь к вечно скучающей Вере. Её пока нет, она вечно забегает в последнюю минуту или вовсе опаздывает. Но ты её сразу узнаешь. А ты Лика сядешь со мной. Не бойся! Я не кусаюсь.

Мне немного не понравилось, как Оксана её смерила взглядом, прежде чем принять решение посадить её с собой. Но не стала вслух высказывать свою гипотезу, лишь подумала, что мне показалось.

Девочки из нашего уже бывшего «Г» класса косились в нашу сторону и перешептывались. Они недоумевали, что это мы вдруг с «Ашками» тусуемся. Я толкнула плечом Лику и взглядом показала в их сторону, потом с усмешкой добавила еле слышно:

– Гляди! Они недоумевают!

– Угу! Кажется, даже бесятся!

– Так это хорошо. У меня в голове возникла гениальная идея! Иди сюда.

Я отвела её в сторонку и рассказала про свой дерзкий план.

– Нет. Неееет! Даже не думай так делать! – отговаривала меня Лика. – Что это тебе даст?

– Я хочу их проучить напоследок. Показать, что мы их уделали. Чтобы их вообще паника накрыла.

– У-у. – закивала отрицательно Лика головой. – Ты этим ничего не добьёшься, только позлишь их.

– Я этого и хочу. Чтобы их разорвало от злости, понимаешь! И подразнить заодно. Да брось! Будет весело.