– А вы чем развлекались, молодёжь? – поинтересовалась Ксюха, раскуривая сигарету.

– На солнышке в парке нежились, мороженку ели. – ответила за нас Лика.

– И целовались… – закончила Ника.

Она потёрла большим пальцем у уголка рта, как бы намекая, что там остался след.

– Бля! – тихо сматерилась я.

Лика тоже сказала что-то из ругательства, но помягче. Мы вдвоём поправили себе мейкап и повернулись.

– Так нормально? – спросила я.

– Хм, нормально. – процедила Ника сквозь улыбку.

Она встряхнула с сигареты пепел, затянулась, выпустила облако дыма и добавила:

– Девочки, не палитесь хоть.

– Да мы зеркальце не взяли. Вроде смотрели друг на друга. – стала я оправдываться. Вы тоже не палитесь сильно. – ответила я, намекая на сигареты.

– Да нам-то что, мы-то жвачкой вон зажуём.

Мы поделились с девочками планами на будущее, они обменялись своими соображениями на этот счёт. Ника хотела быть юристом, а Оксана, также, как и Лика всё никак не могла определиться.

Мы подоспели как раз ко звонку. После него прозвенело ещё множество звонков. Нас ждали экзамены. У меня был жуткий мандраж на ЕГЭ. Каждый ученик сидел за отдельной партой. Ни отвлечься, ни поговорить. Лику отсадили на первый ряд третью парту, а меня ровно напротив, но через ряд. Когда мы думали над тем, возле какого варианта поставить галочку, то тихонько переглядывались. Мы даже подмигнуть друг другу боялись, чтобы злостные экзаменаторы, не дай бог, не сочли, что мы через подмигивание друг другу шпаргалки передаём.

Нервное напряжение длилось на протяжении всего экзамена. На третьей перепроверке я бросила затею, и подумала, если в ответах где-то и есть ошибка, то я её уже не замечу. Положив тест на стол вместе с ручкой, я вышла на улицу, чтобы вдохнуть в лёгкие кислород.

Со мной случилась ровно та ирония судьбы, о которой мы говорили в начале. Одного балла не хватило до «пятёрки» по русскому, и двух до «пятёрки» в математике. А вот Лика получила по математике 100% результат, а в русском её подкачала опять какая-то запятая или что-то вроде того в сочинении. Но она набрала почти 100 баллов.

А вот устные экзамены все прошли как по маслу. В родных краях и стены помогают. Или как там говорят… Даже историю сдала на «отлично». Когда я сдавала экзамен, моя Лика волновалась раз в десять больше, чем я.

– Ну как? Сдала?

Я вышла опустив голову и сделала вид, что сейчас заплачу. Положила ей голову на плечо, обняла её. Она уже готова была меня жалеть и успокаивать, когда я прошептала ей на ушко:

– Пять.

А потом отпрянула от неё и заорала:

– Пять, Лика! У меня пяяяяять!

Из двери высунулась наша историчка:

– Девочки, я конечно, понимаю, что вы тут радуетесь, но, пожалуйста, не мешайте другим экзамен сдавать.

Мы извинились, хихикнули, взялись за руки и пошли прочь из школы. А потом наступила пора готовиться к выпускному вечеру.

Ты белый и светлый,

Я – я тёмная, тёплая.

Ты плачешь – не видит никто,

А я – я комкаю стёкла, дypа.

Ты так откpовенно любишь,

Я, я так безнадёжно попала.

Мы, мы шепчем дpyг дpyгy секpеты,

Мы всё понимаем, и только этого мало.

Земфира. Маечки

Вот он! Долгожданный выпуск. Все суетятся, волнуются. Ребята в костюмах тройках почти все, девочки – в шикарных нарядах. У меня было красное откровенное платье с декольте и косым вырезом. На ногах белые сандалии с подвязками до середины голени.

Мой мастер сделала мне укладку, которой могли бы даже некоторые невесты позавидовать. Тогда у меня были густые волосы светло-русого цвета почти до пояса длиной. Парикмахер сплела из них плетение «корзинку», а визажист нанесла великолепный мейкап. Но чем я больше всего привлекала внимание – это помадой одного тона с платьем.

– Ой, мы с твоей помадой теперь даже целоваться не сможем. – прошептала мне Лика на ухо при встрече.

– А ты только об этом думаешь, да? Хоть бы платье моё оценила.

– А я его уже оценила! Особенно вырез. Только не понимаю, как оно снимается.

– Ха! Через верх. – я поняла её тонкий намёк. – А у тебя тоже платье супер. Такое женственное, белое с цветами. Нежное, как ты сама. И причёска так сочетается хорошо. Эти шпильки в волосах и браслеты.

– Спасибо.

Лика скромно опустила глаза. Она очень стеснялась, когда я пыталась её одарить комплиментом.

– А этот корсет так объёма груди добавляет, что так и хочется… – добавила я тихонько.

– Тшшш… Будь скромней. А ты что? Без лифчика? – последнее она произнесла шепотом мне на ухо.

– Угу. Если груди особо нет, то надо её как-то выделить. Знаешь, даже звёзды с небольшим размером груди прибегали к такому фокусу. Они надевали платье с глубоким декольте без нижнего белья, чтобы даже маленькие прыщики могли привлекать внимание мужчин.

– О, да. Я уверенна, один твой наклон, и у наших мальчиков потекут слюни.

– Да брось, не смущай меня. Я до самого последнего колебалась.

К нам подошли остальные девочки. Мы похвалили наряды друг друга. Пришла пора занять свои места в зале.

Торжественная часть была не менее волнительной, чем неофициальная. Я даже чуть не разревелась на сцене. Благо, классы вызывали по алфавиту. Мы отстрелялись и присели обратно. Моя подруга уже сидела рядом держа в руках коробку с золотой медалью.

– Поздравляю! – я приобняла Лику. – Покажи, какая она?

Лика достала медаль из коробки и вручила мне в руки.

– Ого! Тяжёлая. А надеть не хочешь?

– Нее… Она только причёску испортит, да и как ты заметила, она тяжёлая.

– А мне она подойдёт, как думаешь? – я приложила ленточку с золотым кругляшком к груди.

– Твоя жемчужная нить тебе идёт гораздо больше.

Я ещё немного повертела в руках, прочла надпись на медали, и вернула Лике.

– Ты тоже молодец! Не зря вон как язык учила! Грамоту получила даже.

– Я бы сказала, не зря английский сдавала. Просто я и Рита вдвоём сдали его на «пять». Нам только за это по грамоте дали. А она ещё и на Олимпиады школьные ездила. Мне её дали скорее, чтобы не обижать.

– Тебя даже похвалить нельзя. Перевернула с ног на голову!

– Отстань! Ты же знаешь, я не люблю две вещи: похвалу, потому что я начинаю расслабляться, зазнаваться. – я загнула один палец. – Когда меня жалеют. Могу ещё сильней расстроиться и заплакать. – я загнула второй палец.

Когда пришла очередь класса «Г» на сцену позвали ещё нашу самую первую классную руководительницу. Она вела нас с первого по девятый класс, а потом ушла в декрет. Её позвали специально. Так захотели сами одноклассники, наши с Ликой бывшие одноклассники, и ей даже дали сказать отдельное слово.

Я взяла Лику за руку. Всё-таки это была и наша первая учительница. И она была для нас самой лучшей. Я не знаю, что чувствовала Лика, когда мы слушали её речь. Моё сердце сжалось в один большой комок. Чтобы не расплакаться от переполнявших меня чувств, я сжала руку Лики сильнее. Бедная моя подруга аж пискнула, и тогда я очнулась, отпустила ладонь и извинилась. А слёзы, которые как будто только эта ладонь и сдерживала, всё-таки предательски покатились.

Наша классная тоже плакала в самом начале, так она растрогалась. Она до самого последнего не знала, что её вызовут на сцену. Староста «Г» класса подошёл с огромным букетом в конце поблагодарил её за то, что она нас воспитывала все эти годы.

– Надо её поздравить. – прошептала я на ухо Лике. – Всё-таки она и нас воспитывала.

– Полностью поддерживаю. Только у меня даже букета нет.

– Всё нормально. Моя мама хорошо с ней дружит, она была в курсе, что та придёт. Я попросила маму купить для неё букет отдельно.

– Ой, как здорово! Давай её потом найдём и поздравим.

Мы так и сделали, когда церемония вручения аттестатов подошла к концу. Я нашла свою маму. Она стояла вместе с моими мастерами, которые пришли посмотреть на своё совместное творение. Они по совместительству были подружками мамы, и скорее пришли для моральной поддержки.