Мы чокнулись, потом перекрестили руки, как положено, выпили до дна. А потом сблизились. Я не знаю, почему губы Лики в этот раз были такими горячими. Может так влиял алкоголь, а может её разжигала страсть изнутри. В конце она слегка прикусила мне нижнюю губу. Это меня очень сильно возбудило.

– Фуууух! – выдохнула Лика. – Я терпела весь выпускной!

– Бедняжка моя. – пожалела я её.

– Всё, теперь домой поехали. Вызывай такси.

Мы оставили бокалы прям на дорожке ведущей к клубу. Я старательно стёрла размазанные следы от помады с лица Лики, а она тоже самое сделала с моим лицом. Хотя зачем? В такси она плюнула на все запреты и принялась меня целовать прям на глазах у растерянного таксиста, который цокал, также не стесняясь. Я шептала Лике, чтобы та перестала и не смущала таксиста.

– Да мне всё равно! Его задача – нас везти. А ты не подглядывай, а следи за дорогой. – последняя фраза была адресована водителю.

Мне еле хватило сил её оттащить от себя.

– Перестань. Напилась, веди себя прилично!

– Я не напивалась!

– Да-да-да… Почти пять бокалов шампусика приглушила… Да при этом почти не закусывала.

– Ой, да ладно! Что такое пять бокалов какой-то газировки?

Эту фразу она вспоминала, стоя на корточках в унитазе у неё дома. Я тоже включила мадам «Яжеговорила», но при этом заботливо поддерживала волосы.

– Да это просто шампанское некачественное! Купили самого дешевого говна! Ой, бляааадь!

После того, как у Лики прошли рвотные позывы, её зазнобило. Я помогла ей укутаться в тёплый банный халат и провела на кухню. Там я заварила лучшее средство от похмелья – крепкий чай с кучей сахара.

Лика ругалась сначала на то, что он горячий, потом, что слишком сладкий. Потом закричала, что её сейчас им вырвет. Я стояла на своём, чтобы она выпила всё. А когда она отказывалась, я угрожала вызовом инфекционки.

– Если тебя им вырвет, это даже хорошо. Хочешь, я тебе сюда тазик или ведро принесу?

– Угу.

На наше счастье, Лику больше не тошнило. Ещё через полчаса ей окончательно полегчало, и она даже попросила такой же точно чай. Когда мы поднимались наверх, она мне чуть ли ни клялась никогда больше не пить эту гадость, имея в виду шампанское, конечно (или весь алкоголь?).

Я помогла ей расправить постель. Лика сбросила халат, полностью разделась и нырнула под одеяло.

– Женька, ляг рядом, пожалуйста. – попросила Лика.

Я разделась полностью, и легла рядом полностью голая. Искать что-то, в чём можно было спать, уже не имело никакого смысла. Я обняла Лику за талию, моя грудь прильнула к её спине, а ноги легли в одну линию с её ногами, слегка подогнутые в коленях.

– Ой, вот так очень хорошо. – пролепетала Лика.

Какое-то время мы лежали неподвижно. Я даже подумала, что Лика заснула. Моя рука поплыла медленно по её телу вверх. Сначала кончик среднего пальца слегка дотронулся до правого соска, замер там на мгновение. Потом ладонь принялась плыть по телу в обратную сторону к низу живота. Пальцы всё также еле касались кожи. Я как будто вела по грифу гитары, пытаясь нащупать нужный аккорд. На этот раз кончик среднего пальца остановился где-то чуть ниже пупка. Я услышала истомный выдох.

Лика не спала, но и меня не останавливала. Решив проверить её реакцию на мои прикосновения. Мои движения рукой стали смелее. Когда моя рука возвращалась к груди, то в этот раз ладонь слегка сжала правую грудь. Пальцы легли на неё один за другим, указательный и средний слегка сомкнулись в области соска. Раздался второй сладостный вздох. Я почувствовала, как где-то внизу мой организм начал как будто намокать. Сначала мне стало так неловко от этого чувства, что ладонь, которая всё это время ласкала грудь Лики, покрылась холодным потом. Пронизывающая до костей ледяная капля потекла по моему позвоночнику. Внезапно Лика повернулась ко мне лицом.

– Я это не совсем так себе представляла. Но я ничего не могу с собой поделать. Я хочу тебя! А ты?

– А я тебя. – шепнула я. – Только я боюсь.

– Я тоже. Давай просто будем аккуратными.

– Давай.

Мы начали с того, чему уже успели научиться – с поцелуев. Почему-то у меня в голове очень громко запела Земфира: «Анечка, а-а! Просила снять маечки!». Как нам повезло, что последний необычайно громкий стон раздался буквально за секунду до того, как открылась входная дверь. Вернулись родители Лики.

Некоторое время мы были в лёгком замешательстве. Что это было? Мы только что занимались сексом? Или просто довели друг друга до оргазма предварительными ласками? Хотя, вроде же есть такое понятие, как оральный секс.

Лично я в тот момент думала о новых ощущениях, что я получила. Ведь я раньше не испытывала оргазм, и даже тогда я не знала значения этого слова. Я даже с трудом понимала, что я почувствовала.

Знаете, как заряжаются фейерверки? Ты сначала устанавливаешь их на ровную поверхность, потом смотришь, идеальное ли ты выбрал для этого место, думаешь о безопасности. Затем подносишь к фитильку зажигалку, отбегаешь и ждёшь…

Суть тут не в самом процессе установки, а в том, как потом ведёт себя сам фейерверк. Долгое время он томится и ждёт, когда же заветный огонёк подползёт к детонатору. В момент, когда фитиль растворяется в недрах коробочки, происходит небольшая пауза, равная одному мгновению. Но внезапно время замедляется или останавливается вовсе. Ты затаил дыхание и думаешь, сейчас бомбонёт! А потом всё вокруг стихает, даже дымок исчезает. И вот ты уже начинаешь думать, что он потух, что сделал что-то неправильно и даже хочешь уже побежать, чтобы проверить и тут. Бум! Бам! Трах! Тара-рах! Небо заполнилось разноцветным сиянием. Ты плачешь и радуешься как ребёнок, в животе просыпаются бабочки и начинают порхать во все стороны. Эндорфины поступают в мозг и заполняют там всё пространство.

Наверное, с оргазмом также дела обстоят… Ты доходишь до точки кипения, потом происходит тот самый момент, когда даже можно успеть подумать, что не получилось. А потом внезапно ты взрываешься фейерверками эмоций. Происходит тот самый «бум», «бам» и заветный «трах-тарарах». У тебя получилось…

– Если это был не секс, то что же тогда можно испытать во время секса? – спросила Лика.

Мы лежали на кровати вальтом, раскинув руки.

– Не знаю, по-моему, куни считается сексом точно. Он же не зря называется оральным или как там? Ну рукоблудство в целом тоже. Наверное… Не суть! Думаю, в целом важен процесс. А, да хрен с ним! Тебе понравилось?

– Дааа… Даже сам процесс, а в конце… Я даже не знаю, как это описать.

– Благо, твои родители вернулись вовремя. Зайди бы они в дом хоть на секунду раньше, представь их выражение лиц, услышь они наши стоны?

– Страшно представить выражения лица моего папы, если бы он после этого зашёл проверить, что происходит.

– Ага, мисс скромность лежит голая, обнимая вторую мисс скромность. Или ещё хуже, если бы он посреди процесса заявился. Ну там, вроде спокойной ночи пожелать…

– Не, мы бы в любом случае открывающуюся дверь услышали и точно бы что-то предприняли.

– Далеко не факт, что услышали. У меня лично, было такое чувство, что всё вокруг отключилось, даже окружающий звук.

– Блииин! – Лика прикрыла лицо ладонями. – Я теперь не смогу им в глаза смотреть! Ведь всего несколько часов назад папа называл меня чуть ли не самым скромным и кротким человеком на планете Земля. Давай хотя бы укроемся что ли?

– Давай, вообще, ляжем спать.

Мы вернулись к той позе, в которой лежали изначально. Всё это время мы общались шёпотом, боялись, что нас могут услышать даже сквозь несколько стен. Я гладила завитые локоны Лики.

– Я тут другое думаю. Что мы им скажем, если они нас застукают вот так? – рассуждала я.

– Ой, а что тут такого? Две пьяные подруги пришли с выпускного, устали, разделись и легли спать как есть. А что в платье, спать что ли?

– Если так посмотреть, вряд ли они на нас что-то подумают.

– Вот именно. Ой, у меня от этих заколок до сих пор голова чешется, можешь… Ага, да. О-да! Кайф.