На улиток с красными раковинами клюёт всё же лучше. У них и тельце яркое, почти жёлтое. Дейна посмотрела на болтающего наагалея с досадой. Ползёт тут, душу травит! Ей тоже на рыбалку страсть как хочется.

Вспомнилось, как они с дядей ранним утром ускользали из дома и до полудня с азартом удили рыбу. Порой увлекались, возвращались поздно и им влетало от тётушки…

В сердце закралась грусть, и Дейна поспешила оборвать воспоминания.

— А радужные карпы обожают окольцованных пиявок!

— Да они ж прозрачные, — не выдержала и ревниво заметила Дейна. — Только фиолетовое кольцо и есть.

— Так в том-то и дело, — наставительно поднял кверху палец Вааш. — Заметить её могут только самые зоркие рыбы. А самые зоркие — самые здоровые. Если и клюнет на неё рыбина, то непременно огромная!

Женщине очень хотелось поспорить, но она вовремя напомнила себе, что у каждого уважающего себя рыбака свои методы ловли, а выбор наживки — почти ритуал, нередко замешанный на суевериях. Судя по сказанному, господин Вааш крепко уважал цвет приманки — чтоб непременно бледная. Наверное, хотел, чтобы рыба постаралась быть пойманной.

— А ты, я смотрю, разбираешься в пиявках? — господин Вааш ласково улыбнулся ей, и сопровождавшие их наги почему-то поперхнулись смешками.

Дейна чего-то определённо не понимала. Возможно, у хвостатых господ имелись какие-то совместные воспоминания.

— Рыбачить умеешь? А то, мож, сходим поудить рыбку?

Вряд наагалей представлял, насколько его предложение соблазнительно. Дейна удочку в руках не держала уже полгода. Дерри рыбалка не интересовала.

Посмотрев на висящего на её правой руке господина — от неприкрытого детского обожания сладкого дрогнуло сердце, — женщина твёрдо отказалась:

— У меня другие обязанности.

— Эх, жаль! Этих-то и не вытащишь, хвосты боятся замочить, — господин Вааш презрительно махнул на трёх нагов, что составляли им компанию.

Все трое присоединились к ним на выходе из дворца. В личной охране императора Дейна их раньше не видела и по богатым, прямо-таки роскошным одеждам предположила, что это те самые наги из Раммаша, хотя она не заметила, когда за ними послали. Ни Шширар, ни господин Вааш не отлучались, а господин Ссадаши постоянно был у неё на виду. Дейна подозревала, что у беспечно-простодушного наагалея Вааша имелись подчинённые, которых она просто не заметила.

Наги были весьма высоки, не так как господин Вааш, скорее, как Шширар, и имели хвосты столь интересных расцветок, что горожане пялились им след больше с любопытством, чем с опаской. Дейна и сама немного опешила.

Она успела привыкнуть к нагам в охране императора и даже милостиво сносила их крайне заинтересованные взгляды. Первое время опасалась, что они будут подкатывать к ней хвосты с весьма недвусмысленными предложениями — не была уверена, что сможет отбиться, если они захотят настоять, — но они лишь смотрели, отвешивали комплименты и иногда звали поползать по дорожкам парка. И ни разу не обиделись на отказ. Почти все наги в охране — шаашидашцы. Знойные, экзотичной внешности, сразу видно, что нелюди, даже в двуногом облике.

С нагами из Раммаша ей прежде сталкиваться не приходилось. Присоединившиеся к ним наги были красивы так, что их внешность обескураживала, но экзотичными бы их язык не повернулся назвать. Все золотоволосые, двое с голубыми глазами и один — с карими, немного отливавшими глубинной краснотой. Если не присматриваться к зрачку и не опускать взгляд ниже пояса, можно представить, что эти господа с севера Давридании.

Все трое носили титулы наагаришей. Дейна успела лишь мельком просмотреть в библиотеке описание иерархии в наагатинских княжествах и помнила лишь, что это весьма значимый титул и выше титула «наагалей», который носил её хрупкий господин.

— С тобой опасно рыбачить, Вааш, — низко пророкотал один из раммашцев, наагариш Алсилэ̀, самый красивый в их компании. Растрёпанная золотистая коса опускалась по груди до пояса, тонкие, но чувственные губы изгибались в улыбке, в голубых глазах золотыми зайчиками плясали уличные огни, а по зеленовато-жёлтому хвосту — Дейна даже затруднялась подобрать цвет — при движении расходились золотистые волны. Смотрелось просто волшебно! — В позапрошлом году вас с повелительницей смыло в воду, и мы три дня искали вас по всей Лоиссѐне[3].

— А мы больше не будем рыбачить рядом с ненадёжными плотинами. И Дарила̀сы… повелительницы здесь нет.

— Ты не боишься, что что-то может произойти с такой красивой госпожой? — наагариш Ссеселэ̀ неожиданно подался вперёд и навис над плечом Дейны, сияя ослепительной мальчишеской улыбкой.

Короткие золотистые волосы вихрами торчали в разные стороны, а улыбка и лукавый взгляд делали нага до безумия притягательным. И совсем непохожим на нага. Хвост вроде имел самую непритязательную серо-стальную расцветку, но по нему расходились завораживающие голубые волны. Вот этими волновыми переливами раммашцы и отличались от всех виденных Дейной нагов.

Лицо господин Ссеселэ имел на удивление располагающее. Никакой хищности! Крепкая квадратная челюсть, широко расставленные глаза… Даже чуть длинноватые клыки не пугали.

Дейна отстранённо заметила, что ещё лет пять назад у неё бы сердце зашлось, улыбнись ей такой обаятельный мужчина. А сейчас даже не трепыхнулось. Да и Шширар успел шепнуть ей перед самым выходом: «Женским вниманием избалованы сверх меры».

Женщины и сейчас баловали их вниманием. Молоденькие девушки то и дело замирали и провожали гостей столицы зачарованными взглядами. Впрочем, третьему раммашцу, наагаришу Ллелеле-какому-то — его имя выскользнуло из памяти как угорь, — внимания доставалось немного меньше. Вроде вполне миловидный, золотая косища толщиной с бедро Дейны, а в тёмных глазах и вертикальный зрачок незаметен. Но витал вокруг него какой-то неуловимо жутковатый флёр. Может, из-за красноватых волн, расползавшихся по жёлто-зелёному хвосту? Да и уличные огни скакали в его глазах не зайчиками, а красными голодными искрами.

— Дейна моя! — капризно протянул господин Ссадаши и хвостом попытался отпихнуть наагариша Ссеселэ.

Тот лишь ехидно вскинул брови. Но минуту спустя отстал. Дейна не видела, как хрупкий господин холодно оскалился за её спиной и хищно прищурил красные глаза.

Вся компания вывернула на яркую, сверкающую огнями улицу, и многоголосый шум заставил их сплотиться. Дейна насторожено осмотрела увеселительные заведения и уже сама прихватила господина за запястье.

Зачем они пришли сюда? Господа гости заблудились? Ей следовало самой выбирать путь.

— О, как давно я здесь не был, — наагариш Ссеселэ с удовольствием потянулся, и Дейна поняла: нет, они вышли сюда неслучайно.

И совсем неслучайно остановились напротив высокого дома с кричащей цветастой вывеской «Наездница Ина̀н». У входа в завлекательных позах и фривольных одеждах заманивали гостей опытные «наездницы», и одна даже, не разобравшись, послала воздушный поцелуй Дейне. Та недовольно цыкнула в ответ.

— Ну, ползите, развлекайтесь, — милостиво дал позволение господин Вааш и развернулся в сторону питейного заведения, явно вознамерившись отделиться от компании.

— Вы не идёте? — напряглась Дейна.

— Я женат! — наг рыкнул с таким достоинством, что женщина невольно прониклась к нему уважением.

— А ты с нами пойдёшь? — господин умоляюще уставился на неё красноватыми глазами.

Губы раммашцев изогнулись в одинаковых предвкушающе-насмешливых улыбках, и наги уставились на Дейну. Та холодно посмотрела в ответ и перевела взгляд на вывеску.

О «Наезднице Инан» среди стражи ходили восторженные рассказы. Высшего уровня заведение! Все девочки красотки и… «в седле» держатся очень умело. Обставлен дом роскошно, питьё здесь подают лучшее, а кушанья так отменны, что и знать не чурается сюда заглядывать. Простому стражнику приходилось месяцами копить жалованье, чтобы один раз здесь гульнуть. Но память, по словам очевидцев, остаётся на всю жизнь!

— Конечно, господин.