– Я тебе в три раза больше заплачу, только чтобы ты в неприятности не ввязывался. Сам по себе неприятность, не ищи компанию из таких же проблем.

– Вааш, ну я же всё равно пойду на охоту… – вкрадчиво протянул Ссадаши. – Если бы не девочка, я бы к тебе и не обратился.

– А чем она тебе мешает? – Вааш с любопытством скосил на него жёлтый глаз.

– Выбраться в город нужно, а как же я без разрешения взрослых пойду? – хитро прищурился друг. – Я могу, конечно, показать характер и оставить эту сочную малышку связанной в своей спальне, но неужели ты её не пожалеешь? Первый день службы – и такое потрясение… Пусть хоть пообвыкнет.

– Понятно. И там, и здесь развлечься хочешь, – недовольно поморщился Вааш.

Ссадаши пакостно улыбнулся. Будет жаль раскрывать хранительнице глаза так рано.

– А чего ночью не пошёл? Только не затирай мне, что с дороги устал.

– Меня всю ночь какая-то мозоль допрашивала16, – скривился красноглазый наагалей. – Раз семьдесят спросил одно и то же, описал меня до последней чешуйки… надо потом у него отчёт стащить, интересно, сколько насчитал. А когда узнал, что я был в двуногом облике, заставил обернуться и снял мерки с каждой части тела! Ну… почти с каждой. Право, хуже Роаша!

– Эт чтоб потом с тебя такой же вот портрет сваять, – Вааш кивнул на Трупожора. – Назовут Ссадаши… м-м-м… Мужежор!

– Фи, как неизящно, – кокетливо сморщил носик Ссадаши. – Обычно мне придумывают более благозвучные имена.

– Тролли тебя Вхыбом Сухмедячим17 зовут, – глумливо припомнил друг.

Ссадаши аж вздрогнул. Крепко он тогда горному народу насолил, хотя сам того не желал. Против обыкновения.

– Ну так что? Поможешь устроить ловлю на живца?

Вааш скептически осмотрел, собственно, «приманку» и через плечо взглянул на невозмутимую Дейну. С Ссадаши станется действительно связать хранительницу и оставить её в спальне. Да и чего таить, страсть как хотелось посмотреть, как Ссадаши будет опекать этакая нянечка.

– Ладно. Позову парней из Рамма̀ша, сползаем погулять в город. За девочкой сам присмотришь или своих парней отрядишь?

– Сам. Парней в охотники отряжу.

– Мне покричать, что мы в город собрались? Ну чтоб точно все знали.

– Шширар сказал, что за нами сегодня весь день кто-то следит. Так что не нужно. Ну, поползли радовать мою милую охранительницу.

Ссадаши резко обернулся и бросился к Дейне.

– Дейна, – наагалей распахнул глаза по-детски широко и неожиданно опустился вниз так, что хранительница стала выше. И страстно притиснулся к ней, вжимаясь лицом в упругую грудь.

Вааш от возмущения воздухом поперхнулся, а Шширар обалдело выпучил глаза.

– Ссадаши, – могучий наагалей попытался за шиворот оторвать наглеца от женщины, – где твоё воспитание… дурной мальчишка!

И вновь подавился воздухом, столкнувшись с пронзительным взглядом Дейны. Женщина молча взяла наагалея за запястье и, отстранив его руку, погладила Ссадаши по голове.

– Да, мой господин?

– Мы пойдём гулять в город, – красноглазая немочь радостно завиляла хвостом. – Ты пойдёшь с нами? Пожалуйста, пойдём с нами!

– Конечно, я пойду с вами.

Дейна смотрела в доверчиво распахнутые красноватые глаза с вертикальным зрачком, а в груди разливалось тепло. Приятно, что этот ребёнок так быстро принял её. Она всегда имела большую слабость к детям.

Вдруг лицо её напряглось, и женщина насторожённо посмотрела вниз.

– Господин, у вас под одеждой что-то шевелится.

Вааш и Шширар уставились на Ссадаши с одинаковым ужасом и возмущением.

– Вот здесь, – женская рука проскользнула между их телами и легла на грудь господина, которой тот вжимался в её живот.

– А, это мой питомец!

Ссадаши с готовностью отстранился и выудил из-за пазухи ужа. И радостно воззрился на хранительницу.

Увы, та и не подумала приходить в ужас. Убедившись, что питомец относится к неядовитой породе и явно уже издыхает – больно вяло шевелился, – Дейна кивнула головой.

– Симпатичный.

– Дядя!

Услышав оклик Лаодонии, Ссадаши резко развернулся и увидел на парковой дорожке жену Шаша в компании, собственно, Шаша. Не глядя сунув руку с ужом за спину, наагалей шёпотом распорядился:

– Спрячь! – и радостно улыбнулся, почувствовав, что рука опустела. – Гуляете? А мы собираемся в город!

– О, а может, и мы с вами? – обрадовалась Лаодония.

– Не, не надо, – мрачно отговорил её Вааш.

Шаш что-то зашептал на ухо жене, и та покраснела.

– Хорошо вам погулять.

– И вам!

Ссадаши помахал наагасаху и наагасахиа вслед ручкой и, развернувшись, уставился на Шширара.

– Куда дел?

Тот даже не шелохнулся. Как стоял, идеально выпрямившись и пялясь куда-то вбок и немного вниз, так и остался стоять. Ссадаши непонимающе его осмотрел, взглянул на Вааша и озадачился. Друг тоже просто стоял и косился куда-то вбок.

Проследив за их взглядами, Ссадаши уставился на грудь хранительницы и непонимающе осмотрел всю компанию.

– Где мой уж? – плаксиво протянул он.

– Не переживайте, господин, он у меня, – спокойно отозвалась Дейна.

Ссадаши не успел спросить, где именно «у меня»: грудь хранительницы шевельнулась, ткань плотно застёгнутой куртки на ложбинке слегка взбугрилась и опала.

– Пусть пока побудет у меня, – предложила охранница. – Отсюда он точно не выпадет, а ваша одежда сидит очень свободно.

Ссадаши молча осмотрел куртку женщины, плотно облепляющую её под грудью и застёгнутую до самого горла. И представил, как в ложбинке между двумя сочными полушариями сворачивается кольцами полоз. А может, и не между, а заползает под них, под эту приятную тяжесть… Во рту пересохло. Краем глаза наагалей заметил, как смущённо отворачивается Вааш, а Шширар оттягивает и без того свободный ворот одеяния в сторону.

– А… ему там точно хорошо? – Ссадаши невольно потянул пальчики… за питомцем, но опомнился и отдёрнул руку.

– Не переживайте, – успокоила его Дейна. – Ужи – хладнокровные создания, тепло придётся ему по вкусу.

– Ему… не тесно?

Дейна полуприкрыла свои странные глаза и едва заметно улыбнулась.

– Нет, господин. Моё тело немного отличается от мужского, моя грудь мягче и нежнее. Будет спать как на перине.

Ссадаши очень сильно захотелось повторить жест Шширара и, может, ещё немного ослабить пояс одеянии. Дневной зной и так не улёгся, а тут телу стало ещё жарче. А когда наг представил, как уж вытягивается поверх мягкой и нежной… «перины» и свешивает хвост в тёплую ложбинку…

Тело огненным лучом пронзило острое чувство зависти.

– Так мы гулять поползём? – поспешил напомнить Вааш.

– Да, гулять! – встрепенулся Ссадаши и, развернувшись, радостно завилял по коридору галереи.

А Вааш, смотря ему вслед, неожиданно понял, что уже не чувствует вину перед девочкой за молчание о пакостном характере друга.

Грудь теснило и рвалось наружу хохотом злорадство.

Боги постарались, отсыпая щедроты при рождении Ссадаши, но, видимо, они не могли оставить мир без спасения от своего творения и создали управу и на него.

Или услышали его, Вааша, молитвы.

Осклабившись, наг посмотрел на спину хранительницы, в кои-то веки понадеявшись развлечься за счёт друга.

– …особливо хорошо ловится на опарыш и белобрюхого слизня. Ну, такого… с фиолетовой кисточкой на конце тела, – громадный наагалей, господин Вааш, упоённо вещал о премудростях рыбалки.

Дейне упорно чудился в его словах тайный смысл, тем более что сопровождавшие их наги давили улыбки и бросали взгляды по сторонам, словно опасаясь смотреть куда-то конкретно.

– А карпа можно поймать и на картофельный отросток. Он такой белый, продолговатый… тоже на червя похож. О, а зелёного линя можно на бе-е-е-еленьких таких рачков удить, прозрачненьких, хиленьких. Сальник тоже хорош, голавль дюже бодро на него идёт!