К студенту из академии Карла Арратанского стали приезжать представители разных стран, чтобы узнать, как тринадцатилетнему мальчику удалось предвидеть упадок мировой экономики. Но Моретти лишь отмалчивался. Спустя год в твиттере Иларии появляется устрашающая запись:

«Вторая волна кризиса готовится к выходу! Кулисы поднимаются!»

Зловещий твит приковал к себе внимание миллионов людей по всему миру. Никому так и не удалось раскрыть секрет Иларии Моретти. Мнения разделились: одни видят в мальчике гениального экономиста, сумевшего предвидеть кризис; другие считают это совпадением.

В свои шестнадцать лет Илария является автором теории «Эллипсоидного круговорота жизни»; в ней он старается доказать цикличность всех процессов во вселенной; повторение одного и того же события на разной удаленности от центра фигуры, описывает силу влияния события и его продолжительность. Моретти в мае 2010 года заявил о том, что кризис 2008 года на эллипсовидной модели находится на самой дальней точке от центра. Автор теории предвещает ухудшение экономики.

Илария предсказывает упадок в 2020 году: именно тогда кризис достигнет точки на эллипсе, близкой к центру, что усилит его влияние на экономику и всю планету в целом.      Поживем, увидим…

Автор Лайза Элеонора Вебер

«Великий человек никогда не является итогом уже существующей цивилизации. Он источник и начало нового состояния цивилизации».

Георг Брандес

Женщина целеустремленно шла по коридору. Люди уступали ей дорогу, покорно здоровались и старались тут же скрыться с глаз долой. Черные очки, идеально-белая матовая кожа, красные тонкие губы, длинные пшеничного цвета волосы с челкой в стиле Бардо.

На ней было пальто из смесовой ангоры бежевого цвета, синие расклешенные джинсы с эффектом бахромы, в руках клатч из кожи теленка с разноцветным узором. Она была ходячим модным лейблом, звездою большого города.

Женщина уверенно направлялась в кабинет главного редактора KED AM IJ – одного из самых крупных журналов современности. Весь офис стоял на ногах из-за визита этой важной персоны. Лайза Элеонора Вебер – в прошлом успешная журналистка, брала интервью у культовых персон и лично знакома с доброй частью Голливуда. Сейчас ей немного за сорок. Сколотив состояние, она сменила образ жизни и вид деятельности. Лайза ушла в мир моды, стала освещать показы одежды, работать с такими журналами как Vogue, Cosmopolitan, GQ, W, ELLE, Harper’s Bazaar, в кругу ее друзей появились влиятельные дизайнеры, создатели духов и деятели культуры. Но иногда, памятую о прошлом журналистки, ее привлекали к освещению светской хроники европейского бомонда.

В апреле 2011 года Вебер сделали предложение из Christian Dior: компания захотела совместно с Лайзой создать аромат для успешных и независимых женщин.

Но уже сегодня, 10 мая 2011 года, ее официально пригласили в офис журнала KED AM IJ. Женщина не любила, когда ее время тратят понапрасну. Она придерживалась четких планов и распорядков дня, поэтому ее органайзер был по минутам расписан на месяцы вперед. Вот она, цена успешных и деловых женщин в крупных мегаполисах.

Главный редактор журнала Жак де Монро уже ждал почетную гостью у входа в свой кабинет.

– Жак, – женщина кивнула.

Мужчина открыл перед ней дверь, и они прошли в кабинет. Монро вежливо предложил гостье сесть, а сам прошел за свой стол.

– У меня есть полчаса свободного времени, – заявила Лайза. Ее строгий голос делал женщину отстраненной и жестокой.

– Мы предлагаем тебе работу.

– Забыл? – перебила женщина, сняв черные очки. – Я не беру больше интервью, если это не связано с миром моды.

– Я это отлично помню. Но может быть ты выслушаешь? – Лайза взяла дужку очков в рот и слегка прикусила. Разговор вдруг стал ей интересен.

– Кто этот человек, что зовете меня брать интервью?

– Марк Циммерман, – имя озадачило женщину.

Она более года провела в США. К тому же, ее мало интересовал бизнес и богатеи Европы, не связанные с миром моды и искусством. Лайза сделала удивленное лицо и вопрошающе смотрела на Жака.

– Ах, да… Марк Циммерман, новый перспективный директор «ZimmermaN холдинг». Он частично вступил в должность в этом году. Его семья настаивает на том, чтобы именно ты брала интервью.

Лайза вдумчиво слушала Жака. В какой-то момент она гордо встала и подошла к столу, где стоял графин с водой и стаканы. Налив одну четвертую, она осушила бокал и вернулась на свое место. Достав из сумочки красную помаду, она подкрасила губы и задала вопрос:

– Гонорар? – Жак заулыбался. Он смог заполучить одну из самых дорогих журналистов современности.

– Один миллион долларов. Полмиллиона заплатит семья Циммерман, остальную часть – журнал.

– Расходы на дорогу? Аренда жилья и прочее?

– Циммерман взяли на себя эти расходы, – быстро заговорил Жак.

– И сколько этому говнюку лет? – Лайза была популярна своей колкостью в отношении к детям богатеньких родителей.

– Семнадцать. Только давай без твоей фирменной задиристости. Циммерманы не простая семья. Они состоят в А…

В дверь кабинета постучали. Жак покраснел от злости и нервно закричал.

– Я же просил не беспокоить!

За дверью послышались быстрые шаги; тот, кто рискнул потревожить Монро, решил не испытывать судьбу.

– Значит, один миллион за интервью у какого-то там мальчишки, – Лайза надела очки, встала с кресла, поправив пальто, подошла к панорамному окну. – За такие деньги я согласна. Когда выезжать?

– Я сообщу о твоем решении лично Райнхольду Циммерману. Завтра тебя будет ждать транспорт у отеля. Напомни, где ты остановилась?

***

В это самое время юный Марк прогуливался по окрестностям академии и прокручивал в голове ответы на возможные вопросы. Витать в облаках никогда не было преступлением, но Циммерман замечтался. Он не замечал прохожих, преподавателей, прочих людей, работавших на территории академии. Если бы кто-то пристально следил за парнем, заметил бы, как он разговаривает время от времени сам с собой.

Пройдя аллею рододендронов, Марк очутился в парке азалий, медленно переходящий в лес из хвойных растений. Из света он проникал во тьму, бродил по тропинкам и пробирался через заросли, коих было мало, потому что озеленители и садовники следили за состоянием лесонасаждений.

Больше пяти часов он бродил, представляя, как у него берут интервью. Марк не был зазнайкой, да и гордыня не свойственна ему. Тем не менее, в минуты слабости он мог придумать себе в голове такие картины, что его смело можно было бы назвать нарциссом.

Звон колоколов заставил Марка очнуться и спуститься на землю. Ужин был типичным: ростбиф с цветной капустой, соусы на выбор, чай и сладкий кекс. В академии следили за потреблением студентами калорий. Переедать тут не приходилось. Младшие учащиеся могли лишь мириться с установленными порядками, старшие курсы умудрялись сбегать в город, где закупались продуктами на неделю.

За ужином жители квартирки №52 молчали. У ребят был сложный день: кто-то готовился к экзаменам, опасаясь завалить профильные предметы, кто-то тренировался перед соревнованиями, кто-то просто, как Марк, занимался своими делами, но довольно утомительными.

В квартирку ребята возвращались уставшими и им хотелось спать. На десятый год обучения в академии студенты заканчивают ее, получая два диплома о полном высшем и средне специальном образовании. Тех, кто учится последний год в академии, начиная с февраля, поднимают в пять утра, и день чаще всего распланирован до позднего вечера. Студентов заваливают домашними заданиями, работой, практиками, подготовкой к экзаменам, а Марк умудрялся ездить в офис компании, где являлся директором.

Последние недели друзья мало общались: они спали в одной квартирке, завтракали, обедали (если удавалось), ужинали вместе, пересекались на занятиях или в библиотеке. Дружба подвергалась испытаниям. Но все равно они чувствовали поддержку друг друга, они все так же следовали железному правилу, что узнали в первые недели обучения в академии: «В этой жизни есть только вы друг у друга!»