Дни превратились в недели. Мои амультары всё ещё не восстановились, но часы работали, и красные цифры на запястье отмеряли убегающее впустую время.

Так продолжалось, пока однажды утром в запечную тьму не ворвались изменения:

– Задохлик, подъём! Хватит валяться.

На секундочку! Это произошло почти через три недели проживания в норе дикарей. Меня будили, обращаясь на вразумительном языке!

Я сел настолько резко, что в глазах потемнело, и, не веря ушам, уставился на позвавшую меня Девочку-2.

– Ты говоришь?

– Представь себе, – она глухо хмыкнула. – Вставай, сегодня будешь у меня в услужении.

– Чего? Откуда ты знаешь этот язык? Почему не говорила со мной раньше?!

– Я проверяла, достоин ли ты этого. Недостоин. Но выбора нет. Вставай, ленивый раб.

Она отвернулась, взметнув цветастые юбки, и направилась прочь к выходу из норы. Пробираясь между мешками с зерном, я набросил доху, запрыгнул в унты и, ошалевший от новостей, помчался за ней. Мы поднялись по каменным ступеням лаза и выбрались на свет. Снег своим сиянием попытался уничтожить мои глаза, и на них выступили слёзы. Но сегодня – лучший день в жизни! Я услышал родной язык, и этого счастья у меня никто не отнимет! Девочка-2 шла вперёд по расчищенной улице.

– Откуда ты знаешь язык? Вы все на нём говорите?

Она не отвечала. Накинув капюшон, уставилась перед собой и ускорила шаг.

– Издеваешься, что ли? Я молчал три недели, как идиот, не понимал ни слова! Говори, давай! Почему вы живёте в норе? Почему у вас нет кроватей? А туалет нельзя было в доме установить?

Девочка-2 оглянулась, неприязненно изогнув бровь. Ей пришлось остановиться и подождать меня. Под её тяжёлым взглядом я приблизился и, кажется, спустя вечность она ответила:

– Не отказалась бы, чтоб ты ещё три недели помолчал, но для тебя новое сложнейшее задание. Будешь помогать мне ухаживать за бабушкой Томань.

– Ой, какая честь.

– Хоть где-то пригодишься. Ты – самый ленивый из всех детей Живы, которых я видела. Зерно перебираешь неделями, а ножи и коренья валятся у тебя из рук.

– Ну, извините! Не привык готовить. Чего ради? Я из высшего общества, а не какой-нибудь дикарь.

– Пф! Высшее общество? Расскажи-ка, что это у вас там за высшее общество Задохликов?

– Я не Задохлик. – Я блаженно улыбнулся, заметив как буква «л’» звенит на языке.

Это был дурацкий спор, но я наслаждался каждым его словом. Снова говорить – невероятно чудесно.

Однако моя спутница смотрела на меня, как-то неодобрительно:

– А кто? Может ты больной какой? Такой щуплый и бледненький. Сколько тебе лет? Десять?

– Четырнадцать. – Я даже немного обиделся.

Девочка-2 расхохоталась, чёрные глаза сжались в щёлочки.

– Говорю же – Задохлик! Даже вырасти не сумел!

Она свернула к одному из треугольных преднорий. Я шёл за ней.

– Так, Задохлик, слушай сюда: бабушка Томань очень стара. Если спит, не смей её будить. Разбудишь бабушку, и я тебя поколочу, – понизив голос, прошипела Девочка-2, упёршись лбом в мой лоб.

Удалось ей это без труда, потому как мы были одного роста. Я отпрянул.

– Понял, Злая Девочка.

– Меня зовут Дэйкири. – Она подняла верхнюю губу, оскалив зубы.

– Понял, зовут Д-д-д-э… – Конечно, я тут же забыл её имя. – Девочка.

И не дрогнув под пристальным взором дикарки, я прошествовал в открывшийся лаз.

Бабуля не спала. Она сидела на подушках, закутавшись в лисью шкуру. Видимо, лисы на Живе – крупные звери, потому как бабуля скрывалась под шкурой почти полностью.

В норе у неё было уютно. Рядом со старушкой лежала рубаха, на которую она, по всей видимости, наносила вышивку. Пахло не старческим духом, а пряностями и ягодами. Пока Девочка хлопотала у печки, я направился на запах. Повёл носом и нашёл под потолком нитку фруктовых долек. Залюбовался блестящей корочкой на сушеных яблоках. Покосился на бабулю. Она дружелюбно закивала и замахала рукой. Я взял яблоко, потом ещё.

Девочка что-то недовольно буркнула бабушке на своём языке. Я почти понял – засранка сказала: «Не подкармливай Задохлика».

Но бабуля была благосклонна. Она улыбнулась, и от этого её глазки совсем исчезли в складках нависающих век.

Девочка принялась за готовку, а бабуля помахала мне, призывая усесться рядом с ней на подушки. Раскурила деревянную трубку и с хитрым лицом выдохнула струю пряного дыма в сторону внучки.

Я присел к бабуле и стянул дикарскую шапку с дурацкими висюльками-украшениями.

Бабуля, похоже, не топила на ночь и без шапки мои уши сразу замёрзли. Для меня до сих пор оставалось загадкой, почему среди зимы дикари спали не у тёплой печи, а либо расходились по холодным комнатам, либо не топили вовсе.

Бабуля что-то спросила, указывая на моё лицо.

– Если что, я вас не понимаю, – буркнул я.

Она окликнула внучку и затребовала, чтобы та ей переводила. Девочка закатила глаза, вздохнула и перевела:

– Дэйкири сказала, ты упал с неба? Ты из вещих? Твои глаза небесные, как у их племени. Но я думала, вместо рук у них крылья.

– Да, из них, – на всякий случай соврал я. – Крыльев нет, мы летели на дирижабле. Это такая лодка для полетов по небу…

Бабуля смотрела на меня с удивлением, и я запнулся, с трудом припоминая, кто же такие эти вещие. Вероятно, она имеет ввиду, разумную расу вещих птиц, обитающих на Живе.

Но…Всё же, насколько помню, вещие – это именно птицы, а не гуманоиды. Хотя откуда об этом знать местным деревенщинам? Что ж, пусть верят в то, во что им удобнее.

– И? – нетерпеливо сказала Девочка.

– На нас напала змея и разбила корабль, все упали и погибли.

После моих слов бабуля расширила глазки-чёрточки и сделала странные знаки руками. Девочка повторила знаки бабули и тревожно глянула вверх в окошко. Заметив их реакцию, я усмехнулся дремучим предрассудкам и продолжил страшным голосом:

– Да, это была огромная змея! Она была больше всей вашей деревни!

– Это не просто какая-то змея! Это был сам великий Эра! – Девочка даже вскочила с места и снова торопливо сделала странный жест руками. Левую ладонь упёрла ребром к груди, а правой рукой поставила две точки над ней.

Ой, да хоть бы и сам Святой Господь! Мне от этого не легче.

Бабуля повторила жест Дэйкири. Вот же…Глупые деревенские суеверия. Я пренебрежительно следил за их волнением и грыз припасённое яблоко.

– Сам Эра побывал в наших горах, это великая радость! Редко боги заглядывают к нам в гости! – объяснила бабуля.

Оно и к лучшему, я бы не отказался, чтобы змей вообще к ним не заглядывал.

Мы ещё поболтали о том, о сём. Время в норе у бабули летело незаметно. Я радовался, что хоть с кем-то в этой глуши можно поговорить. Но, когда мы засобирались домой, старушка неожиданно загрустила и вздохнула:

– Эх, деточки, вот скоро помру я, и вам меньше мороки будет.

– Да вы не торопитесь помирать-то, вы ещё бодренькая. – Я попытался её утешить.

– На всё воля богов. Повезёт – доживу до второй весны, может, и на внука новорождённого гляну.

– Да конечно глянете. – Я покосился на Девочку в поисках поддержки, но она отвела глаза.

– Бегите, давайте. Что вам со мной старой сидеть-то?

В душном вечернем свете искрящихся свечей я ломал глаза, перебирая зёрна, когда в голове раздался приветственный сигнал, и прозвучало уведомление центральной амультары:

– Соединение восстановлено. Поиск сети.

Я моргнул, настраивая фокусировку. Изображение начало приближаться и отдаляться по моему мысленному приказу. Хвала Святому Господу! Наконец-то!

Амультара тускло замерцала около солнечного сплетения и объявила:

– Сеть не обнаружена. Отправить сигнал бедствия?