А его крылья… Я и представить не могла, что природа смогла такое сотворить. Чёрные перья у основания плавно переходят в цвет индиго. Красивое сочетание чёрного и синего, издали они сливаются воедино в цвет глубокой ночи. Они наверняка такие мягкие на ощупь. Из перьев грифов делают различные украшения, но я думала, что их красят для достижения таких цветов. Но я ошиблась.

Лицо не менее красивое, прямые и чёткие линии скул и носа. Я бы дала ему чуть больше двадцати лет. Его голова наклонена в сторону стены, иссиня-чёрные волосы прядями закрывают его лицо, но это мне не мешает. У него также есть небольшие спиралевидные рога, конечно же чёрные. Кроме этих деталей во внешности нас ничего не различает.

Он словно вышел из тёмной ночи, особенно в дополнение к разметавшимся по полу волосам, чуть короче моих, в виде ореола тьмы вокруг его головы. Какие же события должны были его сюда привести? И что с ним сделают? Мой отец его не пощадит, особенно если учесть, что парень в хорошей физической форме.

Он со стоном поворачивается в мою сторону. Из-под густых ресниц на меня смотрят бирюзовые глаза, полные злобы и ненависти, за которые я не могу его упрекать. Я крепче сжимаю пробирки. Несмотря на все свои синяки, ссадины и кровь он довольно привлекательный. Не то что те юноши, играющие роль потенциальных женихов.

Я понимаю, что пялюсь на него только тогда, когда один из стражей начинает звать меня. Я объясняю ситуацию и он быстро приводит меня к отцу. Все мои мысли о том парне, точнее о том, как он здесь оказался. Он не похож на того, кто убивает невинных. Внешность обманчива, но я не сказала бы, что он выглядит как дикарь из леса (какими мне их описывали).

– Рита, почему так долго? – возмущается отец.

– Извини, я немного заблудилась.

Я отдаю пробирки, ожидая нового упрека или задания. Но этого не происходит, что удивляет меня. Спрашивать об увиденном не решаюсь, да и рассказывать мне никто ничего не станет.

В помещение входит учёный, который что-то говорит отцу. Но делает это тихо, чтобы я не слышала. Почему все скрывают от меня правду?

Когда посторонний уходит, мой родитель обращается ко мне:

– Рита, тебе лучше идти, сейчас мне нужно в другое место. Не думаю, что тебе захочется видеть происходящее там.

Я не сопротивляюсь, наоборот, уже хочется домой. Могу поспорить, что они там будут пытать кого-то. И видеть это я действительно не хочу. Наработалась здесь на год вперёд.

Когда я почти дошла до входа в коридор, в котором заблудилась, в противоположном конце этого раздаётся грохот. Все служащие идут туда выяснять, что это было. Мое любопытство говорит сделать то же самое, но другой голос в голове предлагает направиться в другом направлении.

Зачем? Как глупо иногда я могу поступать. Разгуливаю по тюрьме в одиночестве. Иду к пленнику, которого увидела впервые в жизни. И что я сделаю? Опять буду рассматривать его, будто так и должно быть? Когда-нибудь все это плохо кончится для меня.

– Ты что здесь делаешь? – грубо спрашивает гриф. Теперь он полностью пришёл в себя.

Он сидит, прислонившись спиной к стене. Его руки лежат на согнутых коленях, создавая впечатление, что он просто решил отдохнуть, а не сидит в клетке. И опять он смотрит на меня с нескрываемым презрением.

– Просто пришла, может, тебе что-то нужно? – отвечаю мягким тоном, в отличие от него я не настроена враждебно.

– Мне от тебя ничего не нужно. Уходи.

– Я не сделаю тебе ничего плохого.

– Сомневаюсь, ты как они. Люди на ваших землях ничего хорошего нам ещё не делали.

И чего я ожидала, придя сюда? Что он сразу поверит мне, как и я ему. Мы – враги. Но все же что-то побудило меня прийти к нему. Если бы я тогда не рассматривала его, может, сейчас меня бы здесь не было. Но тогда его ждёт не самое приятное будущее. Только почему меня это волнует? И что я для него могу сделать? Слезно просить отца не трогать его?

Я замечаю небольшой проход в стене между камерами. Протискиваюсь туда, в ещё один узкий коридор, длинною метра в два. Со стороны камер вместо камня решетки, но с другой стороны, откуда я пришла, этого было незаметно. Умно придумано. Соседняя камера пустая, это хорошо, лишние свидетели мне не нужны. А вот в дальней стене имеется узкая дверь. Скорее всего, она ведёт в проходы в стене. На верхних этажах по ним ходят слуги, а вот нижние заброшены. У меня такая же есть, я ей пользовалась, когда меня в качестве наказания закрывали в комнате.

– Я могу обработать твои раны, они быстрее заживут, – предлагаю ему, замечая, как боль искажает его лицо при малейших движениях. У него достаточно внешних ран, а сколько внутренних ещё должно быть. От них боль сильнее.

– Нет, – отвечает он, отворачиваясь от меня и смотря в угол камеры.

– Почему, тебе же больно.

– Тогда они увидят, что у меня быстрая регенерация и в то же мгновение отправят на эти пытки. А так они меня почти не трогают, – объясняет гриф мне, как ребёнку, которому непонятно очевидное. И как бы я собралась помогать?

– И что они с тобой делают? – Я прислоняюсь к прутьям решетки. Браво, Рита. Первое место по уровню глупости поступков и вопросов по праву мое.

– Ну об этом тебе лучше знать.

– Ну а ты мог заметить, что я девушка и такой информацией не располагаю.

Он снова переводит взгляд на меня и вопросительно поднимает бровь. Похоже, он не в курсе моего положения.

– Мне запрещено читать о подобном, – поясняю ему тем же тоном, что и он мне, – а участвовать и подавно.

Он закатывает глаза и прислоняется затылком к камню.

– Тогда ты ещё бесполезнее, чем я думал.

А вот это было грубо. Ну а чего я хотела от этого монстра?

Я ухожу от его камеры. Пусть ждёт своей участи в одиночестве. Его слова были обидны, и напомнили о том, кем я являюсь.

Настойчивый стук в дверь означает только появление одного человека. Как бы мне ни хотелось побыть одной, нужно впустить ее, пока дверь не вышибла.

– Маргарита Прециос, я знаю, что ты там, – не унимается Киара.

– Хемер, у тебя пожар случился? – Я открываю дверь. – К чему такая срочность?

– А что, я не могу просто так прийти к своей подруге?

Я бы не сказала, что мы друзья. Хорошие знакомые. С подругой можно поделиться своими проблемами и переживаниями, а с ней… ну, в лучшем случае продержится пару дней. А потом мои секреты узнает каждый в городе. Нет, спасибо. И Киара не обращала на меня внимания, пока ее брат не уехал.

Киара проходит мимо меня и разваливается в одном из кресел (сегодня ее платье похожего красного цвета). Такое поведение меня немного раздражает, по сути, я ее не приглашала. Или это мое скверное настроение?

– Я серьезно, чего пришла? – спрашиваю я, останавливаясь за спиной Киары. – Твой богатенький любовник выгнал?

– Нет, он занят. А я решила тебя навестить.

Киара в этом вопросе отличается от меня. Она относится к этому проще. Лично для меня неприемлемо продавать своё тело. Несмотря на ее любовь к ярким и откровенным платьям и манере поведения, она не представительница древней профессии. Во всяком случае, Киара так утверждает.

– Киара, чего ты от меня хочешь?

– Рита, ты что такая злая? – Киара запрокидывает голову и смотрит на меня своими большими зелёными глазами. – Давай сходим куда-нибудь.

– Напомнить, чем это в прошлый раз кончилось?

Моя подруга фыркает. Она прекрасно помнит свой позор. Ей же захотелось приключений. Нужно же было накуриться до такой степени, чтобы в голову пришло стащить самый дорогой браслет из ювелирной лавки. И ей это каким-то образом удалось. А затем только в нем разгуливать по коридорам… Я тогда только наблюдала. Пыталась ее остановить, но Киара была такой неадекватной, что любые уговоры на неё не действовали. А вот я не употребляю ничего, что может как-то затуманить мой разум. Ну, только если совсем чуть-чуть.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Но в этот раз контролируй себя.