– Отпусти меня!

Я тщетно билась в его руках, стараясь оттолкнуть его и встать, пока не поняла, что он меня вовсе не держит. Меня не отпускает эта чёртова жижа.

– Твоей жизни ничто не угрожает, Полина. И это не жижа. Не жидкость, то есть. Это целебный Эликсир.

Стоп. Он сказал: целебный? Эликсир. Не жидкость?

– Это Эликсир Жизни.

Я недоверчиво скосила глаза. Субстанция, в которую были погружены наши тела, явно имела все свойства жидкости. Я подняла руку, и она стекла по руке в ванну. Я зачерпнула её ладонью, и она протекла сквозь пальцы, сияя и переливаясь.

Я подняла глаза на Алибера.

– Смотри. – проговорил он и опустился под поверхность субстанции с головой. А я, потеряв точку опоры в виде его тела, …так и осталась висеть в её толще.

Спустя некоторое время Алибер вынырнул чуть впереди. Я завороженно смотрела, как сияют капли на кончиках его серебристых ресниц, а в синих до этого глазах полыхает северное сияние. И как красиво переливаются белым перламутром его длинные волосы, впитывающие влагу.

– Эликсир, Полина. Волосы впитывают Эликсир. Так же, как и всё тело.

Я посмотрела на свои притихшие волосы. Выше того места, где я их в …эликсир не погружала, они имели практически такой же жалкий вид, как и раньше. А вот там, где их …эликсир касался, они выглядели значительно лучше. Но далеко не так, красиво, как у Алибера.

Я опустила ноги, но дна под собой не нащупала.

Алибер протянул мне руки, и я крепко за них уцепилась, потому что как-то висеть, не чувствуя опоры под ногами мне было не совсем комфортно. Я, конечно, лучше бы на шее у него повисла, да только не успела сориентироваться.

— Погружайся, Полина. Я тебя держу.

Волосы меня за это время так достали, что я решила рискнуть. Если и вылезут в итоге – такого добра не жалко. Но, к чему лукавить – мне хотелось быть красивой и, желательно, не лысой. Хотя тогда, в Тибете, было славно.

Я, набрав воздуха и закрыв глаза, осторожно погрузилась в жижу. В Эликсир, то есть.

Ощущения были приятными. Я висела, как будто в невесомости, не испытывая никаких привычных, как если бы я находилась в воде, ощущений. Меня пронизывали приятные потоки энергии. Я чувствовала себя любимой и защищённой, как если бы находилась в лоне матери…

— Именно так, Полина. Это первородная энергия, которая дала жизнь нашей расе.

— Нашей расе?

— Расе Инитиал.

Я обратила внимание на то, что Алибер говорит вслух, а я, задержав дыхание, этого сделать не могу и отвечаю мысленно.

— Открой глаза, Полина.

Услышала я тихий голос почти над ухом.

Я открыла глаза. Волосы продолжали метаться перед лицом, но хотя бы вокруг шеи уже не обматывались. Жадно всасывая эликсир, они разве только не причмокивали.

Я увидела прямо перед собой глаза Алибера. и снова утонула в их бездонной глубине, очнувшись только тогда, когда весь кислород в моих лёгких закончился. Я попыталась всплыть, но меня крепко удерживали: Алибер за руки, субстанция – за всю поверхность тела целиком.

Сердце уже привычно прыгнуло к горлу, и тело отправило сознание в спасительный обморок.

Ну, хоть умру без мучений.

Последнее, что я увидела и почувствовала – это то, что Алибер, продолжая удерживать меня под поверхностью субстанции, приблизился к моему лицу и поцеловал меня в лоб.

Очевидно, это был его прощальный поцелуй. Поцелуй Смерти.

Алибер

— Вот видишь, я справился, Макс.

– Ну да, ещё и в лобик поцеловал.

– Но мне хотелось её успокоить

– А она наверняка решила, что ты её снова упокоил.

– Что я её – что?

– Что ты её таки утопил.

– Не говори ерунды, Макс. Я сделал всё очень тактично. С тобой, помнишь, как поступили?

– Вивиэн просто резко дёрнула меня за ноги, и придавила сверху, чтобы я встать не мог.

– Вот именно. А я был крайне внимателен к её переживаниям и очень терпелив.

– Её к этому отношение мы выясним, когда она очнётся, Алибер.

Полина

Одно дело, когда умираешь, как попало, и совсем другое – когда это происходит в сопровождении специально обученных существ. А мне уже было, с чем сравнивать.

В этот раз я находилась, по-видимому, в том самом месте, где и существует эта самая Нирвана. Тела я вновь не ощущала, пространство сияло, мне было легко и спокойно, и с каждым вздохом в меня вливалась новая порция блаженства.

Стоп. С каким таким вздохом, Полина?

Рассуди здраво: ты находишься в состоянии полной блаженной безмятежности. Так не порть момент, детка…

– Пинна?

Ну вот, опять началось. Какой упоротый глюк.

— Это я, Шато. Я, твой маленький Домик, Пинна. Почему ты со мной не хочешь говорить? Ты на меня обижена? Но моей вины нет в том, что произошло…

Аха, скажи ещё, что это был форс мажор.

– Да, Пинна, это были обстоятельства непреодолимой силы.

Сознание, по видимому до конца не угасло и продолжало агонизировать.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

Что именно я понимаю? Про обстоятельства или про агонию? Интересно, если не отвечать, глюк отстанет?

— Мне не очень нравится имя Глюк, Пинна. Вернее, мне оно совсем не нравится. Но, если ты хочешь, можешь меня и так называть.

Алибер

— Шато, как она, ты контролируешь?

– Да. Всё хорошо. Скоро она очнётся

– Алибер, мне кажется, он врёт. У них в отношениях, как мне кажется, всё плохо, а Полина давно очнулась.

– У них в отношениях?

– Да, Ал. Он не может смириться с тем, что это не Пинна. Что будешь дальше делать?

Макс когда-то был категорически против поправки к Кодексу Империи, некогда принятой Межгалактическим Советом в отношении Искинов, уравнивающих их в правах с Разумными.

— Потому что они гораздо более разумны, чем многие Разумные, Алибер. – сказал он тогда.

Что делать?

– Уходить отсюда нужно, если не хотим огласки. Полтора хора осталось до начала занятий на полигоне.

Полина

— Вы меня слышите, Полина?

Слышу, конечно. Только я ещё полежать хочу.

Мне так хорошо и спокойно чувствовать себя снова обманутой в своих лучших ожиданиях, никогда в жизни ещё не приходилось.

— Хорошо. Оставайтесь в купели, а я, тем временем, Вас подготовлю ко встрече с Императрицей.

Я мысленно кивнула.

— Я буду говорить с Вами, а Вы внимательно слушайте. Как только Вам что-нибудь будет непонятно, сразу же говорите.

Ваc зовут Максимилиана Октавия Пинна Луция Августа Регина Минор. Вы понимаете, что это значит?

— Это латынь?

— Макс?

– Латынь.

– Да. Латынь.

— Тогда это титул: Восьмая Младшая дочь Максимилиана. С именами не совсем уверена.

– Младшая Дочь Максимилиана Завоевателя Восьмая Сияющая Божественным Светом Королевская Жемчужина.

— Слово «завоеватель» опущено?

— Да, и лучше сразу не привыкать. Повторите.

— Максимилиана Октавия Пинна Луция Августа Регина Минор.

Меня снова замутило. Что ж я так реагирую на имечко то?

— И это не имя.

Я снова мысленно кивнула: когномен.

— А имя?

– Его Вы узнаете в своё истинное совершеннолетие.

— И когда оно наступит?

– С первой кровью. Но об этом позже.