– А потом я тебе дал попробовать забродивший сок. И нам пришлось Алибеллиу звать, чтобы тебя в чувства привести.

Интересно…

Я пристально оглядел Полину. Тело, несомненно принадлежавшее ранее Пинне, прошло за это время, как мне показалось, некую трансформацию. И если Полина и смущалась, то только тому, что считает это тело для себя неподходящим. А значит…

– Сколько Вам…

– Макс ?

– Лет.

– И не пялься на её тело, Ал. Ты её смущаешь

—…лет, Полина?

– Двадцать восемь, …Алибер…

Когда она произносила моё имя, внутри меня что-то вначале замирало, а потом отзывалось давно забытыми и едва ощутимыми вибрациями. И моя суть безусловно выдавала в отношении Полины совершенно определённую и весьма неожиданную для меня реакцию.

– Макс?

– Больше половины от моего возраста на момент моего появления здесь. Совершеннолетняя, взрослая. Если ты об этом. Можно мне с ней поговорить?

– Позже, Макс. Я даже попрошу тебя помочь нам с её адаптацией. Если мы не найдём Пинну.

– А если найдём, что будет с этой девочкой, Ал?

– Я что-нибудь придумаю. Главное, как всегда, чтобы об этом не прознал Межгалактический Cовет. И поэтому мы должны убраться отсюда до того, как первые студенты явятся на полигон.

Полина

– Вам необходимо принять ванну, Полина. Срочно.

Нет, сказал-то он как-то иначе, но мой мозг перевёл именно так.

Это он на что намекает? На амбре, от меня исходящее? Быть не может. Как только ко мне обоняние вернулось, я себя всю обнюхала… Или он про ту лохань? Да ни за что!

– И этот комбинезон Вам больше не понадобится. – проговорил он, задумчиво, как мне показалось, оглядывая мою ночнушку.

Лицо его при этом оставалось абсолютно бесстрастным. И невыразимо прекрасным.

Я в ужасе вытаращила на него глаза и вжалась в подушки.

Алибер

– Макс, что я не так сказал?

– Она решила, что ты намекаешь на то, что она грязная.

– Она так испугалась оттого, что я намекнул на то, что она грязная?

– Вполне возможно. Для девочек такой намёк сам по себе… А в чём ты её купать собрался? Не в Эликсире, случайно?

– А в чём же ещё, учитывая её истощённое состояние? Шато проверил, всё в порядке.

– Искупать в нём тебе удастся только её бесчувственное тело. Или придётся лезть в купель вместе с ней. Это, кстати, может сработать. Только если ты предложишь ей погрузиться в эликсир с головой, она решит, что ты собираешься её утопить. Ещё до того, как ты предложишь ей его вдохнуть.

– Что я собираюсь сделать?

– Утопить. Лишить жизни путём удушения посредством исключения возможности поступления кислорода в лёгкие и заполнения их жидкостью. Она же не знает о его исключительно волшебных свойствах.

– Ты шутишь.

– Ал, предложи ей купание в бассейне, и постепенно эликсир добавляй туда. Но вначале предложи выбрать – что там Искин сказал? Комплект одежды.

– Для чего, Макс?

– Для купания, Ал. На Терре не принято обнажать тело при посторонних. Или лучше дай мне с ней поговорить.

– Я сам.

Полина

Я лихорадочно вспоминала все свои земные прегрешения. Их было не счесть… Но ни одно из них не тянуло на то, что бы меня растворили в какой-нибудь гадости, вроде той, что содержится в этой лохани.

Мои терзания были прерваны Алибером, который снова взяв меня на руки, проговорил.

– Если Вы боитесь, что я Вас утоплю, то я погружусь в купель вместе с вами.

– Но в таком случае вам сделать это будет ещё проще…

Я для виду капризничала, но умереть на руках Мечты Всей Моей Жизни с его именем на губах – это могло быть самым экстремальным, хотя и уже, наверняка, последним событием в моей такой короткой жизни. И, главное, ни запостить, ни рассказать об этом я никому не смогу…

Но зато, если мы в эту жижу ляжем вместе – то мы могли бы, растворившись в ней, слиться воедино на веки вечные…

– Хорошо. – проговорил Моя Мечта, и, очевидно, приняв мои рассуждения за согласие, мы, со мною на руках, отправились в ванную.

– Это называется терма. Её функционал обеспечивается горячими природными источниками.. И после того, как… В общем, в результате Вы восстановите былое бессмертие.

Бессмертие Души… вот как, значит, это происходит… А я всю жизнь мечтала, выходит, о таком вот Ангеле Смерти…

Надо хоть полюбоваться напоследок.

Чтобы облегчить, наверное, мне задачу любования, Мой Ангел каким-то образом… да, точно, он ведь Ангел – чему тут удивляться… снял с нас обоих одежду, не разжимая рук, в которых продолжал меня держать, и переступил через неё. А затем и через бортик этой…, как он там это назвал? Ванны, короче.

Я старалась из всех доступных из моего положения ракурсов не отвлекаться от созерцания его идеальной внешности, изо всех сил пытаясь не глядеть на эту мерзкую бензиновую жижу. Которая, на удивление, очень приятно пахла спелым манго с земляничными нотками и тонким, но вполне различимым оттенком персидской розы.

Наверное, это был самый красивый Ангел, который существует. Нет, я встречала и раньше ангелочков с маникюром, педикюром, полной эпиляцией всего красиво накачанного и тщательно ухоженного тела… Но, они оказывались, как правило, геями. С ними было приятно и надёжно дружить: можно было и радостными секретами поделиться, и в жилетку поплакаться. И тебя не осуждали, не злорадствовали и не сплетничали о тебе за твоей спиной. И, что было главным преимуществом такой дружбы – не пытались увести у тебя возлюбленного и сами не стремились воспользоваться твоим состоянием. Ни душевным, ни материальным. Но с ними не хотелось никоим образом слиться воедино.

Мы некоторое время продолжали сидеть в ванне: Алибер непосредственно в ней, я у него на руках. И между нами ощущалось нечто непривычное, что-ли, и от этого довольно странное: я вдруг поняла, что в меня ничто не упирается. Понятно, что это тельце вряд ли может кого-то впечатлить. Но ведь интимность момента – когда глаза в глаза, прерывистое дыхание и всё такое; рефлексы и инстинкты, в конце концов… Впрочем, о чём это я, – он же Ангел…

…Который, нежно погладив меня свободной рукой по голове, попытался заправить мне за ухо прядь на тот раз проявляющих со мной солидарность и весьма встревоженных волос, доверительным тоном проговорил:

– Это целебный Эликсир. В него нужно погрузиться целиком.

Целиком, так целиком… Я кивнула.

В тот же момент дно в ванне начало медленно опускаться, а жижа, соответственно, подниматься. Мой Ангел продолжал смотреть мне в глаза, и мне было совершенно не страшно.

Уровень жижи в ванне достиг уже уровня моих губ, легко их касаясь и поглаживая, так, как если бы кто-то нежно ласкал их поцелуем… Я полностью отдалась этому восхитительному ощущению, одновременно отметив подобный эффект во всём теле. Я закрыла глаза, успокаиваясь и наслаждаясь происходящим, и положила голову на плечо Моему Ангелу. И вдруг явно почувствовала, как его сердце пропустило удар, после чего забилось в унисон с моим.

Это наслаждение я испытывала ровно до того момента, пока жижа не достигла уровня моего носа. Я резко выпрямилась, и, забившись в руках Моего Ангела, попыталась из ванны выбраться. Но меня держали крепко.

Так, к чёрту всех ангелов и иже с ними. Жить хочу. Плевать на бессмертие.

– Полина, успокойся.

– Чёрта с два.

Я продолжала брыкаться.

— Успокойся, прошу тебя, Полина.

Чёрта с два можно успокоиться, когда тебе говорят – успокойся.