–Рады, рад, – сквозь зубы процедил Николай Игнатьевич, насмешливо наблюдая как покраснел смущённый зять.

– Прекрасные торшеры! У Вас отменный вкус!

– Это приобретение Жанночки! – огорошил его тесть. – Ты же знаешь, что она у нас ответственная за интерьер!

– Жанна Аркадьевна, я восхищён!

Фальшивая улыбка Дениса выглядела весьма забавно в столь щепетильной ситуации. «Каков подлец» – отметила про себя Жанна Аркадьевна, и снисходительно кивнула головой. В свои зрелые годы она выглядела бесподобно! Ухоженная, подтянутая, моложавая с постоянной полуулыбкой на губах. Пожалуй, единственное, что выдавало возраст – мудрый и проницательный взгляд! Она смотрела с высока и мало в ком видела равных себе. Дениса она откровенно презирала. Красивая внешность была мишурой, под которой она с первого взгляда заметила приспособленца и лгуна. Жанна Аркадьевна открыто выступила против брака дочери, называя его за глаза безродным плебеем, но была растрогана слезами и решила, что с её характером и их деньгами и властью слабый мужчина не самый плохой вариант для семейной жизни.

Весь ужин Денис стоически выносил помпезные речи своей тёщи. Оказывается, в этот день ее медицинский центр получил наивысшую награду в международном конкурсе «Лучшие товары и услуги», золотую статуэтку ГЕММА, ради чего и были собраны все члены семьи за праздничным столом.

Пока Николай Игнатьевич говорил длинный тост, тщательно перечисляя все достоинства своей супруги, Денис гадал, действительно статуэтка сделана из золота. Минут этак через пятнадцать тесть наконец добрался до самого важного момента – его супруга талантливый врач, сумевшая возвести собственную империю. Если бы Денис мог сказать, что он думает по этому поводу… Последний визит в медицинский центр на многое открыл ему глаза: брак Жанны Аркадьевны такое же болото, как и его собственный. Информация была настолько важной и взрывоопасной, что он должен был тщательно продумать как выгоднее её воспользоваться.

– Вся моя жизнь, также, как и моё сердце отдано не работе, а тебе любимый, – нараспев с придыханием отозвалась Жанна Аркадьевна, прижимая к груди руку супруга. – Я так тебе за все благодарна!

При этих словах Денис поперхнулся глотком вина и привлёк к себе недовольный взгляды семейства. Алла даже пнула его ногой под столом. «Отблагодарила так отблагодарила», – с ехидством подумал Денис.

После ужина, Николай Игнатьевич предложил «любимому» тестю несколько развлечений на выбор:

– Шахматы или бильярд? – косматые брови тестя сошлись на переносице в сплошную ровную линию.

– Бильярд, – задумчиво отозвался Денис. Его интуиция подавала предостерегающие знаки. Наверное, Алка наябедничала. В слух же он сказал, – хотя бы остаётся шанс выиграть. В шахматах Вы бог!»

– Выиграть?! У меня?!

В голосе тестя была слышна насмешка.

– Николай Игнатьевич, когда- нибудь это может случиться.

– Когда – нибудь понятие растяжимое.

Несколько партий они играли за обсуждением различных мелочей. Денис успел расслабиться и чувствовал себя превосходно, как вдруг от тестя прозвучал вопрос в лоб:

–Ты любишь мою дочь?

Денис замер с кием в руках.

– Конечно, – солгал он, нервно сглотнув комок в горле. – К чему такие вопросы?

– Алла выглядит подавленной и грустной.

Денис отвёл глаза, стараясь не попадать под его пронизывающий взгляд, который, как ему казалось, вполне мог видеть его насквозь.

– Я не люблю влезать в дела взрослых людей, но считаю своим долгом предупредить, если мою дочку посмеет кто обидеть, то поверь, я уничтожу сначала всё, что дорого этому засранцу, и лишь потом его самого.

Денис посмотрел на тестя. Эта была прямая угроза, на которую не нужно было отвечать, а просто принять к сведению, что он и сделал, так как больше ему ничего не оставалось.

Громыхнула дверь.

Борис Сергеевич удивлённо взглянул на часы. Семь вечера.

«Что-то она сегодня рано пожаловала», – подумал он.

– Я дома! – оповестила дочь.

Разместив вещи в гардеробе и переобувшись в домашние тапочки, она вскоре нарисовалась перед отцом, стараясь выглядеть весёлой и непринуждённой.

– Я же просил тебя не кричать с порога и не хлопать дверью!

Лана с улыбкой на губах повторяла в унисон родителю каждое слово.

– И прекрати ёрничать! – сердитый взгляд из-под очков метнулся в сторону распоясавшейся дочери. – Старших надо уважать.

– Ну что, старый ворчун? – Лана с нежностью взъерошила волнистые седые волосы отца, – опять ужастики на ночь смотрел?

– Что значит опять? И почему ужастики? – возмутился Борис Сергеевич.

– А как ещё можно назвать эти твои новости?! Ужастик для взрослых, не иначе. Ну, вспомни, когда ты в последний раз смотрел положительную передачу. Фильм, в конце концов. Насмотришься новостей и бродишь весь оставшийся вечер в плохом настроении.

– Кто-то в нашей семье должен смотреть и серьёзные передачи. Война начнётся, а ты всё будешь, как стрекоза из басни порхать, да жизни радоваться.

– Да какая там война! – насмешливо отмахнулась Лана. – Перестань ерунду городить! – с этими словами она плюхнулась на диван, рядом с отцом, закидывая ноги на подлокотник. – Устала я сегодня. На работе завал. Одну стопку с документами разберёшь, а за ней ещё две появляются. Никак не могу после отпуска войти в рабочий ритм.

– Пол месяца прошло, как ты из отпуска вышла! Пора бы и привыкнуть, – рассмеялся отец и, навострил уши, прислушиваясь к следующему телевизионному оратору. – Опять доллар растёт! В этой стране никогда не было стабильности и не будет! – Худощавое лицо Бориса Сергеевича выглядело угрюмо. Он раздражённо снял очки с переносицы, тщательно протёр линзы носовым платком и водрузил обратно.

– Пап, какое тебе дело до иностранной валюты? – всплеснула руками Лана. – У тебя с роду не было, этих долларов, – шутила она, – пенсию ты в рублях получаешь, так что не переживай. Давление подскочит, потом будешь таблетки глотать, – брякнула Лана, и сама испугалась своих слов. Последнее время отец часто жаловался на боли в сердце, и она действительно тревожилась за его здоровье. – Всё! На сегодня достаточно! – Лана не привыкла медлить и перешла к решительным действиям. Она потянулась было к пульту, но отец её опередил. Мужская реакция всё же значительно лучше. Секунда… и Борис Сергеевич с победоносным выражением лица прижимал к груди свой «трофей» с кнопками.

Два упрямых взгляда скрестились.

Лана подскочила с дивана и щёлкнула кнопку выключателя на панели телевизора и едва удержалась от смеха. Сейчас отец был похож на капризного ребёнка, у которого отобрали любимую игрушку.

– Это мой телевизор! – Борис Сергеевич с вызовом глянул на дочь. – Ты сама мне его подарила. Не смей его трогать!

– Эту порочную связь надо было кому-то разорвать. Сам ты этого сделать не в состоянии. – Лана посмотрела на отца, который продолжал сидеть с обиженным видом, упрямо поджав губы. – Папа, ты ведь знаешь, как я тебя люблю. Меня правда пугает то, что после волнений у тебя начинает шалить сердце. С этим шутить нельзя!

Лана подошла к отцу и, наклонившись к нему, нежно поцеловала в щёку. Борис Сергеевич расцвёл.

– Мы ужинать будем? Я на работе даже пообедать не успела.

– Вот характерец! – выразил своё неудовольствие отец, но тут, же послушно встал и отправился на кухню разогревать ужин.

Ванная комната блистала безупречной чистотой. Светло-розовый кафель с золотой каймой, такого же цвета мебель и овальное зеркало в ажурной рамке. Погрузившись в наполненную ванную, девушка наконец смогла дать волю чувствам. Отец громыхал кухонной утварью, то и дело хлопая дверцей холодильника, а Лана тихо плакала. В такие мгновения ей очень не хватало материнского тепла. Странно… При воспоминаниях о маме она отчётливо представляла каждую чёрточку, каждую морщинку родного лица и даже запах, словно преодолев небытие она сейчас оказалось рядом.