– Я вообще не пойму, в чём проблема? – прохаживаясь из стороны в сторону, возмущался Денис, – Я устал как собака, между прочим! Сегодня были сложные переговоры с итальянской делегацией. Если все «выгорит», то мы сорвём такой куш, что тебе и не снилось!

– Ах, мой герой, – издевательским тоном произнесла супруга.

– И это всё, что я заслужил?! – Денис резко остановился перед супружеским ложем, артистично сотрясая руками воздух. – Да, Снежная королева по сравнению с тобой огонь-баба!

– Сука, – процедила сквозь зубы Алла, приподнимаясь на согнутых коленях, словно кобра из мешка под звуки флейты. – Ты пол ночи шлялся и ещё меня оскорбляешь?!

Денис явственно расслышал шипение и на всякий случай отошёл от кровати по дальше.

– Я тебя не оскорблял.

– А фригидная баба, это, по-твоему, не оскорбление?

– Ты сколько выпила? – осенила его догадка. Он даже заглянул за тумбочку, где имела привычку складировать опустошённые бутылки Алла, на всякий случай оставляя в поле зрения, качавшуюся из стороны в сторону, супругу. Мало ли чего она надумает.

Если бы Денис знал, что в своём воображении она его давно расчленила и сейчас уже упаковывает в огромный полиэтиленовый мешок, такой какой обычно показывают в детективах.

Алла вскочила с кровати, и подскочив к мужу, с силой ткнула пальцем в грудь:

– Хватит лгать! Будь мужиком и скажи правду. Сознайся в том, что ты обычный похотливый кобель!

– Зачем ты клевещешь? Обычно так делают, когда хотят прикрыть собственные грешки!

– Какой же ты скользкий, гад, – Алла со злостью хлопнула мужа по плечу. При взмахе её руки, бедолага, даже зажмурился на всякий случай. – Не вали со здоровой головы на больную. И не делай из меня дуру! Я звонила тебе в офис, и секретарь ответила, что ты давно уехал.

– Уезжал, – искренне признался он, в душе проклиная Нину Викторовну, любительницу задерживаться на работе допоздна, – а потом вернуться, – не моргнув и глазом солгал он, продолжая извиваться словно ящерица, пойманная за хвост.

Алла выдохлась.

– Запомни, рано или поздно все тайное становится явным! Я не хочу больше с тобой разговаривать.

Вернувшись в кровать, она легла на живот, пряча лицо в подушку.

Взгляд Дениса скользнул по её спине, опустился ниже и погрустнел. Она стала болезненно худой и совершенно не сексуальной.

– Что мне съесть? – жалобно воскликнул Денис, чувствуя голодные спазмы в животе.

Осознав, что «танцев с бубнами» вокруг него не последует, он понуро поплёлся в столовую, радуясь в душе, что отделался лёгким испугом.

Запечённая сёмга с картофелем и свежим салатом уныло лежали в мусорном ведре.

«Значит не обманула, стерва», – расстроился он.

Особенно злило то, что ужин готовила не сама Алла, а их домработница – узбечка Зина. Правда, её настоящее имя было Зилолой, но в их семье оно не прижилось, и она была переименована. По началу Зинка баловала изысками своей национальной кухни, но со временем, когда Алка увлеклась правильным питанием, вкусным блюдом пришёл конец.

Шуршать ночью в холодильнике сомнительное удовольствие, особенно когда ничего стоящего найти не в состоянии. Это словно ящик фокусника, который для всех пуст, кроме самого хозяина. Тёмкины йогурты, суп с брокколи, Денис даже поморщился от отвращения, фрукты, несколько упаковок странной на вид травы, помидоры с огурцами, кефир. И это они, называются, живут в достатке!

Поиски закончились куском черного бездрожжевого хлеба с цельными зёрнами, которым можно бы было, при желании, грецкие орехи колоть, и помидором с солью. Денис был уверен, что колбасу, сыр и другую нормальную пищу Алка, из вредности, тоже «предала» мусорке.

«Надо быть осторожней – размышлял он, – если она нажалуется отцу, то жди беды».

Алла мстительна. Он уже видел, как она под ручку со своим влиятельным папой «пилит» его благосостояние, запрещает встречи сыном.

Встряхнув головой, он отогнал дурные мысли прочь и переключился на итальянцев и «жирный куш», который ему сулило это сотрудничество. Денис относился к «страшной» породе людей, которая была защищена от окружающего мира толстым панцирем, делая его не пробиваемым: большой плюс для него самого и минус для окружающих, понапрасну расшибающих себе лбы о его броню. Легче, как говорится, дотянуться до небес, чем достучаться до его сердца.

Утро следующего дня началось ни как обычно. Сначала Лане пришлось добираться до работы в гордом одиночестве, потому что Денис якобы повёз сына к врачу. Лана восприняла это как отговорку. Она прекрасно знала, что ребёнком занимается Алла и это отголоски вчерашнего неприятного разговора. В метро, одна пышная дама, перемещаясь по эскалатору вниз, мимо Ланы, умудрилась с силой «долбануть» её по ноге своей массивной дорожной сумкой, и зацепившись какой-то металлической «хреновиной» за новые дорогие чулки, оставить после себя «неизгладимый след». Сколько раз она зарекалась брать с собой запасные колготки, но все напрасно. Пришлось в переходе купить «абы какие» соответствующего размера, лишь бы не светить огромной дырой на коленке, через которую был виден «проклюнувшийся» здоровенный синяк. Затем, уже на работе, она была вынуждена нарушить традицию и начать день не за чашкой кофе и болтовнёй с девчонками, а с контракта, подписанного итальянской фирмой, который необходимо было скрупулёзно изучить, прежде чем отдать на подпись шефу. В пятом разделе она наткнулась на хорошо замаскированные «подводные камни», солидную неустойку, которую должна будет выплатить их фирма в случае вынужденного простоя груза на таможни, что в принципе было неизбежно. Этот пункт был добавлен уже после совещания, в одностороннем порядке, что само по себе говорило о «нечистоплотности» партнёров и большом риске заключать с ними сделку. Нужно было поспешить и доложить об этом Денису, пока итальянцы не пожаловали за контрактом.

Выяснив у секретаря, что он уже на месте, Лана решила для начала посетить уборную, предполагая, что разговор затянется, а она за работой выпила не одну чашку кофе. Взяв нужный «курс», она почувствовала не ладное: новые колготки так и норовили соскользнуть с неё. С каждым шагом их мотня угрожающе опускалась, в любой момент готовясь выглянуть из-под короткой юбки. Лана обернулась. В коридоре ни души. Вцепившись в них через толстую ткань юбки, он потянула вверх. До туалета оставалось совсем ничего, и перейдя на мелкие шажочки она стала медленно приближаться к заветной цели, мечтая поскорее избавиться от новых колгот.

«Туалет не работает», гласили таблички с рукописным текстом, прикреплённые к дверям кабин на скотч. Рядом, с недовольным видом и огромной железякой в руке, по-видимому ключом, крутился «автор» этих самых объявлений. По его растерянному виду Лана поняла, что ремонт затянется на долго. Но почему -то решила испытать судьбу и полезла к «Богу ремонта» с глупыми расспросами:

– А что случилось?

– А то, что не надо свои женские принадлежности в унитаз спускать. «Позасирали» всё! Хуже мужиков, ей богу!

Лана оторопела, ощущая, как пылают щеки, словно она была в чём-то виновата перед этим грубияном в тёмно-синем комбинезоне и кепкой, такого же цвета, на голове, продолжавшего гундосить себе под нос:

– В мужской сходи, коли приспичило! Нечего тут топтаться с глупым видом.

– Хамить вот только не надо, – уже на ходу огрызнулась Лана и послушно потопала к выходу, придерживая злополучные колготки руками через юбку.

– Ишь… пошла она… руки в боки! – вдогонку возмущался сантехник.

Вторгаться на «чужую» территорию было неприятно, но иного выхода не оставалось. По счастливому стечению обстоятельств там оказалось пусто и Лана облегчённо вздохнула, уединяясь в кабинке. Сделав свои дела, а главное избавившись от колгот и запихнув их в боковой карман юбки, она уже намеривалась покинуть своё «убежище», как услышала дверной скрежет и мужские голоса.

Чувствуя сильное смущение, она решила подождать, когда мужчины управятся и выйдут из туалета. Вскоре, учуяв запах дыма, она поняла, что те торопиться не собирались.