«Давай, распусти нюни и сразу же пополнишь ряды заурядных клуш и не видать тебе твоего мачо как собственного носа!» – вмешался «рогатый».

– Гуляю с молодым человеком, – нехотя пошутила она. Может и не столь иронично, но это всё на что она была способна в таком состоянии.

– Послушай! – вскипел Денис. – Я рискую ради тебя, решаясь на эти поздние звонки! Не хочешь общаться?!

Понятное дело, что ситуация поворачивалась не в её сторону. Даже черт, обычно всех отправляющий куда подальше, запаниковал:

– Бестолочь! – сокрушался он, – Скажи, что соскучилась, что хочешь его! Иначе мы с тобой в девках останемся!

Впервые за все время «рогатый», казалось, дал правильный совет, но тут вмешалась «святоша»:

– Не смей показывать свои чувства! Настоящая барышня должна быть скромной, гордой и недоступной!

– Нашла барышню! – хохотнул черт. – Или позабыла который это по счёту мужчина?! Да с её то «послужным списком» говорить о недоступности!

Лана растерялась. Какой же ей быть. Строптивой и дерзкой, покладистой и нежной!? Она могла быть разной с Денисом, вот настоящей… никогда.

– Не голоси, жена услышит! – съязвила она. – Надеюсь, ты в надёжном укрытии?

– Где ты?

Пахнуло ревностью. Абсурд. Денис знал, как Лана переживает смерть подруги и её отца и как вымоталась за это время.

– Дома. Лежу книгу читаю, про красивую любовь, про преданных мужчин. Знаешь, сказка для взрослых девочек. Особенно то, что касается преданных. Ты таких героев встречал в своём окружении? – кусалась она, уязвлённая его недоверием.

– Ладно, – миролюбиво добавил он. – Хотел услышать твой голос. Я соскучился.

–Я тоже тебя люблю. Завтра уже увидимся.

– Целую.

– Спокойной ночи.

От разговора с Денисом ей стало только хуже. Это трудно объяснить, но чем дольше они встречались, тем сильнее Лана ревновала его семье. Одна мысль о том, что он занимается «этим» с кем-то ещё, выводила из равновесия.

–Дочь, кто тебе звонил? – Борис Сергеевич просунул голову в дверь. – Ты что от меня ухажёра скрываешь? Признавайся! – он просочился в комнату и уселся на кровать рядом с ней.

– Ну что ты глупости говоришь. Какой там ухажёр, – отмахнулась от него Лана, стараясь придать голосу лёгкие безразличные интонации. – Ирка звонила, – соврала она, прикрывая лживый взгляд длинными черными ресницами.

– Ну да! Я слышал, как ты ей в любви объяснилась и поцеловала на прощание. Хороша подруга, ничего не скажешь. – Отец шутливо дёрнул одеяло, пытаясь вытянуть дочь на свет божий из спасительного мрака.

На самом деле Борис Сергеевич до смерти мечтал о том мгновении, когда передаст свою «строптивую» принцессу в надёжные руки доброго принца и когда эта парочка сможет произвести на свет не менее двух хорошеньких малышей, с которыми он сможет возиться целыми днями, заботливо собирая в слюнявчики их вечно текущие сопельки. Только вот дочка явно спешить не собиралась, чванливо рассуждая о тяготах семейной жизни, с которой на её вольную головушку обрушится воз новых и довольно неприятных обязанностей.

– Папа, – пропела Лана в ответ, показываясь из-под одеяла, – я уже взрослая девочка. Если я что-то не рассказываю, значит так надо. Ясно?! – Не дожидаясь ответа отца, который и так был ей понятен, она зарылась лицом в подушке, пряча пылающие, словно красные знамёна, щеки.

Ну и в самом деле, что она могла рассказать из своей любовной истории отцу, чтобы не сгореть от стыда? О первых нескольких часах свидания, которые они провели, прогуливаясь по уютным, дышащим вековой историей Питерским улочкам. О том что последовало за прогулкой, она даже своей лучшей подруге Ирке рассказать не могла. Слишком стремительно и постыдно всё закончилось – животное желание, первый попавшийся на пути хостел, пошарпанный номер с широкой кроватью и старый матрас с пружинами, одна из которых в самый неподходящий момент впилась в оголённый бок Дениса, нанеся серьёзное ранение, под радио, вопящее: «Я на тебе как на войне!».

– Лана, я вот и переживаю, что тебе, в твоём возрасте уже о замужестве думать надо, да о детках, – отец с ослиным упорством гнул заданную траекторию, не собираясь уступать.

– Папа, тебе напомнить, сколько лет было тебе самому, когда на свет появилась я?

– Да что ты сравниваешь! Бабий век короток. Мужику что? Ему не рожать. А у тебя возраст критический. Всех хороших мальчишек разогнала своим диким нравом. Вот я и обрадовался, думаю, наверно новый ухажёр появился. Почему бы нас не познакомить?

Борис Сергеевич сорвал с переносицы очки и принялся лихорадочно натирать линзы, чтобы скрыть одолевавшее его волнение. Эта тема была, словно зыбучие пески: стоило начать и остановится уже невозможно.

– Нет у меня ухажёра! Понятно! – Лана начала злиться. Вот с отцом так всегда. Вкусный ужин, коньячок время от времени, разговор по душам, а потом хвать железной хваткой за горло, да и давай из неё вытрясать желание на обустройство собственного гнезда. – Не хочу разговаривать на эту тему! – Лана сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на отца. – И не буду! – для пущей убедительности добавила она, показывая твёрдость заявленных намерений.

Борис Сергеевич вернул очки на переносицу, потом снял их снова, покрутил в руках, и вновь закинул обратно. Его родительская интуиция просто кричала, требуя дожать эту тему до победного конца, и он попытался вновь:

–Дорогая моя, я просто очень хочу, чтобы твоя жизнь сложилась правильно и счастливо…

– Правильно для кого? – перебила дочь ледяным тоном. – Для тебя? Для соседей, которые постоянно задают свои нелепые и, между прочим, бестактные вопросы о моей личной жизни? Да кому какое дело!

Отец замолчал. Он сидел с поникшим видом, подумывая о скорейшей капитуляции, пока не поздно.

– Пап я устала. Глаза уже слипаются. Завтра рано вставать.

– Хорошо, хорошо, – поспешил согласиться с Ланой отец. Он уже и сам корил себя за то, что раздраконил её, на ночь глядя. – Спокойной ночи, дорогая, —Борис Сергеевич поцеловал дочь, в подставленную в знак примирения щёку, прежде чем покинуть её спальню.

Утреннее пробуждение – война чувства долга со всем организмом одновременно. Во всяком случае у Ланы происходило именно так.

Сначала не «включился» слух, игнорируя вопли будильника. Потом не размыкались слипшиеся веки, словно их «посадили» на суперклей. Что уж говорить о свинцовом теле, которое казалось неподъёмным.

Ливневый дождь и темнота за окном усугубили положение. Крупные капли баюкали, барабаня по подоконнику. Ланы вжалась лицом в подушку и жалобно застонала.

«Можно прикинуться больной, – предложил чёртик, – должна же быть хоть какая-то выгода от связи боссом.»

Чувство долга дрогнуло как раз в тот момент, когда зазвонил телефон.

«Вспомни о дураке», – зевая, подумала Лана.

– Да, – прохрипела она, стараясь показаться больной. Раздирающий кашель раздался в трубке.

– Не прикидывайся больной! – рассмеялся Денис. – Могу догадаться чем сейчас озабочена твоя «блондинистая головка». Ты сегодня необходима на работе и не только… Я жутко соскучился!

Лана представила мелкую паутинку смешливых морщинок вокруг его голубых глаз и тоже улыбнулась, понимая, что очень хочет его увидеть.

– Собирайся! Буду возле твоего дома через час! Домчу в комфорте до самых дверей офиса!

– А обратно? – капризным тоном поинтересовалась Лана.

– Что за вопрос! Всего несколько раз получилось так, что я не смог тебя отвезти, и ты мне это припоминаешь! – возмутился Денис. – Сегодня особенный день! Я приготовил сюрприз, и после работы мы вместе поедим в одно уютное местечко!

Лана подскочила на кровати. Неужели, спустя несколько недель, она дождётся столь долгожданного праздника и «выгуляет» новое платье. Ресторан, музыка, медленный танец, а потом любимый преподносит шикарный букет алых роз и признаётся в любви. Как гром среди ясного неба звучит долгожданная фраза: «Я развожусь с женой».