– Позвони ей, раз волнуешься, – отозвался глава семьи, радостно подпрыгивая на диване под громкие крики, выстрелы и ржание лошадей.

– Жорж, посмотри, я сказала! – потребовала она тоном, не терпящим возражения, игнорируя возмущённый, захмелевший, от опустошённой бутылки пива, взгляд супруга. – Что – то на душе не хорошо!

– Как же ты меня достала! – заорал он, нехотя поднимаясь с дивана. Старое поношенное трико, растянутое на коленях, так и норовило соскользнуть с узких бёдер. Поэтому Жорж постарался натянуть штаны как можно выше, поверх пожелтевшей от времени некогда бывшей белой майки-«алкоголички», плотно облегающей огромный пивной живот. – Тебе лишь бы меня озадачить! Сама не смотришь и мне не даёшь! Жорж то, Жорж сё! – психовал Георгий Андреевич, прошагав в резиновых шлепках китайского производства с кричащей белой надписью «adidas» по направлению к входной двери. – Не баба, а исчадие ада, – пробурчал он себе поднос, опасаясь быть услышанным.

На лестничной клетке было темно. Георгий Андреевич включил карманный фонарь, который заблаговременно прихватил с тумбочки прихожей и тихо позвал: «Нина, это ты?»

В ответ он услышал торопливые шаги, за которыми вскоре последовал хлопок.

Кто-то выбежал из подъезда. Георгий Андреевич поспешил к окну. Мужской силуэт, неестественно сгорбленный, в темной одежде и с капюшоном на голове спешно удалялся от дома по направлению к скверу и вскоре скрылся из виду за деревьями.

Теперь и Георгий Андреевич ощутил необъяснимое беспокойство. Словно шестое чувство направляло его, заставляя спускаться все ниже и ниже по ступеням. Мерцающий свет фонаря бежал впереди него, освещая дорогу пока не наткнулся на мёртвое тело.

Родители Аллы обитали в шикарном особняке в садоводческом товариществе «Млечный путь», в двадцати минутах езды от Питера. Это был респектабельный район для статусных людей, имеющих возможность жить на «широкую ногу». Многие из них состояли на государственной службе, трудясь во благо простого народа, который от этого усердного рвения становился только беднее.

Послужной список Николая Игнатьевича, тестя Дениса, не оставлял никаких сомнений в том, что жизнь его близких и родных более чем обеспеченная.

Бывший партийный работник, глава администрации Невского района, руководитель департамента строительства и вот теперь долгожданное тёплое местечко депутата Государственной Думы. Никого из окружения этой семьи не удивляло, что супруга Николая Игнатьевича, Жанна Аркадьевна так быстро порхала по служебной лестнице, сменив замусоленный халат штатного врача в муниципальной поликлинике до собственного кабинета руководителя в многопрофильном медицинском центре «Кролтон», который в течении нескольких лет быстро пустил свои щупальца и словно раковая опухоль поглотил своими филиалами большую часть России.

Нервно поглядывая на часы, Алла вновь набрала супруга и выяснив, что придётся ещё подождать, поспешила к отцу, который был, как всегда, в рабочем кабинете.

При виде дочери, родитель нехотя кивнул в сторону кресла и насупившись, внимательно вчитывался в документ, лежавший перед ним.

Дорогую мебель укутало покрывало из плотного едкого дыма. Глаза женщины увлажнились, и она закашлялась.

– Разве так можно! Ты совсем себя не бережёшь, – предприняла попытку отчитать отца Алла и тут же была прервана тяжёлым немигающим взглядом, поверх очков в золотой оправе.

– Месяц родителей не навещала, а теперь явилась не запылилась. Учить меня вздумала?!

Хмыкнув, Алла подошла к окну и распахнула настежь, впуская в комнату свежий прохладный воздух.

– Так ведь лучше?

Николай Игнатьевич лишь пожал плечами в ответ и вновь склонился над документом.

Наверное, такая «тёплая» встреча оттолкнула бы многих, но только не Аллу. Она хорошо знала своего старика, поэтому подошла и наклонившись обвила шею руками.

Дёрнув плечом, отец предпринял робкую попытку отстранить дочь, хотя в душе уже оттаял и был готов заключить своего ребёнка в объятия.

Почувствовав оттепель, Алла чмокнула отца в щеку, потом в другую, потом стала осыпать поцелуями его блестящую лысину, и теребить за оттопыренные уши, мочки которых покрывали завитки темных волос.

– Я так тебя люблю папа! Я очень скучала, правда!

– Не знаю даже как реагировать на твоё столь бесцеремонное поведение. В последнее время мы стали настолько далеки, что я начал забывать, что у меня есть дочка. – Николай Игнатьевич вывел непонятную каракулю на чертеже высокого строения остро заточенным карандашом, шепча что-то себе под нос.

Напускной холод совершенно не задел Аллу. Она понимала, в кого унаследовала жёсткий характер, хотя если хорошо подумать, то «маман» тоже не ангелочек.

– Артём, едва вошёл в холл, тут же принялся расспрашивать о дедушке.

Николай Игнатьевич даже бровью не повёл, продолжая упорно работать.

– Мама его еле уговорила подождать, когда ты сам к нам выйдешь, объясняя, что ты очень занят.

Отец не проронил ни звука. Это так было на него похоже! Сам пригласил в гости, а строит из себя обиженного.

– Гайморит? – поинтересовалась она, услышав, как тяжело сопит отец.

– Да.

–Так ты же проходил процедуры.

–И что? Наверно переохладился. Теперь болезнь лютует с большей силой, чем прежде.

– Так пройди ещё раз. Сам Бог велел, ведь собственная клиника!

– Будем считать, что ты проявила должное участие в моей жизни, – отрезал отец тоном, не предполагающим продолжение разговора.

Николай Игнатьевич не хотел идти на примирение и это порядком утомило. Чего он, в конце концов, добивается? Чтобы она развернулась и ушла? Тогда пускай считает, что он победил. Решительной походкой Алла направилась прочь из кабинета, как вдруг её осенило.

– Папа, – тихо позвала она.

–Чего тебе ещё от меня надо? – сердито взгляд оторвался от документа.

– Ну прости меня, пожалуйста.

– За что? —голос отца и взгляд потеплели.

– За то, что я такая дура! Забыла про любимых родителей!

–Вот так бы сразу! – поднялся из-за стола Николай Игнатьевич и подойдя к дочери, прижал к груди. – Я безумно скучаю и прошу не так много. ««Хотя бы раз в неделю видеть своего дитя», – сказал он и поцеловал её в макушку и быстро добавил, – воочию!»

– Я звонила тебе по скайпу несколько дней подряд, но ты не ответил, – пожаловалась Алла, млея в отцовских объятиях. Она чувствовала себя маленькой девочкой, беззаботной и счастливой.

– К дьяволу этот скайп, телефон и прочие прелести нашего времени, которые превращают жизнь в мишуру. Вроде бы и блестит и красиво, а дешёвка!

–Что же в них плохого?

– Ничто не может заменить живого общения.

– Как дела дома? – при этих словах отец осторожно отодвинул дочь и заглянул в глаза, заметив, как она покраснела и занервничала.

– В порядке.

– Он соизволит нас осчастливить своим присутствием? Твой брат вернулся из Америки и хотелось бы настоящего семейного праздника.

– Денис задержался на работе, но скоро подъедет.

Николай Игнатьевич был раздосадован. В этом доме может быть лишь один король!

Алла заметила, как отец насупился, и поспешила сгладить острые углы:

– Папа не сердись. Дело возникло очень срочное и совершенно внезапно! Денис просил извиниться перед тобой.

– Ну конечно, – насмешливо хмыкнул Николай Игнатьевич, – Мне заняться более не чем, только ожидать своего сверх занятого зятя! А извинения я бы хотел услышать лично от него! И вообще, хватит его выгораживать, я ведь не слепой дочь и прекрасно вижу, что на цветущую от любви женщину ты совершенно не тянешь! За последнее время исхудала! Одни кости торчат! И глаза, словно у побитой собаки.

– Я всегда была худощавая, как и мама. Стремительно теряю в весе от любых физических или психологических нагрузок! А сейчас все разом навалилось. Бизнес, где нужен глаз да глаз, семья – всё это изматывает!