Отец был слишком проницательным человеком и его тяжело было обмануть. Встретившись с ним взглядом, она поняла – он не поверил. Но посвящать его в семейные неурядицы она не собиралась, во всяком случае, пока не испробовала все варианты воздействия на своего любвеобильного супруга. Николай Игнатьевич – оружие, которое она решила пока не пускать вход.

– Бизнес, – рассмеялся отец. – Это, дорогуша, не бизнес! Так, дуракаваляние! И спуск денег в унитаз!

–Но…– попыталась встрять Алла, и умолкла, заметив повелительный жест отца.

– Не перебивай меня. Я закончу свою мысль. Так вот, у твоей матери бизнес, у мужа тоже, а торговать шмотками на мой взгляд не столь великое дело, из-за которого стоит гробить здоровье. Зачем тебе эта головная боль?! Ты можешь позволить себе не работать! Занимайся сыном.

– Папа, это не просто шмотки, это дорогая одежда ведущих итальянских дизайнеров! – разозлилась Алла густо краснея. – Мне большого труда стоило наладить прямые поставки из Италии, а ты говоришь бросить! Это моё детище и мне нравится то, чем я занимаюсь!

Неизвестно чем бы окончился столь жаркий спор, скорее всего слезами Аллы, но в этот момент с радостными воплями ворвался человечек, которому в этой семье никто противостоять не мог!

–Дедуля! – взвизгнул малыш, запрыгивая на руки счастливому деду.

– Кто к нам пришёл! – игриво щипнув внука за пухлую щёчку, поинтересовался Николай Игнатьевич. – Это мой сладенький котёночек!

– Ты мне купил машинку, которую обещал? – серьёзным голосом спросил малыш.

– Ой, – шутливым тоном воскликнул Николай Игнатьевич, – голова дырявая, совсем забыл.

Алла захихикала, понимая, что это небольшая «прелюдия» перед вручением долгожданного подарка, который отец запретил строго настрого покупать им с Денисом, чтобы самому вручить внуку.

Вот только Артём, в силу столь юного возраста, поверил деду и насупившись, наградил по заслугам:

– Вот придурок!

Полное лицо Николай Игнатьевича вытянулось, насколько это было возможно. Его негодующий взгляд отыскал перепуганные глаза дочери.

Внук же, считая обиженным в этой ситуации себе, взбрыкнул ногами, нанеся деду не слабый удар в живот, и потребовал поставить на пол.

– Уму не постижимо! – орал оскорблённый дед, – Артём, так нельзя разговаривать с дедушкой! – распалялся он с каждой минутой все больше и больше. Идиллия была разрушена.

Алла отчитывала рыдающего навзрыд сынишку, терпеливо объясняя, в чем он провинился, а подоспевшая Жанна Аркадьевна, успокаивала расстроенного супруга, объясняя, что обижаться на четырёхлетнего ребёнка нелепо и глупо.

–Дедушка, прости меня, пожалуйста, – из глаз Артёма лились огромные хрустальные слезы. – Я больше не буду говорить на тебя плохие слова.

– Плохие слова вообще говорить нельзя! Ни на дедушку, ни на бабушку, ни на маму с папой, – подключилась к процессу воспитания Жанна Аркадьевна. – Ты ведь воспитанный мальчик?

Посмотрев на бабушку Артём кивнул своей темной головкой и потупился в пол, заливаясь слезами.

– Ладно тебе, не плачь, – сменил гнев на милость дед, после того как выпил валерианы, поданной супругой. – Дедушка больше не сердится, – он поцеловал малыша в залитое слезами лицо и ласково потрепал по головке. – Мы с бабушкой приготовили для тебя сюрприз, – с этими словами дедушка протянул внуку обещанный подарок, который заранее припрятал за высоким фикусом в кабинете.

Инцидент был исчерпан.

– Ура! – закричал Артём, прижимая к груди долгожданный подарок, – но услышав суровый оклик мамы, тут, же исправился. – Спасибо! Я вас люблю!

Пока Алла помогла сынишки распаковать большую коробку с первоклассным гоночным автомобилем с пультом управления, на пороге кабинета нарисовался младший брат Аллы Дмитрий, субтильный молодой человек с темными густыми волосами и отрешённым задумчивым взглядом. Всего несколько месяцев назад Димыч, как называла его Алла, после шестилетней стажировки в Америке ни с того ни с сего вдруг решил вернуться домой. Он был первоклассным пластическим хирургом! Родителям казалось, что его жизнь давно определена. Он работал в известной клинике в Нью-Йорке, имел в престижном районе домовладение и даже успел жениться на простой провинциальной девушке Лоре, которая не смотря на свою не статусность по жизни имела просто непростительно красивую внешность! «Она конечно дура, зато красивая, – объявил свой вердикт Николай Игнатьевич супруге по возвращению из штатов, где они гостили почти целый месяц». И с этим трудно было не согласится.

Машина завизжала, засияла фарами и с оглушительной музыкой, льющейся из игрушечных окон, помчалась покорять просторы огромного кабинета.

Взрослы со счастливыми улыбками наблюдали за малышом, а Артём повизгивал от удовольствия, каждый раз, когда машина выписывала новый вираж.

– Здорово он ею управляет! – восхитился Николай Игнатьевич. – Я думал ему понадобиться время, чтобы сдвинуть её с места. Настоящий мужик растёт! Весь в меня!

На пороге кабинета возникла домработница, сообщив, что подъехал Денис Александрович.

– Подавайте, —Жанна Аркадьевна величественно взмахнула рукой, а затем обратилась к семье. – Приглашаю всех за праздничный стол. У нас есть повод, – перехватив взгляд дочери, которая с улыбкой смотрела на брата понимая причину торжества, хитро добавила, – и не один! —Я всё расскажу позже! – интригующим тоном заявила Жанна Аркадьевна, поправляя на шее дорогое ожерелье из крупных рубинов, которые подчёркивали красоту её черных глаз и волос.

–Артём! – позвала сына Алла. – Пойдём с папой поздороваемся.

–Я потом!

–Нет! Сейчас! Откладывай машинку в сторону, – строгим голосом потребовала она. – Иначе я заберу игрушку и больше не отдам!

Рассерженный сын скорчил недовольную рожицу и отложив подарок в сторону поспешил к деду и ошарашил:

–Дед, а дебилоид это хорошее слово?

Жанна Аркадьевна и Николай Игнатьевич разом посмотрели на дочь, сгорающую от стыда и старательно прячущую виноватый взгляд от родителей, а вот Димыч лишь натянуто улыбнулся, оставаясь серьёзным. Он и раньше вел себя странно. Холодный, замкнутый и очень ранимый. Алла хорошо помнила, как легко его было обидеть и как горько он плакал. Наверное, тяжело вырасти настоящим мужчиной при таких «авторитарных» родителях. В их маленьком государстве власть сосредоточилась в женских руках. Мать решала всё, что касалось жизни детей, а основной задачей Николая Игнатьевича был экономический фундамент. После возвращения из Америки Димыч стал для Аллы ещё большей загадкой, проявляя к членам семьи абсолютное равнодушие.

– Артём Денисович! – театрально всплеснул руками дед. – Где вы таких слов нахватались? – Николай Игнатьевич строго смотрел на внука с высоты своего роста.

– Так мама про папу говорит, – едва слышно пролепетал малыш, чувствуя, что сделал что-то не так. – Где черти этого дебилоида носят, – на одном дыхании выпалил он и вздрогнул, столкнувшись с возмущённым взглядом матери.

–Тема, прекрати сейчас же! – взвизгнула она и подскочив к нему, с силой шлёпнула.

Потерянный малыш расплакался, не понимая за что был так жестоко наказан.

Бабушка кинулась к внуку и подхватив на руки принялась успокаивать, показав дочери кулак.

– Значит с мужем у тебя всё хорошо? – Николай Игнатьевич не сводил взгляд с Аллы.

– Нормально.

– И ты мне ничего не хочешь рассказать?

Алла упрямо мотнула головой.

–Ладно, пойдёмте ужинать, – отступил Николай Игнатьевич, но для себя решил, что обязательно переговорит с зятем с глазу на глаз.

Денис ожидал в гостиной, нервно прохаживаясь по широкому холлу, рассматривая напольные торшеры – новые приобретения, как он предположил, тестя. Занимательные вещицы, которые не оставят равнодушным ни одного мужчину. Подставка из янтаря была в форме полуобнажённого женского тела и выглядело это эротично. Не удержавшись, он провёл пальцем по каменным изгибам тела, уделяя особое внимание выпуклостям.

За этим занятием его и застала семья супруги.