– Неси, говорю! Сосуды надо расширить!

Серафима смерила недовольным взглядом хозяйку, сердито покачала головой, но ослушаться не посмела. Бурча про себя что-то невнятное, она подошла к бару, извлекла бутылку с шотландским виски и поковыляла на кухню колоть лёд.

Хорошо набравшись и почувствовав себя готовой на любые подвиги, Жанна Аркадьевна, для начала решила устроить скандал мужу. Негоже, что только ей семейные неурядицы портят настроение. В тайне она надеялась, что если хорошенько постарается, то, возможно, продлит «командировку» супруга. Самая надёжная тема для разлада – деньги. Тем более она действительно поистратилась. Пьяно хихикнув, Жанна Аркадьевна взялась за телефон. Три, четыре миллиона на карманные расходы – волшебное словосочетание! Перейдя на нецензурные выражения «дорогой» бросил трубку, успев оповестить о том, что задерживается по рабочим делам.

–Как жаль, как жаль, – пропела Жанна Аркадьевна, набирая Вагифа, чтобы порадовать хорошим новостям.

К её великому удивлению, звонок остался без ответа. Жанна Аркадьевна выждала ещё несколько минут и снова набрала. Тишина.

«Наверное занят оформлением машины», – подумала она.

Ничего не оставалось, как набраться терпения и дожидаться пока тот перезвонит сам. Свернувшись калачиком на диване, женщина поставила пустой бокал на пол и уснула.

Подойдя к кабинету, Лана обнаружила «засаду».

– Ланусь, где пропадаешь? Обед уже, – сделала ей шаг навстречу Маша. – Мы в магазин уже сбегали. И тебе салатик купили.

– Проходите, – открывая замкнутую на ключ дверь, пригласила она. Что поделаешь, война войной, а обед по расписанию!

Девчонки принесли три салата, упакованные в прозрачные одноразовые пластиковые коробочки, на которых яркая наклейка гласила «Салат крабовый» и пачку орехового печенья в шоколаде.

Лана мрачно наблюдала за приготовлениями к пиршеству, в тайне мечтая поскорее остаться наедине с собственными мыслями. Даже невинное щебетание Машки сейчас раздражало, но она каждый раз одёргивала себя, напоминая, что не должна срываться на подругах из-за неудач на любовном фронте.

Ничего неподозревающая Мария рассказывала о новостях в отделе рекламы, а Лана сосредоточено ковыряла вилкой салат, пытаясь понять, почему он назван крабовым, если в него забыли положить главный ингредиент?

– Ты чего отмалчиваешься? – откуда-то из далека донеслось до неё.

Лана вздрогнула.

Елена с Машей переглянулись. Неужели сегодня тот счастливый день, когда помимо житейских пустячков они смогут обсудить нечто грандиозное! Лицо Ланы было темнее грозовой тучи!

– Рассказывай! – потребовала Ленка с умным видом, который ей придавал глубокий осмысленный взгляд.

Лана же знала, что Елена не столь умна, сколь настырна и теперь не отстанет, пока не услышит нечто вразумительное в ответ. Её пробивной характер иногда был полезен для общих благ, но лишь иногда! Елена запросто въезжала в душу, словно на танке, перемалывая любое сопротивление.

– Мы подруги или как? – как-то по «детски» поддержала допрос Мария.

– Что вы хотите узнать? – вздохнула Лана, отодвигая нетронутый салат в сторону.

– Весь офис гудит об утреннем скандале. – заметила Елена, сгоравшая от любопытства. – Говорят, шеф орал так, что стены содрогались!

«Чтобы «пяточка» на свиноферме закололи!» – вызверился чёртик.

– Кому верите! Этим сплетницам лишь бы языком мести. Просто мы с главбухом и директором контракт обсуждали. Разгорелся спор.

– А поспорили чего? – Елена явно была неудовлетворена таким кратким ответом.

– Возникли разногласия по поводу некоторых пунктов контракта с итальянцами. Клянусь! – Лана прижала руку к сердцу. – Обсуждать нечего! Честное слово!

– Ну, не знаю, не знаю. Мне кажется, ты что-то не договариваешь, – засомневалась Елена, отказываясь сбавлять напор.

– А я верю, что все так и было, как говорит Ланочка. Зачем ей обманывать? – протянула Маша. —Давайте на другую тему поговорим. Как вы думаете, в этом квартале премии будут? Я хочу себе зимние сапоги купить и семье немного помочь, – Маша могла говорить о деньгах сутки напролёт по одной простой причине, ей их катастрофически не хватало. Она приехала из глубокой глубинки, название которой Лана даже не удосужилась запомнить, и жила на съёмной квартире. Отец Марии был пьяницей и тунеядцем, которого по жизни на своём горбу тянула Машкина мать, оправдывая своё терпение жалостью. Слушая Машкин рассказ про семью, Лана не раз задавалась вопросом об истинной причине, побуждающей женщин терпеть беспробудное пьянство, побои и унижения от своих мужей. Мама говорит, что отец болен и, если мы от него отвернёмся он погибнет, оправдывалась Машка. Лана же считала такой «героизм» глупостью и неуважением к себе и настоящим преступлением по отношению собственному ребёнку, потому что тяжёлая рука отца прикладывалась и к Марии. В результате она выросла слабой, не уверенной в себе девушкой, которая пыталась заслужить любовь окружающих, не замечая, что её попросту используют.

– А ты у Натальи Владимировны поинтересуйся. Она тебе подробно все расскажет и объяснит, – отпустила смешок Елена.

Откуда было столько злости в Ленке Лана пока не разобралась. Муж Славка, весёлый балагур и красавица дочурка, собственная квартира, машина, дача, «полный комплект» родителей с обеих сторон. Всё для того, чтобы быть счастливой в наличии, вот только счастливые люди злыми не бывают…

Маша округлила свои глаза и удивлённо заморгала.

Лана с Еленой рассмеялись, находя её удивление забавным. Не один здравомыслящий человек не пошёл бы с таким вопросом к Наталье Владимировне! Денежная тема для бухгалтерии табу. Охраняется куда лучше, чем государственная тайна у американцев.

До Маши, наконец, дошло, что над ней насмехаются. Несколько минут она обиженно молчала, но видя, что никто не обращает на это внимание, пожаловалась:

– Вечно вы надомной издеваетесь, – её голос дрожал от обиды. – Можно смеяться, когда не знаешь, что такое жить в нужде!

– Ладно тебе, Шунь, не обижайся. Я пошутила, – прозвучало нечто, похожее на извинения. Большего от Елены не дождёшься.

На глаза Маши навернулись слезы.

– Что опять? – разозлилась Елена.

– Не называй меня так…

– Как?

–Так… как называют кошек. Шуня!

– Не буду, – смиренно пообещала Елена, – только прекрати ныть! Это ужасно раздражает.

Внезапно их обед прервали. В кабинет заглянула Наталья Владимировна. Девчонки от неожиданности испугались, но не удивились, эта никогда не постучит!

– К шефу! – было адресовано Лане, – Переговоры начались. Возникли вопросы по контракту. Он пригласил меня и сказал, чтобы я Вас тоже, – главбух многозначительно хмыкнула и добавила – прихватила!

Девушка прищурилась. Прихватить… То есть взять с собой на всякий случай! Как бесполезную вещь, которая может когда-нибудь, да и сгодится! Ничего, она ему это припомнит.

В кабинете Дениса, вокруг стола для совещания, скучившись, сидела иностранная делегация. Стоял немыслимый галдёж, и Лане на секунду показалось, что она на базарной площади. Итальянцы, что с них возьмёшь!

Лана пробежала взглядом по каждому. Сразу видно, солидные люди. На руках дорогие часы, на галстуках золотые булавки и запахи дорогого парфюма.

Женщины обошли стол, во главе которого сидел Денис Александрович, и разместились напротив итальянцев. Лана с трудом подавила смущение, ощущая как к ней прилипли сразу десяток взглядов одновременно и внимательно изучают её.

– Господа, хочу Вам представить, нашего главного финансиста Наталью Владимировну, и юриста фирмы.

Стало душно. Лана не могла понять, толи в помещении действительно не хватало кислорода, то ли это была обида на высказанное в её адрес пренебрежение.

«Дожились. Безликий юрист. Ни имя, ни отчества, ни любви», – раскисла «святоша».

«Да кто он такой! Ты с твоей внешностью любого из этих итальяшек можешь себе выбрать! А он пусть катится на все четыре стороны!» – разбушевался «чёртик», поднимая внутреннюю бурю.