Хорошо бы Рик не решил, что я слишком легкомысленна. Всего сутки как знакомы.

– Заметь, не я это предложил, – он рассмеялся. – Нам пора, если хотим к вечеру приехать в Калифорнию.

За окном вставало солнце. Его лучи только-только начали проникать в номер.

– А который час? – я потянулась, чувствуя хруст сухожилий. Моё тело давало знать, что сон на старой просевшей кровати ему не подходит.

– Начало седьмого, – Рик посмотрел в телефон и поднялся с кровати. – Лиз ждёт тебя внизу, у автоматов с едой и напитками. Если надо, воспользуйся раковиной. Ванной не советую. Туда даже заходить стрёмно. Я пойду, отдам ключи и буду ждать вас в машине.

Всё это он говорил, не отрываясь от своего смартфона, постоянно кому-то набирая сообщения. Когда за ним закрылась дверь, я встала, взяла с тумбочки свои очки и слегка пригладила помявшуюся за ночь одежду. Спали мы все одетыми, так как неизвестно, как часто здесь меняли постельное бельё и вообще меняли ли. Ни Лиз, ни Рик заправлять свою кровать не стали, поэтому я заправила свою и ещё их в придачу.

Несмотря на полную антисанитарию и того, что полы здесь не мыли, наверное, с месяц, когда мы пришли, кровати были заправлены. В ванной дела обстояли намного хуже. Рик не преувеличивал, даже преуменьшил. Вся ванна была в грязных подтёках, а на дне виднелась ржавчина вперемешку с каким-то песком. Раковина выглядела едва ли лучше, чем ванна.

Зеркало было ещё более-менее и то потому, что кто-то из ребят его протёр. Наверное, Лиз. Умывшись и вытерев лицо своей же футболкой, взглянула на своё отражение. Несмотря на раннее утро и бессонную ночь, выглядела я довольно неплохо. Слегка взбив волосы, поспешила на улицу к ребятам.

Рик стоял у машины и снова с кем-то разговаривал. Лиз курила, оперевшись о перила. Заметив меня, она махнула, и я подошла к ней.

– Ну ты и дрыхнешь! – вякнула она и бросила недокуренную сигарету в мусорный бочок. – Это вообще тебе надо или нам?

– Да, я почти всю ночь не спала, уснула только под утро, – я зевнула, поспешно прикрыв рот ладонью. – Слушай, а с кем Рик всё утро общается?

– Уже ревнуешь? – Лиз усмехнулась. – Не знаю, может по работе. А вообще такое ощущение, что эта трубка ему к руке прилипла. Он всё утро с ней не расстаётся. Так как ты долго собиралась, а Рик не пожелал участвовать в выборе хавчика. Будете есть то, что я выбрала.

С этими словами она сунула мне в руки газировку и пару пачек чипсов. Мы направились к машине. Заметив нас, Рик поспешно попрощался с кем-то и убрал телефон в задний карман джинсов.

– Ну что, девочки, едем? – он снова улыбался. – Ах да, Соня. – Парень взял меня за локоть и подвёл к водительскому сиденью. – Набери на навигаторе свой адрес.

Я села на место водителя и несмело прикоснулась к рулю. Он был в кожаной оплётке, приятной на ощупь. Рик наблюдал за моими действиями. Вбив свой адрес, я собралась выйти из машины, но парень удержал меня. Он взял мои руки и положил их на руль.

– Смелее, – сказал мне, подмигнув. – Сожми его. Попробуй на ощупь.

– Фу, Рик! – воскликнула откуда-то появившаяся Лиз. Ты чему её тут учишь?

Я засмеялась и, сжав руль в руках, повертела им из стороны в сторону, насколько это было возможно. Мне понравилось держать его. Мысленно я была на дороге и мчалась куда-нибудь на запад. Из колонок льётся кантри, а ветер играет у меня в волосах.

– Сестрёнка, оставь свои пошлости при себе, – голос Рика вывел меня из мира фантазий. – А вообще, Соня, я дам тебе как-нибудь порулить вечерком, – он подмигнул мне.

– Конечно, даст, – пропела Лиз. – Сразу после того, как ублажишь его.

– В точку, сестрёнка. Со мной только так. Тебя, кстати, это тоже касается. Не думала же ты, что в Калифорнию за спасибо поедешь? Ты это… расплачиваться сейчас будешь или сразу по приезду?

Рик сказал это так серьёзно, так натурально, что я на секунду даже поверила ему, а затем разразилась в хохоте. Выражение лица подруги было бесценным. Сначала это была смесь из удивления и не понимания, а затем она сменилась на лёгкую злость и желание огреть брата чем-то тяжёлым по голове. Она молча показала ему средний палец и пошла к пассажирскому сиденью. Я, продолжая смеяться, направилась за ней.

К сожалению, моя радость и хорошее настроение быстро улетучились, стоило выехать на знакомую мне дорогу. Отчего-то появилась тревога и непонятный мне страх. Мелькнуло желание попросить Рика увезти меня хоть на край света, лишь бы подальше от этих мест. И вот на горизонте показался мой дом. Я чувствовала, что моё сердце сейчас выпрыгнет из груди или вовсе остановиться. Когда мы затормозили, Рик повернулся ко мне.

– Нам пойти с тобой? – в его голосе звучали нотки заботы вместе с тревогой. Это место пугало не только меня.

– Что? Нет! – Лиз бросила на брата испуганный взгляд. – Я туда ни ногой. Даже не смейте меня упрашивать, – она отрицательно покачала головой.

– Не знал, что ты такая трусишка, – брат в шутку толкнул сестру в плечо.

– Нет, ребята, – я глубоко вздохнула. – Мне надо побыть одной. Вы мне будете только мешать. Без обид.

На улице Лиз мялась, я видела, что она хотела мне что-то сказать.

– Да говори уже, не томи.

– Соня, – подруга заговорила тише. – А вдруг он там? Ну, в доме… ждёт тебя.

Я подавила смешок. Мне льстила её забота и то, что, несмотря ни на что, Лиз переживала за меня.

– Он, по-твоему, совсем шизанутый? Сидеть столько лет в МОЁМ доме и ждать меня? Зачем? Хотел бы убить – убил бы тогда.

– А вдруг он не успел? – подруга всё не унималась.

– Лиз, – я серьёзно посмотрела ей в глаза, понимая, что этот разговор пора заканчивать. – Ты хочешь в Калифорнию? Дай мне совсем покончить, и мы поедем в новую жизнь.

– Знаю я твою новую жизнь, – голос подруги снова стал недовольным, и по глазам было видно, что она начинала злиться. – Твоя НО-ВА-Я жизнь будет идти за ручку со старой, пока ты, наконец, со всем этим не покончишь. Иди, давай. Но, Соня, – она пригрозила мне пальцем. – Десять минут, не больше, и мы валим отсюда на хрен. Этот дом пугает меня.

– Меня тоже, – я улыбнулась ей и обошла машину, взглянув на свой старый дом по-новому.

Свой старый дом я помнила как милый и уютный двухэтажный домик. С ровно подстриженным газоном и небольшим заборчиком. Я называла его сказочным домиком, а мы с мамой были феями.

Но сейчас этот дом был для меня словно из фильмов ужасов. Заросший газон, потрёпанный годами забор, который в некоторых местах обвалился, покосившийся почтовый ящик, кое-где виднелись остатки старой полицейской ленты. Слева от дома стояла собачья будка. Я с грустью посмотрела на неё, не решаясь подойти.

В детстве у меня был пёс по кличке Болт. Большой чёрный ротвейлер. Однажды он убежал за велосипедистом, и больше мы его не видели. Воспоминание о псе больно кольнуло меня изнутри, я едва не пустила слезу.

Поэтому решила не выходить на задний двор, где у меня были любимые во всём мире качели. Я не желала видеть то, что с ними стало, хотела запомнить их такими, как в детстве.

Подойдя к дому, я взглянула на разбитое окно в гостиной, которое теперь было заколоченным. У меня мурашки побежали по коже. Поборов страх, я дёрнула парадную дверь. Та оказалась открытой. Меня это слегка насторожило. Я захотела позвать кого-нибудь из ребят, но остановилась. Они и так считали меня параноиком и чокнутой, не к чему было усугублять ситуацию.

Дверь с небольшим скрежетом открылась, представляя мне не слишком приятную картину. В гостиной царила разруха. Мебель была перевёрнута, поломана. Все стены покрывали трещины, какие-то вмятины, будто об них кого-то били.

И кровь… Со временем, она стала похожа на какие-то старые непонятные пятна, но я знала, что это она. Её было очень много. Она была повсюду. Мне стало нехорошо. Появился страх и нарастающая тошнота.

Я подошла к месту, где обрывались мои воспоминания, и присела на корточки, выставив руки вперёд, словно обнимала того человека, надеясь, что это поможет мне вспомнить. На секунду мне показалось, что в комнате стало холоднее, и я ощутила на спине чей-то взгляд.