«Странно? Странно?! Просто «странно»? Это даже не странно. Это просто полный бред. Люди о таком не забывают.»

– Ты сейчас серьёзно?

– Дочка, – Родительница подошла и приложила тыльную сторону руки к моему лбу. – ты меня пугаешь. Я говорю всё как было. Верить или нет – твоё дело.

После этих слов женщина покинула кухню. Разговор был окончен.

***

К величайшему сожалению, за неделю моего отсутствия в школе ничегошеньки не изменилось. Даже потолок не обрушился, а в кабинете химии любопытные дети не устроили взрыв. До чего скучная жизнь у людей.

Я сидела на своём любимом уроке – биологии. Сегодня мы занимались препарированием лягушек породы пустынный узкорот. Несмотря на столь увлекательное занятие, мне всё никак не удавалось сосредоточиться. В копилку неразгаданных загадок добавились мамины утренние слова. Пыталась убедить себя, что они были не более чем неудачной шуткой. В то же время прекрасно понимала, что если бы родительница и попыталась разыграть меня подобным образом, то практически сразу выдала бы себя неконтролируемым порывом смеха. Да и, в конце концов, сколько мы уже знакомы? Верно – всю жизнь. Я в состоянии отличить, когда родственники говорят серьёзно, а когда нет.

Казалось, ещё чуть-чуть и я нечаянно отрежу собственный палец. Настолько сильным стало помутнение. Перед глазами рыжая пелена. Сплошные лисы.

«Чтоб тебя, мистический маньяк! Деамайн, кончай уже. Лягушкам скормлю!»

– Хрень, – спонтанно вырвался вполне себе уместный термин. Оказалось, слишком громко.

Я сидела за самой последней партой, так что всем одноклассникам пришлось обернуться, дабы кинуть на меня свои осуждающие взгляды. Не оставила без внимания даже довольно робкая преподавательница.

– Мисс Мак-Кинли, у вас там всё в порядке?

– А? Да, нормально, – Глаза забегали по парте. – тут просто у моего зелёного приятеля такие внутренности… Нестандартные. Извините.

Присутствующие удовлетворились этим ответом и, потеряв ко мне интерес, вновь погрузились в свои работы. Но меня же, напротив, данный инцидент сумел слегка вытянуть из собственного потока сознания. Я в первый раз за день обратила внимание на других учеников, благодаря чему заметила, что все сегодня были какие-то не такие. Поразмыслив несколько секунд, сумела понять, в чём же дело. Одежда. В остальном всё оставалось неизменно, но внешний вид одноклассников стал куда более официально-деловым. А ведь фотографии для школьного альбома будут делать лишь в конце мая. Для чего же тогда весь этот маскарад?

Завершить логическую цепочку не позволил звонок на перерыв. Я посчитала это за отличную возможностью положить голову на парту и чуток подремать, ведь следующий урок проходил в этом же кабинете, никуда переходить было не нужно.

Как бы не так.

Вдруг, словно по команде, ребята повскакивали со своих мест и направились к выходу. Я слегка опешила, но быстро пришла в себя и последовала за ними. Как минимум, из человеческого любопытства.

Сразу стало понятно, что все идут общей толпой целенаправленно в одну точку. Тут возник вопрос, – а нужна ли я в том месте, куда все так спешат? Или меня это не касается, и можно возвращаться ко сну?

Решено было выцепить кого-нибудь из толпы и потребовать ответы. Выбор пал на главную школьную ботаничку с забавными косичками. Просто она оказалась ближе всех. Да и, помнится, когда-то неудачно пыталась навязать мне свою дружбу, так что отказ объяснять исключался.

Одним резким движением схватила девушку за плечи, и, пока та осознавала происходящее, без лишних любезностей перешла сразу к делу.

– Подскажи-ка, а куда все идут?

– А? Что? – Одноклассница смотрела на меня так, будто я представляла собой нечто способное её расчленить.

– Идут все куда?

–Так говорили же на той неделе.

«Ты глупая или да?»

– Меня не было всю прошлую неделю…

– Точно! – Кое-кто резко оживился. – Мероприятие в спортивном зале. Директриса будет награждать почётными грамотами учеников за особые достижения.

– Вау. Веселье. – На этом моменте я поняла, что поприсутствовать придётся.

– Хочешь, сядем на трибунах вместе?

– Нет.

И всё-таки я села рядом с несчастной ученицей, имя которой даже толком не помнила. Одна надежда была на то, что она не станет лишний раз докапывать меня расспросами. Вообще-то так всё и вышло.

Я спокойно рефлексировала, пока миссис Грейвз по очереди называла фамилии школьников, выходящих к ней, дабы получить заслуженную награду и несколько секунд постоять перед всеми под звуки аплодисментов. Рай.

– А следующей мне бы хотелось попросить выйти к нам Теодору Мак-Кинли, – «всё, гармония нарушена.» – защитившую на уровне штата свою работу о… «Уровне самосознания кольчатых червей». Господи… – последнее слово вырвалось непроизвольно. Все сделали вид, будто не заметили.

Я неохотно поднялась с места и поковыляла в сторону директрисы. По дороге заметила, что присутствующие разглядывают меня с особой тщательностью, а Грейвз к тому же ещё и осуждающе. Сразу сообразила, что к чему. Остальные ученики подготовились и оделись подобающе событию. Я же выглядела как человек недавно вернувшийся с несколько неформальных похорон. Бесформенная чёрная толстовка, которая была бы велика даже моему отцу, и не менее бесформенные тёмные джинсы. Короче, красота. Хорошо, хоть не в любимых шортах.

Несмотря на внешний вид директриса всё же пожала мне руку и вручила грамоту. Теперь я стояла повёрнута лицом к «публике». Взгляды решительно не хотели отпускать. Но что-то было не так. Кое-что изменилось. Кое-что незначительное, но в тоже время безумно важное. Добавился ещё один взгляд. Я не уловила его, но прекрасно чувствовала на себе и пыталась разыскать, отчаянно перебирая глазами ряды учеников. Наиболее внимательно рассматривала старшеклассников, сидевших дальше всех. Но всё оказалось куда проще. Ответ находился прямо напротив меня, в самом первом ряду. Моментально проскочила мысль:

«Глаза меня подводят.»

И я действительно была готова поверить в это, ведь, посмотрев вперёд, разглядела ничто иное, как своё смутное видение, ставшее чётким в ту же секунду. В самом центре первого ряда сидела девочка лет тринадцати-четырнадцати. И, клянусь кольчатым червём, один только возраст отличал её от женщины из моего сна. Я была абсолютно убеждена, что, когда она подрастёт – превратится в её зеркальное отражение. Тот же спокойный оттенок кожи, в противовес которому выступали ослепительно рыжие волосы, убранные на затылке в аккуратную причёску. Небольшие ротик и носик, несмотря на которые нельзя было сказать, что черты лица невыразительные. Крайне выделялись глаза цвета самого чистого неба и отсутствие веснушек, свойственных рыжим людям. Пожалуй, я могла бы назвать её очень даже симпатичной, если бы она так не пугала меня суровостью выражения своего лица. Девочку вовсе не смущало, что её взгляд был пойман. Она смотрела настолько пристально, будто пыталась увидеть мой скелет. Что самое жуткое – было такое чувство, будто у неё получается.

В первый раз в жизни мне не хотелось садится обратно на место. Я понимала, что она должна мне что-то сказать. Чувствовала это, как и то, что она знает обо мне больше, чем я сама.

Хотя, тело и вернулось на трибуны, мысли по-прежнему оставались с загадочной незнакомкой.

«Что это только что было?»

В черепной коробке всё смешалось. Нет, мне не могло показаться, я всем своим естеством знала это. Вновь отвлёк голос директрисы.

– Ну и последней, но, разумеется, не по важности, я хочу пригласить выйти ученицу, которая несмотря на то, что обучается у нас относительно недавно, уже успела защитить честь школы. Алисия Вольф награждается почётными грамотами за особые достижения в изучении истории и литературы.

Спустя считанные секунды рядом с миссис Грейвз стояла девочка. Та самая рыжая девочка, которая столь сильно озадачила меня минутой ранее. Всё внимание направилось на них. У меня появилась возможность узреть Алисию в полный рост. Только теперь я заметила, что она тоже несколько отличалась от остальных своим внешним видом. Нет, одета она была по форме. Но форма была довольно странная. Как будто сшитая вручную. А из-под блузки выглядывали различные украшения, которым на вид было лет по сто.