Брейнар смотрела в сторону, оскалив зубы.

– Говорю же. Конченные ублюдки. Вы вообще не люди.

– Шеф, всё готово, – Барановский поднял инъектор.

– Готово – коли, – огрызнулся Викентьев. – Чего встал?

Барановский шагнул к Брейнар. Та в ужасе отпрянула, выпучив глаза.

– Не скажет она ничего. Даже с раствором, – глухо сказал один из контрразведчиков. – У нее блок стоит. Если начнет говорить, ее мозги тут же превратятся в кашу.

– Заткнись, Мартинес, – прошипел второй.

– Вот именно, Мартинес. Мне плевать на ваши белые разборки. Вы нас все равно никогда за людей не считали. Прислуга. Подай-принеси.

– Говорю, заткнись, дебил. Только всем хуже сделаешь.

– Ты что-нибудь знаешь, парень? – повернулся Викентьев.

– Почти ничего. Допуск маленький. Но я знаю, где сидят те, кто знает больше. Они…

Раздался звон стекла

Голова контрразведчика дернулась. На рубашке стремительно растеклось красное пятно.

Брейнар завизжала.

С десяток черных теней влетели в окна.

Спецназ не успел отреагировать. Двое погибли от пуль сразу. Оставшиеся двое – чуть позже, после того, как выстрелами в упор снесли головы троим из нападавших.

Викентьев отлетел от удара в угол.

Барановский залез под стол.

Черные тени замерли. Вытянутые яйцеобразные шлемы полностью скрывали лица. Обтягивающая все тело черная броня казалась легкой, но по вмятинам на груди у некоторых было ясно, что пули ее не пробивали.

Сенатор Мастерс в песочном камуфляже, кряхтя, забрался в окно и шагнул к пленникам.

– Ну, наконец-то, – сварливо протянула Брейнар. – Сенатор, освободите меня.

– Извини, Лиз, – сказал Мастерс. – Но так будет лучше.

Он поднял пистолет и выстрелил ей в голову.

Брейнар дернулась и затихла.

Черные вскинули штурмовые винтовки и короткими очередями покончили с остальными пленниками.

Мастерс повернулся к Викентьеву.

– Дорогой директор! Мы снова вместе. Поговорим?

Викентьев попытался встать и скривился от боли.

– Не представляю, о чем нам с тобой говорить, Марк.

– Ты задавал так много вопросов. Теперь моя очередь, – Мастерс огляделся. – Кстати, не вижу здесь твоего брутального помощника. Того, со шрамами во всю морду.

– А, так тебе нужен Багор? Зачем? Хочешь, чтобы он поделился с тобой впечатлениями о твоей дочурке?

Мастерс побелел.

– Когда я с вами закончу, – тихо сказал он, – вы оба будете визжать, как свиньи, умоляя поскорее вас прирезать.

– Нисколько не сомневаюсь, – усмехнулся Викентьев. – Ты всегда был сведущ в пытках. О твоих подвигах в Гуантанамо до сих пор легенды ходят.

– Гуантанамо тебе курортом покажется.

Один из черных шагнул к Мастерсу.

– Сенатор, надо уходить. Русские близко. Их патрули возвращаются.

– Хорошая фраза, Марк, – сказал Викентьев. – Русские близко. Запомни ее. Русские всегда близко.

– Грузите эту падаль, – приказал Мастерс.

Двое черных шагнули к Викентьеву.

Сверху раздался треск, гнилые доски потолка лопнули.

Массивная фигура рухнула вниз, подмяла под себя двоих боевиков одновременно. Пудовые кулаки с хрустом разнесли вдребезги шлемы вместе с черепушками.

Черные замерли на полу, едва заметно дергая конечностями.

– Гребанный робот, – пробормотал Мастерс. – Ты как всегда не вовремя.

Антон поднялся, загораживая собой Викентьева.

Оставшиеся пятеро черных вскинули штурмовые винтовки. Очереди ударили по стенам, но быстро заглохли.

Антон стремительно бросался от одного боевика к другому, вспарывая плазменным резаком животы и отрубая конечности.

Двое последних подхватили Мастерса, выкинули в окно, как мешок с картошкой, и сиганули следом.

– Мы еще встретимся, директор! – донесся с улицы голос сенатора. – Не прощаюсь!

Взвыли мотоциклетные движки, завизжали колеса и быстро затихли в отдалении.

– Конечно, встретимся, урод, – процедил Викентьев и посмотрел на Антона. – Чего встал? Догнать! Немедленно!

– У них Судзуки Хайбарс, – спокойно возразил тот, глядя в окно. – Триста километров в час. Я хоть и модификант, но не до такой степени.

Из-под стола, шумно сопя, выполз Барановский. Недоуменно повертел в руках погнутый инъектор.

– Кажется, я его сломал. Теперь придется в Управление тащится.

Викентьев сплюнул.

– Идиоты.

Эксперт отдела вооружений тяжело вздохнул и отошел от стола.

– Не знаю, что сказать. Первый раз такое вижу. Нужно везти все это добро вместе с трупами в отдел. В любом случае, без лабораторных исследований я не смогу дать заключение.

– Мне не нужно заключение, – сварливо сказал Викентьев. – Мне от тебя нужны только две фразы. Кто это такие? И откуда они взялись?

– В этом и сложность, – эксперт вернулся к лежащему на столе трупу боевика. – Ваши покойники ни по фото, ни по отпечаткам по базе не прокатываются. Никаких татуировок, опознавательных знаков и тем более документов. Можно пробить по ДНК, но здесь я это не сделаю. Их одежда… Это даже не одежда, а какая-то защитная оболочка из бронированного полимера. Без пуговиц, застежек и всего прочего. Даже непонятно, как ее надевали. Шлем выплавлен из высокопрочного стекла. Видимо, новейший продукт очередной засекреченной военной лаборатории. Но самое непонятное – это их оружие.

Он шагнул к полуразобранной штурмовой винтовке.

– А с ним-то что не так? – спросил Викентьев.

– На первый взгляд – это стандартный армейский «скар» в тяжелом варианте. Только вот планка не на месте, она укорочена и смещена к стволу. Нестандартного вида магазин, к тому же толще обыкновенного на полсантиметра. Приклад и глушитель также необычные.

– Какие-то опытные образцы?

– Я тоже так подумал, пока патрон не увидел, – эксперт поставил на стол патрон. – У него калибр 6,9.

– Такого не бывает. По крайней мере у «скара». Разве что, у охотничьих ружей.

– У охотничьих ружей тоже не бывает.

– Экспериментальный «скар» под экспериментальный патрон? Зачем?

– Не знаю. Найдете, спросите. Есть еще кое-что. На прикладе выбит порядковый номер. И судя по этому номеру, таких экспериментальных «скаров» было выпущено около пятидесяти тысяч штук.

– Может, это не номер?

– Может. Говорю же. Одни вопросы, никаких ответов. Нужно оборудование. Сделать материаловедческую экспертизу. Тогда хоть на производителей сможем выйти.

– Ясно. Грузите весь этот хлам по машинам. Возвращаемся в Управление.

– Трупы тоже? – спросил Барановский.

– Тоже. Только не эти, – Викентьев кивнул на расстрелянных чиновников. – Эти уже бесполезны. Уходим.

Следственная группа потянулась к выходу.

– Антон, не отставай, – обернулся Викентьев.

– Задание выполнено, господин директор, – сказал тот.

– А. Ну да. Свободен.

***

Когда шум двигателей стих вдали, Антон вызвал базу.

– И что ты обо всем этом думаешь? – спросил Крамер.

– Вряд ли это экспериментальное оружие. Скорее, это наши параллельные друзья. Они уже здесь. И связаны с сенатором Мастерсом. Найдем Мастерса, найдем параллельных.

– Нельзя было позволять Викентьеву забирать трупы.

– У меня нет полномочий на такие действия.

– Если при вскрытии из их голов что-нибудь выползет…

– У двоих боевиков были раздавлены черепа. И оттуда ничего не выползло. Думаю, с остальными так же. Это бойцы, не хозяева. Могут найти блоки управления, но вряд ли быстро поймут, что это такое.

Крамер почесал лоб.

– Есть у меня в Комитете парочка спящих. Если там что-нибудь найдут – заберем.

– Вы не думаете, что пора докладывать о ситуации? Хотя бы в Центр Главного Командования.

– Рано. Доказательств пока нет. Вот если найдешь Мастерса с его боевиками…

– Разве что по горячим следам.

– Намек понял, – хмыкнул Крамер.

Один из прикованных пленников вдруг дернулся и захрипел.