Викентьев откатился за броневик.
Присевший рядом Багор повернул к нему голову.
– Подавить огнем? – спросил он бесцветным голосом. – Или парализующим газом?
Викентьев мотнул головой.
– Это минут десять. Нет у нас времени ни на газ, ни на перестрелку.
Багор молча ждал распоряжения.
– Непосредственный контакт, – сказал Викентьев. – Пробиться сквозь толпу и добраться до вертолета. Выполнять.
Багор быстрыми жестами отдал приказ командирам отделений.
Два десятка спецназовцев стремительно рванули в атаку, за считанные секунды преодолели расстояние и ворвались в толпу.
Замелькали саперные лопатки.
Воздух задрожал от воплей.
Спецназ прорубал себе дорогу, выбивая в первую очередь тех, кто был с ружьями. Попавшие под раздачу реднеки валились на асфальт и пытались отползти подальше, но их затаптывали обезумевшие от страха люди.
Спустя какие-то мгновения толпа уже разбегалась от рукопашной в разные стороны, воя и обливаясь кровью. С десяток тел оставались лежать на асфальте.
«Черт, – угрюмо произнес в наушнике Барановский. – Опоздали. Они уже взлетели».
Викентьев поднялся.
Пятнистый «Блэк Хоук» вынырнул из-за дальних домов и понесся вдоль улицы.
Стоявшие рядом бойцы вскинули трубы ПЗРК.
– Не стрелять! – заорал Викентьев. – Они нужны живыми!
Пилот, видимо, об этом не догадывался, поэтому шел на бреющем, не поднимаясь выше трех метров. Каждые пару секунд вертолет скрывался за встречными домами.
– Мля… – протянул вдруг Багор, и Викентьев не сразу понял, о чем он.
На плоской крыше одного из домов вдруг появился двухметровый темный силуэт. Склонился, готовясь к старту, и, когда вертолет поравнялся с домом, сорвался с места, прыгнул, вышиб ногами ветровое остекление и влетел внутрь.
«Блэк Хоук» взвыл, пошел боком, с визгом вспорол винтами землю и рухнул вниз, уродуя асфальт и газоны.
Спецназовцы уже бежали к нему, не дожидаясь приказа.
– Гребанный клоун, – процедил Багор.
– Зато эффективен, – возразил Викентьев. – Согласись, необычный способ останавливать низко летящие вертолеты.
Когда они подошли ближе, Антон стоял рядом с покореженным «Блэк Хоуком» и отряхивал свой дорогой, сшитый на заказ костюм.
– Спасибо за службу, – сказал Викентьев, широко улыбаясь. – Ты как всегда неподражаем.
Антон кивнул, ничего не ответив.
– Тебе надо в цирке выступать, – тихо сказал Багор, шагнув к нему вплотную. – Акробатом со смертельными номерами. Много денег заработаешь. Пока не сдохнешь.
Антон холодно улыбнулся.
– А, господин Багор. Что вы здесь делаете? Вам надоели стройные студентки, решили перейти на мясистых деревенских тёлок?
Багор сплюнул и отошел.
Все семеро сбежавших федеральных чинушек, грязные, оборванные, в ссадинах и гематомах, стояли на коленях со скованными за спиной руками.
Викентьев не спеша прошелся рядом, разглядывая опущенные головы.
– О, я смотрю, у нас тут каждой твари по паре, – сказал он и приподнял одну из голов за волосы. – Два сенатора, двое тупиц из госдепа, двое из контрразведки. Привет, коллеги. И… – Он остановился в конце ряда. – Какой сюрприз. Председатель Совета ФРС собственной персоной. Банкир из банкиров. Вы-то мне и нужны.
Чернокожая мужеподобная женщина в рабочей спецовке подняла голову с ежиком седых волос и взглянула на него со смесью страха и ненависти.
***
Подбежал Барановский, вспотевший и всклокоченный.
– Шеф!.. Шеф!
– Распорядись рассовать пленников по машинам, – бросил ему Викентьев.
– Шеф! У нас…
– Впрочем, нет, – Викентьев посмотрел на понурых чиновников. – Полдня потеряем, пока доберемся. Здесь начнем допрашивать. Химию с собой захватил?
– Да… Но…
– Знаю. Лучше в стационаре. Химия на крайний случай. Если молчать будут. Да, госпожа Брейнар? Вы же не будете молчать?
Афроамериканка резко отвернулась.
Спецназовцы взяли пленников под руки и поволокли к ближайшему дому. Викентьев двинулся следом.
– Шеф, – остановил его Барановский. – Только что сообщили из Главного Управления. У нас проблема. Мастерс сбежал.
– То есть как? – Викентьев замер.
– Никто не знает. При вечернем обходе сидел в одиночке. А утром его уже не было. Словно сквозь землю провалился.
– Да они там что, в Управлении, совсем с ума посходили?! Его что, никто не охранял? Может у него в камере и видеонаблюдение забыли поставить?
– Забыли. Точнее, никто и не собирался. Управление теперь ссылается на вас. Мол, вы же сами присвоили Мастерсу четвертый уровень. Как не особо важному арестанту. Вот они и не стали напрягаться.
– Не особо важному. Идиоты. Ладно. Он нам и впрямь уже все рассказал. И все отдал. Больше не нужен. Надо было его пристрелить.
Викентьев поднялся к дому и пинком распахнул фанерную дверь.
***
Пленники сидели на полу гостиной вдоль стены, пристегнутые наручниками к декоративной решетке.
Викентьев плюхнулся в кресло и сложил ладони домиком.
– Итак, госпожа Брейнар. Вы же знаете, что я хочу от вас услышать?
– Опять будешь глубинным государством мозги выносить? Сколько раз повторять – не знаю я ничего об этих глупостях. Я простой федеральный служащий, меня назначают, потом выкидывают. Даже если и были какие-то тайные сборища, мне о них точно никто не докладывал. У финансовых воротил спрашивай. Или цэрэушников.
Оба сидящих рядом контрразведчика заметно напряглись.
– До вас мы позднее доберемся, – пообещал Викентьев. – А ты, Лиз, не прибедняйся. Назвать главу Федеральной Резервной Системы простым служащим – это надо сильно погрешить против истины. В твоих руках были все деньги мира.
Брейнар рассмеялась.
– Ты совершенно не представляешь, как была устроена наша финансовая система. Несешь такую наивную ересь. Вы, русские, совсем как дети. Даже удивительно, как вы умудрились войну выиграть.
– Ну, в этом тайны никакой нет. С божьей помощью. Мы же русские. С нами бог.
Глаза Брейнар злобно сверкнули.
– Это Ночь Тысячи Ракет ты называешь богом? Миллионы погубленных жизней? Русский блицкриг – вот ваш бог. Вы хорошо научились у вашего старого друга Гитлера.
– Гитлер не был нашим другом.
– В учебниках написано по-другому.
– В ваших учебниках чего только не написано. Например, не написано о биолабораториях у наших границ и сотне терактов прошлым летом. И о грязной бомбе в Воронеже. Тоже миллион жизней, кстати. Не думали, что мы ответим?
Брейнар отвернулась.
– Это другое. И вы до войны так и не доказали нашу причастность.
– Доказали сейчас. Когда все документы и исполнители оказались в наших руках. Остался главный вопрос. Кто был заказчиком? Кто дал команду «фас». Один из организаторов, перед тем как его грохнули, проболтался, что кто-то очень важный. Кто-то повыше вашего никчемного президента. Кто?
– Понятия не имею. Причем здесь ФРС? Это дело спецслужб.
– Врешь, сука! – от пощечины ее стриженная голова ударилась о стену. – Ты знала. – Он бросил ей под ноги несколько листов бумаги. – Вот распечатки твоих конфиденциальных переговоров. Кто-то за шесть часов до первых терактов приказал тебе поднять ставку рефинансирования. Сразу в два раза. Кто-то хорошо погрел руки на инсайде и начавшейся биржевой панике. Кто-то знал, что будет через шесть часов. Кто он, Лиз? Кто отдавал тебе приказы?
Брейнар скользнула взглядом по бумагам и вздернула нос в сторону.
– Ладно, – сказал Викентьев, помолчав. – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Готовьте раствор!
Барановский раскрыл медицинский чемоданчик.
– А насчет того, почему мы победили, – продолжил Викентьев, – я тебе объясню. Знаешь, что отличает русских от вас, да и от всех остальных народов мира?
– То, что вы все конченные ублюдки?
– Нас отличает отношение к войне. Вы все воюете, чтобы жить хорошо. Чтобы ограбить ближнего и дальнего, забрать у них земли и месторождения, превратить население в дешевую рабсилу. Русские – единственный народ в мире, который воюет не для того, чтобы жить хорошо. А чтобы уничтожить врага. Не взирая ни на какие жертвы. Не смотря на голод и лишения. Заплатив любую цену. Разбить все его армии, добраться до его логова, дойти до его столицы. И сравнять ее с землей. Мы всегда так воевали. Вы на такое не способны. Вы воюете ровно до тех пор, пока прибыль от войны остается выше потерь. Если же чувствуете непосредственную опасность для ваших задниц – тут же сворачиваетесь и поднимаете лапки к верху. А мы в этот момент воевать только начинаем. Поэтому, сколько бы денег вы не вваливали в свой военный бюджет, какие бы технологии не выдумывали – вы все равно с самого начала были обречены. Если бы у нас не хватило ракет, мы бы загрызли вас зубами. И забили саперными лопатками.