– Подождите! – Антон кинулся к нему.

– Ничего не знаю… Ничего, – пробормотал пленник, захлебываясь кровью. – Допуск маленький.

– Тихо, парень, тихо. Тебе нельзя говорить.

– Знаю тех, кто знает… скажу…

– Говорю же, молчи!

Кровь хлынула горлом.

– Пусть говорит, – приказал Крамер. – Это тот, кого не успел допросить Викентьев.

– Темный рай… темный рай…

– Какой еще темный рай? Парень, ты о чем?

– Темный рай…

Пленник судорожно вытянулся, обмяк и затих окончательно.

Антон отстранился.

– Умер.

– Жаль, – сказал Крамер. – Видимо, он действительно что-то знал.

– О чем? Что еще за темный рай?

– Кодовое слово. Я с ним уже сталкивался, когда работал по местному сопротивлению. Довольно забавный выбор.

– Почему?

– Потому что «Темный рай» это бордель в Даунтауне.

***

Остовы сгоревших небоскребов черными скалами нависали над всем районом.

Бордель располагался на маленьком пятачке между шумным китайским кварталом, где даже ночью было многолюдно, и бывшим финансовым центром, где уже давно не могли жить даже крысы.

Был уже поздний вечер, когда Антон припарковал машину у мигающего кислотными красками входа. Скудно одетая неоновая баба на двухэтажном фасаде плясала канкан, нагибалась, трясла грудью и призывно раздвигала ноги.

На парковке кроме нескольких гражданских машин выделялись три броневика Росгвардии и длинный армейский автобус, По местным борделям солдат теперь возили организованно, раз в неделю. За уклонение полагался штраф и наряд вне очереди. Это было новое правило, введенное после того, как в соцсетях появились сообщения о миллионах изнасилованных американок.

Антон взмахнул комитетским удостоверением, и шкафообразные бугаи на входе расступились.

В просторном фойе с колоннами и женскими статуями царил полумрак. По стенам разливалось красноватое свечение. Из темного угла доносились возня, писк и басовитый шепот. Там какой-то десантник лапал полуголую блондинку. На длинном диване сидели несколько девок в коротких клетчатых юбках и с любопытством разглядывали Антона. Одна из них с чмоканьем выдернула изо рта чупа-чупс и хрипло протянула:

– А он ничего. Большой.

– Если он сам большой, – громко сказала другая, – то это не значит, что у него и в штанах все большое. Был у меня такой качок. Даже вставить не смог.

– Они же на стероидах, – пояснила третья. – Вся сила в мышцу уходит. Только не в ту, что надо.

Антон шагнул к стойке.

Распорядитель поднял бритую голову и наклеил улыбку.

– Добрый вечер. Что предпочитаете? Девочку? Мальчика? Или может гендерную альтернативу? У нас есть представители всех пятидесяти восьми полов, внесенных в реестр Калифорнийской республики.

– Рад за вас, – буркнул Антон.

– Или можете пока пройти в Главный зал. Сегодня тематический вечер. «Школьный выпускной». Девиз – каждому гостю по королеве бала.

Антон мельком обернулся на сидящих девок.

Клетчатые юбки и белые блузки с вырезом до пупа, видно, должны были изображать школьную форму.

Он достал жетон.

Золотая монета с русской буквой «Б» на реверсе звякнула о столешницу.

= Мне нужен эксклюзив.

Распорядитель выпучил глаза.

– О! Прекрасно. Тогда вам сюда, – он указал на неприметную дверь за своей спиной. – Эшли, проводи гостя.

Стоящая невдалеке дама в коротком обтягивающем платье улыбнулась перекачанными губами.

– Сюда, пожалуйста.

За дверью был длинный узкий коридор, по обеим сторонам которого тянулись витрины с полуголыми женщинами. Одни из них крутились вокруг шеста, другие лежали на кушетке или просто сидели на полу. Лица некоторых показались Антону знакомыми. Персонал заведения состоял в основном из голливудских актрис, оставшихся без работы.

– Если вам кто-то понравился, можете просто остановиться и нажать кнопку выбора сбоку от витрины, – обернулась Эшли.

– Мне нужен эксклюзив, – повторил Антон.

– Как скажете.

Эшли двинулась дальше. Ее обтянутая тканью тяжелая задница гипнотизирующе покачивалась.

За коридором открылось небольшое круглое помещение с расставленными вдоль стены низкими диванами. В центре свисал с потолка прозрачный экран из тех, что показывали изображение с обеих сторон.

– Наше эксклюзивное предложение для вип-клиентов, – проворковала Эшли.

На экране замелькали черно-белые кадры. Приглядевшись, Антон понял, что это нарезка из какого-то старого голливудского фильма.

– Вы можете заказать любую звезду из представленных на экране. Просто скажите «стоп», когда увидите ту, с которой захотите провести время.

– Я знаю, – буркнул Антон.

Эшли натянуто улыбнулась.

Представление началось.

Кадры медленно сменялись, то исчезая, то наплывая друг на друга. Имена актрис появлялись сбоку, в колонке с изображением и параметрами их фигур. Антон не был любителем Голливуда, поэтому ни имена, на кадры ему ни о чем не говорили.

Тонкая девица в старинном платье на фоне горящего дома. Вивьен.

Блондинка над решеткой вентиляции. Порыв воздуха задирает белое платье и оголяет ноги. Мерилин.

Брюнетка с короткой стрижкой. Плавает в бассейне. Одри.

Антон достал сигареты и закурил. Нужное имя должно было появиться ближе к концу.

Дамы сменяли друг друга в хронологическом порядке. Блондинки, брюнетки, рыжие. С выдающимися формами и вообще без форм. На любой вкус. Брук, Шерон, Джулия, Ким, Моника, Шарлиз.

Никто толком не знал, откуда взялись копии. Ходили слухи о клонировании, и владельцы борделей их всячески поддерживали. Но скорее всего это были простые девушки, над лицами и телами которых поработали пластические хирурги.

Дениз, Дженнифер, Анджелина, Милла, Кристина, Диана.

Кадры становились все раскрепощеннее. Мелькнуло несколько постельных сцен.

Кара, Морена, Галь, Зои, Ана.

Пухлые щечки, пухлые губки, наивные глазки, синие волосы.

– Стоп!

Изображение зависло.

– О, – сказала Эшли. – Ана. Прекрасный выбор. – Она склонила голову к микрофону на воротнике и что-то быстро прошептала. – Пять минут, и девушка к вам присоединится.

Девушка присоединилась раньше.

Двери раскрылись, и на пороге появилось то ли чудо пластической хирургии то ли чудо генной инженерии. Антон даже обошел ее кругом, сравнивая с изображением на экране. Сходство было потрясающим.

Девушка выдула большой пузырь жевательной резинки.

– Ну? Так и будешь пялиться? Или делом займемся?

Антон повернулся к Эшли.

– Это не она.

Та опешила.

– То есть как?

– Это копия. А мне нужен оригинал.

– Но вы же понимаете, что…

– Да, я понимаю, что все эти актрисы давно померли, а если и живы, то из них песок сыпется.

– Если вы предпочитаете постарше, то у нас есть…

– Вы не поняли. Я не предпочитаю постарше. Мне нужна эта актриса, – он ткнул пальцем в экран. – И я знаю, что она у вас есть.

Эшли поджала губы.

– Мадам Ана уже давно никого не принимает.

– Меня примет.

– Но…

– Что здесь за шум? – раздался сзади дребезжащий голос. – Кто скандалит?

Рядом с экраном стояла пожилая дама в длинном черном платье с блестками.

– Мадам! – бросилась к ней Эшли. – Этот человек…

– Я все слышала. Гостю понадобились мои старые кости. Кто мы такие, чтобы ему отказывать?

– Но может быть…

– Не может. Я разберусь. Брысь отсюда.

Эшли как ветром сдуло.

– Обе.

Молодая копия фыркнула и удалилась, покачивая бедрами.

Мадам подошла ближе. Ее изборожденное морщинами лицо ничем не напоминало молоденькую девочку на экране. Только глаза оставались прежними.

– Ну, парень. Говори. Кто такой? Зачем пожаловал?

Антон молча достал из кармана пожелтевшую старую фотографию.

Мадам долго разглядывала обнимающуюся парочку на фоне океана. Потом вздохнула.

– Старый, добрый Крамер. Мальчик из посольства. Тогда у него еще были волосы. Теперь, небось, лысый, как колено. И что ему от меня понадобилось?