– Прошу прощения, Анна, пришлось задержаться у Гласса. Хорошо, что успел к вам, – извинился Вальтер на комфортном немецком.

– Ничего страшного, – торопливо ответила преподаватель. – Вы знаете, я пока не успела рассказать Маргарите. Сейчас по пути всё обсудим.

– Значит, будет сюрприз, – он посмотрел на меня с улыбкой, чуть изогнув бровь.

– Успеем пообщаться, – Анна Викторовна взглянула на часы. – Особенно, если на Индустриальной в пробку попадём, как обычно. Ждём Андрея?

– Нет, он уже на месте. Едем?

Мы с преподавателем забрались на заднее сидение. Брандт завёл мотор, осмотрелся по сторонам, плавно поворачивая руль, выехал на левую полосу.

Что это за тайны у этих двоих? Как же мне расхотелось ехать! Или пусть он хотя бы больше не смотрит на меня. Увидел, познакомился, пожал руку и всё, хватит. Зачем он улыбается?

Наверное, совсем не такую студентку Анны Викторовны он себе представлял. Ведь теперь перед ним какой-то гном в ботинках и в дурацком капюшоне. Как бы я хотела хоть на пару часов превратиться в одну из девчонок с филфака! Они, наверное, даже под дождём не мокнут.

– Вальтер, вы сказали, сейчас ездили к Глассу? – преподаватель достала папку из огромной сумки и замерла.

– Да, – господин Брандт посмотрел в зеркало заднего вида на Анну.

– Я покажу бумаги. Там всё ещё хуже, чем мы думали. Кажется, дело затягивается, и сложно представить, как надолго.

– Неужели сложнее, чем с Гедеоном?

– Надеюсь, что нет, – вздохнул немец, одной рукой выкручивая руль.

Чувство непонятной гордости внезапно накрыло меня: никаких записей и упражнений из учебников, никаких тестов на распечатках, и я всё понимаю.

О, да, я поняла целую пару общих фраз!

Анна Викторовна начала объяснять, над чем она трудится в компании и что мне сегодня предстоит увидеть. Вместо того, чтобы сосредоточиться на словах преподавателя, меня занимал только мой внешний вид.

Всю дорогу я пыталась представить себе место, куда мы направлялись. Огромная офисная стекляшка с пафосной вывеской. Точно такое же фешенебельное помещение с прозрачными офисами, по одному из которых я гналась всё утро за Мистером Х. во сне. Куча людей внутри. С важным видом они ходят в дорогущих костюмах по оупен-спейсу, смотрят на меня, как на нечто инородное. Само собой, много молоденьких сотрудниц. Рядом со мной только два приветливых человека: Анна и господин Брандт.

Анна Викторовна снова что-то спросила у Вальтера, а я решила отвлечь себя городскими пейзажами. За окном проплывали знакомые места: торговые центры и жилые дома, администрация с тремя флагами, огромный собор в центре города, широкий пруд, остановки со знакомыми названиями – всё, что я привыкла видеть из окон автобусов или трамваев.

На светофорах я вглядывалась в усталые лица людей за огромными окнами и чувствовала себя совсем по-другому. Сейчас всё – привычные здания и жёлтые автобусы – всё кажется незнакомым и новым из кресла дорогого авто, за рулём которого незнакомый мне иностранец.

Я всё больше погружалась в рефлексию и наивное философствование, а Анна Викторовна озабоченно обсуждала с господином Брандтом дела насущные.

Дорога не заняла много времени – по пробкам толкаться не пришлось, и скоро мы выехали в промзону. Пошли незнакомые районы с невыразительными видами. Увези меня в другой город, забрось на одну из подобных улиц – отличий не найти.

Ох, похоже, приехали…

Здание компании отличалось от придуманной мной картины: обычный серый прямоугольник из белого кирпича, каких множество. Проходная. Охрана в форме. Только мы зашли, меня снова охватило волнение, что с меня потребуют паспорт для пропуска, а у меня с собой был только студенческий билет. Но беспокоиться было не о чем – мужчины в чёрном лишь поздоровались с нами, пожали руку Вальтеру и предупредили, что лифт не работает.

Мы не спеша пошли по лестнице. Бежевые стены, огромные окна в коридоре, тишина вокруг, широкие лестницы и массивные перила. Неужели здесь работает Мистер Х? Неужели здесь он зарабатывает деньги на дорогие часы и обувь?

На четвёртом этаже серость коридорных стен разбавилась большими красочными фотографиями. Какие-то снимки были сделаны во время деловых встреч, а какие-то изображали неформальные и торжественные мероприятия. Остановиться и разглядывать фото времени не было. Мой взгляд скользнул по незнакомым лицам, среди которых я безуспешно пыталась найти господина Брандта.

В кабинете суетились двое – молодой мужчина и девушка. Мы все быстро обменялись приветствиями, и сотрудница спешно начала разворачивать огромную схему на большом столе.

– Вы можете пока присесть здесь, – сказал мне господин Брандт, указав на небольшой синий диванчик, и поспешил к рабочему месту.

Анна Викторовна сбросила плащ и принялась за дела, взяв бумаги у девушки.

Эта блондинка, как я узнала позднее, Дора, не отходила от Вальтера. Она сосредоточенно смотрела на записи, делала пометки в блокноте. В задумчивости покусывала кончик карандаша, указывала тонким пальчиком на документы. Пару раз она приблизилась к Брандту почти вплотную и, положив руку ему на плечо, склонилась над бумагами.

При обсуждении каких-то моментов, Дора, не меняя позы, улыбалась и кивала в ответ. Все её взгляды и жесты намекали на то, что любой проект они могут обсуждать не только в стенах этого офиса, но и за чашкой утреннего кофе.

Стильная штучка! Длиннющие ресницы, светлые голубые глаза. Аккуратная укладка, большие серьги-кольца серебрились между светлыми прядями. Крошечный кулончик на шее.

Мне запомнились её лиловые брюки, чуть расклешённые от колена. Последний раз я видела клёш у самой большой школьной модницы классе в восьмом. Но эта модель на Доре выглядела просто потрясающе современно и даже сверхвременно.

Сама я сидела, поджав ноги, и постоянно трогала свои волосы – хотя бы убедиться, что с одной стороны они не так безобразно торчат, в то время как с другой не так сильно прилизаны. Только потом до меня дошло забрать волосёнки за уши.

По-немецки Дора почти не говорила. Все комментарии звучали либо на русском, либо на бедном немецком с сильным акцентом. Манера речи привлекала внимание: она говорила негромко, но быстро. Тёмно-красные губы двигались так, словно во рту она катала крошечную карамельку.

Через некоторое время Дора, видимо, решила отдохнуть ото всей деловой суеты и ненадолго отстраниться от компании.

– Ты не против? – без ответного разрешения она вытащила из-за стола кресло Вальтера. Стянула его пиджак со спинки и накинула на себя. На узких плечах Доры он походил на маленькую чёрную бурку.

За всё это время она пару раз бросила взгляд на меня, казалось, в недоумении: «Что эта девчонка тут делает?»

Я горько рассмеялась про себя.

Зачем меня сюда привезли?

Мне было трудно поверить, что я, оказывается, живу в одном городе с этими людьми, и что в этом мире есть ещё кто-то, кроме моих одногруппников и просто знакомых вокруг.

Они – опытные специалисты, коллеги, а в свободное время, быть может, друзья и близкие люди. Они не ездят в давке на замызганных автобусах по утрам и вечерам, они не ходят по забегаловкам, пересчитывая мелочь на кофе и пирожок с сыром и курицей. Они не думают, на чём сэкономить следующей весной – на сапогах или пальто. Да они вообще не имеют ничего общего с моей жизнью! Вернее, это я ничего не имею общего с их жизнью.

Мне здесь точно не место…

Виновница моего нового депрессивного расстройства, Анна Викторовна, переходила от одного стола к другому. Все, кроме Доры, окончательно перешли на неизвестный мне немецкий с кучей терминов и оборотов. Анна, невероятно сосредоточенная и серьёзная, помечала что-то, листая документ за документом. Только потом моё внимание переключилось на Вальтера.

– Анна, старые графики у вас? Остались с прошлого объекта?

– Да, минуту… – она вытянула нужную папку. – Я ещё тогда…

– Да за каким хреном-то это снова здесь? – громогласно в кабинет ворвался мужчина, размахивая бумажками в воздухе. – Едрить твою ма…