Сотники и десятники Радного занимали два центральных стола. Все они были ветеранами последней войны с орками и после повышения, последовали за своим воеводой в Бреннен. Опытные воины быстро навели порядок на новых подвластных им землях и правили на юге Лестора железной рукой. Радный, своими четырьмя сотнями конников, почти полностью уничтожил движение Вольных и держал в страхе местный разбойный люд. Многочисленные роптания на непосильные налоги крестьян и кустарей князю, не рассматривались вовсе: безопасность региона Империей ценилась превыше всего.

У левой стены поставили стол для жён старших чинов. Во главе него сидела жена Радного. Эта женщина средних лет, в тяжёлом, роскошном платье, пустым, безучастным взором смотрела перед собой. За военные заслуги Радного на Кадал-Урусских островах, она была отдана ему жёны. Две сестры одной из богатейших фамилий Лестора, были лакомым кусочком для любого охотника за невестами. Но если старшая из сестёр, Латмира, сидела подле своего горячо любимого князя, в столице Лестора, то Сандине досталась участь трофея. Грубый и вечно пьяный, новоиспечённый воевода Бреннена, никогда не любил своей жены. Зачем? При своём новом положении, он без труда мог найти себе женщину на ночь и отдавал предпочтение молодым служанкам и городовым шлюхам. Время шло и чем старше становился Амос, тем моложе становились его любовницы. Вот уже несколько лет его желания заставляли возлежать с ним даже не девушек, но детей. Он делал это, не чуть не таясь ни своих подчинённых, ни жены. О её чувствах он вообще заботился в последнюю очередь. В замке, кроме двух служанок поставленных к Сандине, вообще никто не обращал на неё внимания и она смирилась со судьбой, давным-давно перестав выказывать недовольство по какому-либо поводу.

У правой стены, расположили стол для сударей столичных магов. Радный полностью разделял нелюбовь Торговой Гильдии, к Ладосскому Совету Магических Родов. Мало кто из Семинарии участвовал в войне на островах, а те маги, которых туда направляли для борьбы с орочьими шаманами, мало что могли им противопоставить. Так что войну, понеся огромные потери и проявив истинный героизм, выиграли простые солдаты, служившие в железных легионах и серебряных дружинах Эделии. Усадив столичных магиков за отдельный стол, Радный лишний раз подчеркнул их исключительность. Оскорблением считать это было нельзя, зато твёрдо давало понять какое место отводилось им в Бреннене, да и в Лесторе вообще.

Возвышаясь над всеми присутствующими, на своём резном троне необъятных размеров, восседал сам Амос Радный. Голова Бреннена, несмотря на духоту зала, был одет в отороченный лисьими шкурами, широкий кафтан. Огромный красный рубин сиял в центре бронзовой диадемы на его лысой голове. Драгоценные камни его колец поблёскивали всеми цветами радуги. Воевода широко улыбался, оглядывая пришедших на его пир. За ним в своих кожаных доспехах несли свою молчаливую службу две эльфийки.

Серебряные, подойдя к Бренненскому воеводе, отдали воинское приветствие.

– Бросьте ребята, – поднялся им на встречу Радный. – Сегодня вечер без чинов и званий. Будем лить вино и вспоминать наши бравые победы, во имя Света и Империи! – он хлопнул Артура по плечам, обвёл десятников взглядом и вдруг застыл. – Клянусь Тремя Светлыми, это же Аксен Фолин!

Он подошёл к Аксену и обнял его как старого друга. Аксен в ответ лишь покрепче сжал зубы. Радный не замечая этого разорвал объятия и теперь держал свои толстые руки на плечах десятника.

– Я помню тебя! Ты со своими парнями косил Урусских орков как гнилую траву! Знатные были времена! – он схватил Аксена за руку и потянул к полотну, изображавшему витязей гнавших в болота орков. – Ты помнишь это?! Эти сукины дети умылись тогда собственной кровью! А мы гнали и гнали их, и топили в болоте как кусачих щенков! – тут уже здорово запыхавшийся Радный повернулся к сидящим за столами. – Этот человек проливал кровь рядом со мной! На острых копьях таких как я и он построен мир в Эделии! Здоровья десятнику! Здоровья и честь витязю!

Служки уже разлили вино и теперь все, включая женщин и магов, стояли держа кубки в руках. Радный заметавшись бросился к столу, схватил два железных кубка и сам наполнил их доверху. Подбежав к стоящему столбом Аксену, он протянул ему один.

– Долгих лет старый друг! – Амос долгим глотком осушил кубок и потом ошалело наблюдал как это делает Аксен.

Садись со мной! – выдохнул он в лицо Аксену и вновь схватив его за руку потащил за собой, желая усадить рядом. Уловивший этот маневр, Ландел уступил своё место. Аксен, сбитый с толку и бордовый от злости и выпитого залпом вина, плюхнулся на скамью.

– Садись и ты воевода. Рассаживайтесь, мои новые друзья! Ни один мужчина сегодня не уйдёт от сюда трезвым! Ни одна баба не останется не траханной!

Заиграли скоморохи. Флейты, гусли и волынки наполнили зал своим переливчатым звучанием. Не слишком громко, чтобы сударям пирующим не приходилось сильно повышать голос при разговоре. Замелькали столовые, обновляя блюда и подливая гостям вино и мёд. Поднимались тосты за здоровье Императора Стридала Принталора и всех воевод Эделии, вспоминались храбрые походы и погибшие в них боевые товарищи.

Столы ломились от разнообразия яств и напитков. Забитые в это утро молочные поросята, фаршированные фазанами, ровным строем расположились на богатых серебряных подносах. Приготовленная в печи нельма, стояла тут же – каждая рыбина представляла собой громадину в пол кантара, не меньше. Жареные лебеди плыли в горячем, исходящим от блюд пару. Жареная, политая клюквенным соусом, оленина лежала рядом. Белужья икра в больших глубоких мисках, соседствовала с зажаренными до тёмной корочки курами и утками. Многослойные пироги с мясом, рыбой и ягодами, картофель вареный, печёный и жареный, печёная репа и тыква, довершали изысканную картину баснословного богатства земель Радного. Помимо прочего, через каждый локоть, стояли большие кувшины, налитые доверху вином, пивом и красным мёдом. Зная буйный нрав Бренненских витязей на каждого едока, поставили по три кубка.

Кэс, Фарли и Ром пили, отдавая предпочтение пиву и мёду: вино хоть и стоило в Империи дорого, воины не понимали его своеобразный вкус. Кэс по обыкновению травил байки, раз за разом срывая безудержный гогот собравшихся вокруг него Бренненцев. Фарли уже успел потанцевать со всеми женщинами в зале, за исключением жены Радного. Высокий, красивый, длинноволосый парень был воспринят ими более чем благосклонно. Размявшись с местными барышнями, он направил всё свое обаяние на двух скучающих эльфиек. Перспектива ночи с двумя стройными представительницами “сломленного народа” будоражила ему кровь. Ром с местными вояками, раскатистым баритоном тянул старые гимны, в перерывах отправляя огромные куски оленины в рот и обильно запивая их мёдом. Игнаций с ветеранами Радного вспоминал старые-добрые времена, когда воеводы шли в бой первыми, а Император лично награждал каждого отличившегося в бою витязя. Не забывал он и про Аксена, время от времени поглядывая в его сторону и прислушиваясь к их с Радным разговорам.

Сам же Аксен был обречён сегодняшним вечером на общение с Бренненским воеводой. Тот, не переставая бахвалился своими свершениями в качестве Головы Бреннена и после каждой истории допытывался на какие ратные подвиги сподвигла судьба Аксена. Аксен что-то сухо отвечал, пил один кубок за другим и едва притронулся к ломящим столы блюдам. Он с трудом сдерживал себя: мало того, что ему приходилось терпеть разговоры всё более и более пьянеющего Радного, так ещё этот столичный, темнокожий бугай за соседним столом, почти не сводил с него глаз.

С Артуром хотели познакомиться решительно все сидящие за столом – воевода Серебряных, как никак. Он пожимал руки, поднимал кубки за здоровье, своё и новых знакомых, однако пил не много. Между тостами отвечал на расспросы и рассказывал об укладе жизни в столице.

Улучив свободную минутку, он встал из-за стола и подойдя к Райзеру Ланделу, жестом пригласил его отойти. Райзер, уже здорово набравшись, покачиваясь проследовал за ним.