– Дильшах, – железным голосом осадила ее Мерган Султан, не дав даже рта открыть растерявшейся валиде.

– Госпожа, но она оскорбила меня! – громко возмутилась та и негодующе встала с сидения. – И это при том, что я – законная супруга, а она всего лишь…

– Я сказала – умолкни.

С трудом справившись с гневом, Дильшах Султан сжала алые губы и медленно села обратно на сиденье, обратив полный ненависти взгляд к сопернице. Небахат Султан, конечно же, испытывала встревоженность, видя, к чему все идет, но внешне сохраняла спокойствие и высоко держала голову. Не многие позволяли себе такое в разговоре с Мерган Султан, которая давно уже затмила валиде по силе своего влияния. Разумеется, силы она черпала от отца. Без него чего она стоит? Пока он не прикажет, она не причинит ей вреда.

– Я хорошо помню события минувших лет, когда одно восстание сменяло другое, – голос Мерган Султан лился плавно, но хрипло. – Когда текли реки крови и полыхало пламя войны, когда матери оплакивали своих погибших сыновей, а сами падишахи гибли, как бродячие псы – поверженные и униженные. Ты не застала это время, Небахат. И потому так опрометчиво утверждаешь об отсутствии страха. Но тебе есть, чего бояться. Даже если ты так уверена в силе своих чар, они не смогут спасти ни повелителя, ни твоего сына, если им вдруг будет грозить опасность.

Фатьма Султан вся побелела от услышанного и со страхом в душе прикрыла веки, молясь, чтобы этого не случилось. Вот, почему она заискивала перед Мерган Султан, почему терпела ее имперские замашки и откровенное пренебрежение. Она не хотела потерять сына, потому что тоже помнила те ужасы восстания.

Она просто не переживет, если с ее единственным сыном что-то случится. И пусть ей придется даже ползать на коленях перед этими безжалостными людьми, она сделает это ради того, чтобы ему ничего не угрожало. Неужели эта Небахат не понимает, что над ними постоянно нависает меч Коркута-паши?! Стоит им проявить непокорность, и он снова устроит кровавый переворот.

Небахат Султан, разумеется, это понимала. Но она была не из тех, кто из-за страха готов расстаться со своими стремлениями и честью. За спиной у нее был любящий султан, который мог защитить ее сейчас, и повзрослевший сын, который сегодня стал воином и был ее опорой в будущем. Если что и случится, она будет готова сражаться.

– Госпожа, но ведь и у вас есть сын, – ходя по краю пропасти, проникновенно произнесла она. – Нам всем есть, что терять, не так ли?

От такой откровенной дерзости Мерган Султан на миг потеряла дар речи и ничего не сказала, когда Небахат Султан, смотря ей в глаза, поклонилась и степенно покинула опочивальню. Валиде Султан и Дильшах Султан боялись что-либо говорить и затравленно смотрели на дочь великого визиря, которая была преисполнена гнева и опасно долго хранила молчание. В глазах ее читался неизбежный злой рок. Чтобы ей открыто угрожали, да еще жизнью ее сына?! Она этого никогда не забудет.

– Госпожа, помнится, вы давно раздумывали над тем, как победить эту зазнавшуюся рабыню и вернуть Дильшах Султан ее законное место? – клокочущим голосом обратилась она к валиде. – Я вам помогу.

Дильшах Султан позабыла о своей обиде и вся расцвела от надежды. Если уж Мерган Султан берется за дело, им гарантирован успех. Наконец, повелитель снова обратит к ней свой взор, и все станет, как раньше, когда Небахат еще не разрушила их счастье.

– И что же… мы будем делать? – осторожно осведомилась Фатьма Султан, не зная, чего ожидать.

Дворец в Эдирне.

Дождь еще слегка моросил, но небо светлело, а порывы ветры стали мягче и лишь слегка ворошили темные волосы женщины, бредущей по влажной траве. На ней было обыкновенное бежевое платье с длинными рукавами и квадратным вырезом, который она прикрывала уголками наброшенной на плечи белой шерстяной шали.

Сад в Эдирне был небольшим, но красивым и ухоженным. В преддверии лета уже распустились разномастные цветы, и Нергисшах Султан грустно улыбнулась, взглянув на тюльпаны, любимые цветы ее тетушки, на которых поблескивали дождевые капли.

Она прошла мимо пышного цветника, в котором возилась еще в детстве, и направилась к большому раскидистому дереву. Под его сенью расположились два захоронения, и одно из них явно было посвежее.

Вздохнув, Нергисшах Султан присела рядом с ним на корточки и одной рукой сняла с надгробия налипший на него листик, а затем любовно погладила буквы, складывающиеся в слова «Фатьма Султан. Дочь султана Орхана II. 1574 – 1637». Скорбно помолчав, султанша со слезами на глазах выдохнула едва слышным шепотом:

– Я скучаю…

Фатьма Султан покинула их два года назад. Ничего не предвещало беды. Она, как и всегда, большую часть времени проводила в саду. Здесь многое, если не все, было выращено ее умелыми руками. И как-то раз, в весеннюю пору, пока она пребывала на свежем воздухе, начался сильный ливень. Спустя несколько минут султанша уже оказалась во дворце, но промокла и к вечеру слегла в постель от начавшегося жара. Она сильно простыла, но никто не ожидал трагедии. Ведь простуда – обычное дело. Лекари должны были быстро поставить ее на ноги. Но султанша так и не поправилась. И умерла спустя месяц тяжелой болезни. Она оставила их так неожиданно, что по-прежнему не верилось, что ее больше нет.

Нергисшах Султан осталась совершенно одна, не считая Хафизе-хатун, которая вряд ли могла стать равносильной заменой Фатьмы Султан. Теперь она в одиночку должна была оберегать детей и в особенности своего сына, втайне рожденного от погибшего шехзаде Османа. Она хотела назвать его в честь деда султана Баязида, но Фатьма Султан предостерегла ее от этого, сказав, что будет безопаснее, если имя мальчика не будет связано с поверженной династией. Ему дали имя отца Кемисхана— Тамерлана, перса по происхождению, чтобы подчеркнуть его мнимое отцовство.

Но Тамерлан был слишком похож на отца, чтобы одно лишь имя могло защитить его от угрозы со стороны Коркута-паши и новой династии, которые наверняка пожелают избавиться от единственного потомка султана Баязида – продолжателя его рода. У мальчика были золотые волосы и карие глаза, и рос он, в точности повторяя характер и повадки шехзаде Османа. Фатьма Султан не переставала удивляться, как они похожи, и с каждым годом ее тревога усиливалась.

У Тамерлана был буйный нрав, он с детства обожал шуточные сражения и деревянные мечи, а еще постоянно проказничал и подговаривал к шалостям своих старших братьев, которые сразу же признали в нем негласного предводителя. Втроем они причинили много беспокойства матери и поломали много вещей во дворце. Но любящая сына до беспамятства Нергисшах Султан все ему прощала. В ее сердце он занимал особое место, потому что, когда он посреди разговора вдруг весело ухмылялся или шутливо подмигивал ей за столом за трапезой, она с трепетом узнавала в нем потерянного возлюбленного, которого так и не смогла забыть.

Многие годы им удавалось хранить все в тайне. Никто во дворце, кроме Нергисшах Султан и Хафизе-хатун, не знал об истинном происхождении Тамерлана. Все считали его сыном Кемисхана Челеби, впрочем, как и он сам. Султанша так любила сына, так боялась его потерять, что решила – он никогда не узнает правды. Так будет лучше для всех и в первую очередь для него. Ей не нужна месть. Все, чего она хотела – сберечь свою семью и прожить остаток жизни в покое.

Но с ее решением была не согласна Эсма Султан, которой тоже была известна правда. Уже много лет они спорили о судьбе Тамерлана. Прежде Фатьме Султан удавалось сдерживать конфликт, но с ее смертью он разгорелся с новой силой. Нергисшах молила хранить тайну, Эсма требовала открыть все Тамерлану. Нергисшах Султан понимала, что ее кузина жаждет мести. Она ослепла от ненависти, к тому же, это не ее сыну грозит смерть. Эсма Султан не понимала ее чувств и страхов. Их союз трещал по швам и почти развалился, когда Эсма Султан вновь вмешалась в мирное течение жизни в Эдирне. Она пожелала забрать у нее дочь.

Даже не предупредив о своих планах, она предложила сыну Коркута-паши, этому жестокому, алчному чудовищу с ужасной репутацией, жениться на Зеррин Султан. Трудно описать, в какой ярости тогда пребывала Нергисшах Султан. Но было уже слишком поздно. Коркут-паша счел такой союз выгодным, и его люди, приехав, отобрали у нее дочь, сделав ее заложницей в кровавой столице. Ее даже не пустили на свадьбу. Эсма Султан велела им оставаться в Эдирне, ведь Тамерлан должен находиться вдалеке от Стамбула и Коркута-паши. Эти события навсегда отвратили Нергисшах Султан от кузины, и теперь она ненавидела ее также сильно, как алчного великого визиря.