Поджав губы, Эсфир Султан затем осторожно проговорила:

– Тетушка, быть может, не нужно давить на нее в таком деликатном вопросе? Махфируз Султан уже взрослая, состоявшаяся женщина, которая вольна сама делать выбор касаемо своей судьбы. Возможно, она еще скорбит по почившему супругу и…

– Да кому есть дело до того, что она чувствует?! – гневно вскинулась престарелая султанша, с брезгливостью отбросив письмо на пол. – Союз с Тургутом Реисом для нас жизненно необходим. Его богатства и связи нужны нам, как никогда. Без него мы и года не протянем в таких-то условиях! Скоро нам уже нечего будет продавать, и что тогда делать, скажи мне? Побираться, как бродяги? Ты этого хочешь для своего сына, для шехзаде?!

– Что вы, помилуй Аллах! – испугалась Эсфир Султан и подобрала письмо, пробежавшись по нему глазами. – Султанша ясно дала понять, что против этого брака и по своей воле замуж не пойдет.

– Значит, пойдет по моей воле, – презрительно ответила Карахан Султан и поднялась с тахты. – Вещи вели собрать, Эсфир. Завтра же выезжаем в Бурсу! Я поставлю ее на место.

– Но тетушка… – спохватилась та, однако, обернувшись, увидела, что разгневанная султанша уже ушла, оставив ее одну наедине с ее страхами. – Что же теперь будет?.. – беспомощно выдохнула женщина, упав на тахту.

Эсфир Султан больше всего на свете боялась потерять единственного, горячо любимого сына. Что, если Карахан Султан изменит свое решение посадить Сулеймана на трон и выберет своим ставленником Селима? Она вечно была недовольна Сулейманом и его воспитанием, корила ее в мягкости и потворстве, и он даже не был как следует обучен всему тому, что необходимо знать наследнику престола.

А Селим? Никто не знал, каков он. Быть может, отважный воин, полный решимости отомстить за свою семью? Наверняка у его матери, живущей без нужды в собственном имении, было больше возможностей дать ему хорошее образование. Ясно, на кого в таком случае падет выбор султанши. И тогда Сулейман окажется в большой беде… Ведь в итоге на троне должен оказаться кто-то один.

Дворец Эсмы Султан.

Теплый ветер овевал ее, пока она сидела в садовой беседке и наслаждалась долгожданной ясной погодой. Султанша, однако, мыслями была далека от праздности и все раздумывала над тем, как будет лучше поступить с сыновьями Нергисшах Султан, чтобы спасти их от гибели. Выхода пока не находилось… Ее размышления были потревожены приездом Зеррин Султан, которая ступала к ней по гравийной дорожке в нежно-голубом элегантном платье со шлейфом. Платок ее развевался на ветру, и юная султанша придерживала его возле груди, чтобы он не сорвался с ее головы.

– Госпожа, – поклонилась она, ступив в беседку.

– Девочка моя, здравствуй, – с теплотой поприветствовала ее Эсма Султан. – Присаживайся. Расскажи мне, как ты. Все хорошо, надеюсь?

Зеррин Султан понуро на нее посмотрела, и все стало ясно без слов. Но вежливость и воспитание принудили девушку ответить:

– Я здорова. А как вы, госпожа?

Со вздохом выслушав ее, Эсма Султан протянула руку и сжала маленькие ладони племянницы, лежащие на коленях той.

– Знаю, что тебе сейчас непросто, и прости меня за это, милая. Я подозревала, что Саид-паша будет не лучшим мужем, однако, посодействовала вашему браку. Но ты знаешь, для чего все это, Зеррин, не так ли?

– Чтобы защитить моих братьев, – с чувством долга отвечала та, пряча свою печаль. – Вы хотите уберечь их, госпожа. И я тоже этого желаю. Чтобы моя семья была счастлива. Но…

Она запнулась и не стала договаривать, смиренно опустив взор.

– Что «но»? – участливо спросила Эсма Султан, не отнимая руки.

– Порою мне тоже хочется счастья, – со слезами на глазах призналась Зеррин Султан.

– Моя красавица… – со страданием выдохнула ее тетя и притянула к себе, позволив прижаться к груди. – Не надо, не плачь. Все образуется, вот увидишь. Все будет хорошо.

– Но когда? – дрожащим от слез, безнадежным голосом отозвалась племянница в ее объятиях. – Клянусь, я больше не могу, госпожа! Не могу…

Зажмурившись от боли и чувства вины, Эсма Султан ласково поглаживала ее по волосам и молчала. Потому что не смела обещать что-то, не ведая, что будет завтра. Понимая, что ей требуется поддержка, султанша спустя полчаса увлекла более-менее успокоившуюся Зеррин поглубже в сад и, велев служанкам держаться поодаль, мягко спросила:

– Все… настолько ужасно?

Зеррин Султан, держась за ее локоть, брела по тропинке и смотрела перед собой мягким, уязвимым взглядом.

– До него я не знала, что такое жестокость, госпожа, – открылась она, чувствуя, как саднит в груди. – Саиду нравится мучить людей, доводить их до отчаяния. Но он уже не так жесток со мной, как раньше, когда я пыталась сопротивляться ему. Теперь он ранит меня лишь колкими словами и своим равнодушием. Представьте себе, я этому рада. Пусть так, нежели…

Она умолкла, оборвав себя, и Эсма Султан скорбно посмотрела на нее.

– Я не смею что-либо советовать тебе, поскольку не была в такой ситуации, но… Быть может, тебе нужно не защищаться от него, а… пойти навстречу?

Озадаченная Зеррин Султан остановилась, воззрившись на нее в болезненном возмущении.

– Что?

Деликатно подбирая слова, Эсма Султан взялась объясниться:

– Зеррин, милая моя, я знаю, как это звучит, но раз Саид видит, что он тебе неприятен и омерзителен, он так и будет ранить тебя. Он чувствует твою враждебность и по-своему защищается. Защищается, нападая первым. Но ты можешь обезоружить его. Повести себя не так, как он привык. Уверить, что ты не враг ему, а жена. Смягчить его сердце и показать, что такое любовь. Ну или хотя бы доверие.

– Л-любовь? – от негодования Зеррин Султан даже заикнулась и отстранилась от тети, как будто та ее оскорбила. – Доверие? Госпожа, да вы в своем уме?! Он все это время унижал меня, позволял себе поднимать на меня руку, причинял мне боль и ни во что не ставил, а теперь я должна…

– Если хочешь, чтобы он изменился, да, – спокойно отреагировала Эсма Султан, ожидав от нее подобного взрыва. – Ты должна пойти ему навстречу.

В недоверчивом ужасе взглянув на нее, Зеррин Султан качнула головой, развернулась и побрела прочь из сада под полным сожалений взглядом тети, но вдруг остановилась и обернулась на нее с потерянным видом, словно вспомнив о чем-то важном.

– Что такое? – напряглась Эсма Султан, когда она вернулась к ней с лихорадочно заблестевшими глазами. – Зеррин, не пугай меня.

– Госпожа, я ведь приехала к вам, чтобы попросить помощи в одном деле. Но забылась, едва разговор пошел о моем браке.

– Какое дело? Что стряслось?

– Вчера я узнала, что Саид через неделю-другую должен будет отправиться в военный лагерь, дабы начать подготовки к походу по приказу отца. Ему было велено заняться войском и вооружением.

– К чему ты ведешь, дорогая?

– Госпожа, пока его не будет в столице, я бы хотела… свидеться с матушкой, – с мольбой во взгляде произнесла Зеррин Султан.

Бестолково округлив глаза, Эсма Султан несколько мгновений молчала, справляясь с шоком, а затем строго нахмурилась.

– Нет, это никак невозможно.

– Но госпожа…

– Зеррин, и не думай! – слишком громко воскликнула та и, покосившись на рабынь, снова понизила голос. – Ты что, разум потеряла?! Твои братья и так находятся под угрозой. Я даже не ведаю, как спасти их, а ты просишь о встрече? Стоит кому узнать о том, что на самом деле происходит в Эдирне, и тогда их убьют!

– Но как же кто-то узнает, когда Саид уедет? – не сдавалась отчаявшаяся Зеррин Султан. – Уже некому будет следить за каждым моим шагом.

– Твоему мужу не составит труда приставить к тебе соглядатая, который будет исправно докладывать ему о том, что ты делаешь в его отсутствие, – парировала Эсма Султан и с упрямым видом насупилась. – Это исключено, Зеррин! Твоя мать и братья должны будут вскоре уехать, и я не хочу подвергать их опасности, пока это не произойдет.

– Уехать?..

Эсма Султан досадливо отвернулась, осознав, что сболтнула лишнее.